Алексей Исаев - Освобождение. Переломные сражения 1943 года
– Как думаете осуществить передислокацию?
– Своим ходом.
– А вот товарищ Федоренко говорит, что при движении на такое большое расстояние танки выйдут из строя, и предлагает перебросить их по железной дороге.
– Этого делать нельзя, товарищ Иванов. Авиация противника может разбомбить эшелоны или железнодорожные мосты, тогда мы не скоро соберем армию. Кроме того, одна пехота, переброшенная автотранспортом в район сосредоточения, в случае встречи с танками врага окажется в тяжелом положении.
– Вы намерены совершать марш только ночами?
– Нет. Продолжительность ночи всего семь часов, и, если двигаться только в темное время суток, мне придется на день заводить танковые колонны в леса, а к вечеру выводить их из лесов, которых, кстати сказать, на пути мало.
– Что вы предлагаете?
– Прошу разрешения двигать армию днем и ночью…
– Но ведь вас в светлое время будут бомбить, – перебил меня Сталин.
– Да, возможно. Поэтому прошу вас дать указание авиации надежно прикрыть армию с воздуха.
– Хорошо, – согласился Верховный. – Ваша просьба о прикрытии марша армии авиацией будет выполнена. Сообщите о начале марша командующим Степным и Воронежским фронтами.
Он пожелал успеха и положил трубку»[81].
Марши, марши… Передвижения пехоты и танков своим ходом были одним из важных элементов ведения оборонительного сражения
Скорее всего, на решении П.А. Ротмистрова выдвигаться своим ходом сказался собственный отрицательный опыт лета 1942 г. Тогда в 5-й танковой армии А.И. Лизюкова перебрасывавшиеся по железной дороге танковые корпуса вводились в бой неодновременно, что во многом определило общий неуспех контрудара. К счастью, опасения относительно бомбежки соединений армии Ротмистрова на марше оказались безосновательными. Немецкое командование сосредоточило основные усилия авиации на непосредственной поддержке наступления своих войск. Поэтому в отличие от осыпаемых бомбами механизированных корпусов лета 1941 г. 5-я гвардейская танковая армия двигалась к фронту, практически не подвергаясь воздействию противника.
Последовательность событий была следующей. Приказ на выдвижение был получен штабом П.А. Ротмистрова в 23.30 6 июля 1943 г. Вытягивание колонн корпусов началось с рассветом и продолжалось до 10.00 7 июля. Соединениям армии предстояло пройти 150–250 км. 8 июля последовал приказ на выход в район Прохоровки, что удлинило путь еще на 75-100 км. Нельзя сказать, что этот марш был рекордным по своей протяженности, но прошел он не без потери части техники вследствие технических неисправностей. Хуже всего марш прошел в корпусе Б.С. Бахарова. В 18-м танковом корпусе из 187 танков, имевшихся на 22.00 8 июля, на марше осталось 104 машины, или 55,6 %. На 17.00 11 июля в 18-м танковом корпусе в пути находилось 33 танка, в 29-м танковом корпусе – 13, а в 5-м гвардейском механизированном корпусе – 51 (четверть всего танкового парка соединения). Всего из 721 бронеединицы отстали на марше 198 танков и САУ, или 27,5 % матчасти армии. Кроме того, часть подошедших с марша танков с ходу отправлялась в ремонт.
Как в связи с этим не вспомнить отчет командира 8-го механизированного корпуса Д.И. Рябышева. Он писал: «Из-за этого 40–50 % боевых машин было выведено из строя по техническим причинам. (Это усугублялось тем, что к началу войны старая боевая материальная часть израсходовала запас моторесурсов на 50 %.) Указанные 40–50 % материальной части были оставлены на маршрутах движения дивизий. Оставшаяся материальная часть вследствие таких скоростных маршей для боя оказалась не подготовленной в техническом отношении». Здесь речь идет, как нетрудно догадаться, о лете 1941 г. Корпус Д.И. Рябышева был одним из основных участников танкового сражения в районе Броды – Дубно. Как мы видим, длительные самостоятельные переходы неизбежно сказывались на состоянии бронетехники, что в 1941 г., что в 1943 г. Разница между первыми неделями войны и ее серединой состояла в общей обстановке. Прибывшие в район Прохоровки части 5-й гв. танковой армии имели возможность перевести дух и подтянуть отставшие подразделения. Целостность построения армий Воронежского фронта хотя и была нарушена, но глубокие бреши немцами в первые дни проведения «Цитадели» пробиты не были. Окаймлявшие вклинение немцев советские соединения худо-бедно держались, и продвижение немцев не достигало тех пределов, после которых требовалось перенацеливание резервов.
Еще одна армия из резерва Ставки, 5-я гвардейская армия А.С. Жадова, получила приказ на выдвижение к Прохоровке 8 июля 1943 г. На тот момент в ее состав входили 32-й и 33-й гв. стрелковые корпуса, объединявшие шесть дивизий: 6-ю гв. воздушно-десантную, 13-ю гв. стрелковую, 66-ю гв. стрелковую, 9-ю гв. воздушно-десантную, 95-ю гв. стрелковую, 97-ю гв. стрелковую. Еще одно соединение (42-я гв. стрелковая дивизия) было в резерве командарма. Армия получила задачу к 11 июля выдвинуться на рубеж реки Псёл и занять оборону, не допуская продвижения противника на север и северо-восток. Соединениям армии А.С. Жадова предстояло пройти от 60 до 80 км пешим маршем.
Окружение на реке Пена. В то время как колонны корпусов 5-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армией, поднимая густые облака пыли, двигались по жаре к Прохоровке, сражение на южном фасе Курской дуги продолжалось с неослабевающей силой. Важными событиями, предшествовавшими контрудару, стало окружение части сил 1-й танковой армии на реке Пена и прорыв эсэсовского корпуса на позиции, предназначенные для развертывания армии Ротмистрова.
9 июля командованию Воронежского фронта удалось стабилизировать ситуацию на обояньском направлении за счет рокировки сил из 38-й и 40-й армий. Также на пути продвижения XXXXVIII танкового корпуса в северном и северо-западном направлении встали бригады 10-го танкового корпуса, рокированного из-под Прохоровки. Однако успешное построение системы обороны на предположениях относительно следующего хода противника таило опасность получения удара там, где его не ждут. Неоднократно в ходе сражения оба немецких танковых корпуса поворачивали острие удара и добивались существенных результатов, несмотря на приток резервов в обороняющиеся на южном фасе выступа армии. Очередной раунд борьбы на левом фланге немецкой 4-й армии прошел под знаком смены направления удара.
Прибывшие на обояньское направление резервы Воронежского фронта концентрировались преимущественно на пути продвижения немцев на север. Здесь были собраны в два эшелона бригады 10-го танкового корпуса, вновь прибывшая 32-я истребительно-противотанковая бригада (38 76-мм и 20 45-мм орудий). Немецкое командование, напротив, пока решило отложить планы прорыва в направлении Обояни. Гот поставил XXXXVIII корпусу задачу на 10 июля – разгромить группировку русских в излучине Пены.
Количество боеспособных танков в корпусе Кнобельсдорфа неуклонно снижалось. На 23.30 9 июля он имел в своем составе 155 танков и 23 штурмовых орудия. Это заставило собрать бронетехнику «Великой Германии» в один кулак. Атаку должна была начинать пехота, наносившая удар на север и северо-запад, а затем танковая бригада дивизии должна была перейти в наступление в западном направлении. Атака на север, с одной стороны, прикрывала фланг основной ударной группировки, с другой – дезориентировала советское командование относительно действительного направления главного удара. Также на направление главного удара корпуса перегруппировывалась 3-я танковая дивизия. К концу дня 10 июля немцам удалось вклиниться на глубину около 7 км в западном направлении. Тем самым позиции 6-го танкового корпуса армии Катукова оказались глубоко охвачены с флангов. Однако вместе с тем немецкие маневры выглядели так, словно они хотят обойти с запада плотный заслон на обояньском направлении. Поэтому ни позиции 10-го танкового корпуса, ни позиции 32-й истребительно-противотанковой бригады не были изменены. Они по-прежнему преграждали путь немцам на север и северо-запад.
Добившись 10 июля вклинения в построение 1-й танковой армии, немцы могли нанести свой очередной удар. На этот раз в противоположном от поставленных планом операции «Цитадель» направлении. К утру 11 июля в излучине р. Пены оборонялись части 6-го танкового корпуса, 3-го механизированного корпуса и 90-й гв. стрелковой дивизии общей численностью 7,6 тыс. человек. В составе группировки был 51 Т-34, 22 Т-70 и 4 Т-60. Общее руководство войсками в этом районе было возложено на А.Л. Гетмана. Немецкая атака началась уже в 5.00 11 июля. Через пять часов наступления на юг ударная группа «Великой Германии» вышла в тыл советским частям в излучине Пены. Между 11.00 и 12.00 их оборона была разделена на несколько изолированных очагов сопротивления. В этих условиях А.Л. Гетман дал приказ на отход. Частично бригадам корпуса удалось пробиться к своим. Бои с окруженными частями шли до самого вечера. По немецким данным, им удалось взять 4,8 тыс. человек пленных, захватить 173 танка, 18 орудий, 74 противотанковые пушки и другое вооружение. Количество захваченных танков говорит о том, что были подсчитаны подбитые в предыдущих боях машины, собранные для ремонта. Окружение в излучине Пены стало последним успехом XXXXVIII танкового корпуса в сражении на Курской дуге.
