Руслан Иринархов - Агония 1941. Кровавые дороги отступления
Разрозненные части 19-й армии продолжали сражаться на разных участках обороны: отдельные части и подразделения 25-го стрелкового корпуса — на рубеже Сураж-Витебский, Яновичи, Колышки; два полка 134-й стрелковой дивизии — Сураж-Витебский, Кармелиты; два полка 127-й стрелковой дивизии — на юго-восточных подступах Сураж-Витебский, Яновичи; два батальона 162-й стрелковой дивизии — под Демидовом[314].
А причина такой разбросанности частей заключалась в том, что они разгружались из эшелонов в разных местах и, не имея связи с вышестоящими штабами, принимали бой там, где их застал подход врага. Последние эшелоны войск этой армии выгружались в двадцатых числах июля юго-восточнее Смоленска. Все передвижения наших войск проходили под непрерывным воздействием авиации противника, части несли большие потери, не успев даже вступить в бой.
С началом наступления гитлеровских войск на Днепре значительно участились налеты вражеской авиации на важные тыловые объекты, железнодорожные и шоссейные узлы, мосты. Самолеты с черными крестами непрерывно бомбили железнодорожные станции Смоленск, Гомель, Кричев, перегоны, стремясь полностью парализовать их работу, не дать возможности переброски и сосредоточения прибывающих резервов советских войск к фронту.
Большая нагрузка легла в эти дни и на плечи железнодорожников. В начале июля были отмобилизованы 17-я и 26-я железнодорожные бригады. 26-я бригада полковника H. A. Бойко вела восстановительные и заградительные работы на железнодорожных участках Полоцк — Витебск, Витебск — Невель, Орша — Смоленск и Орша — Витебск, Смоленск — Ярцево, Духовщина — Ельня.
17-я железнодорожная бригада военинженера I ранга A. A. Орлова вела ликвидацию последствий вражеских налетов и заграждений на участках Могилев — Кричев, Жлобин — Гомель, Гомель — Речица — Калинковичи — Овруч.
В ходе битвы на Днепре бригады восстанавливали железнодорожные станции и участки, разрушенные авиацией противника, эвакуировали склады, имущество, оборудование и ценные грузы со станций Орша, Смоленск, Гомель, Могилев. Только из Орши 33-й путевой батальон майора П. А. Борисова и 17-я эксплуатационная рота старшего лейтенанта В. Ф. Миронова сумели эвакуировать 3388 вагонов с различным оборудованием.
А пока войска генерала Конева под сильными ударами мотомеханизированных группировок противника (к наступлению подключилась и 12-я танковая дивизия) отходили частью сил на северо-восток, другой — на юго-восток. И сейчас командование 19-й армии пыталось «заштопать» многочисленные прорехи в своей обороне.
Командиру 34-го стрелкового корпуса было приказано имевшимися частями занять рубеж Поддубье, Вороны и удерживать его до особого распоряжения. В его подчинение был передан и 14-й мотострелковый полк, который при подходе к указанному рубежу был встречен огнем противника. Заняв оборону на рубеже Черногостье, Тельцы, Вороны, его воины в течение всего дня удерживали этот рубеж, несмотря на яростные бомбежки и атаки гитлеровских танков.
В районе Лиозно, оседлав дорогу Витебск — Смоленск, заняли оборону части 14-й танковой дивизии. Отряд 18-й танковой дивизии (8 танков, полтора батальона мотопехоты и гаубичная батарея) к исходу дня занял рубеж Лососина, станция Крынки, прикрыв витебское и бабиновичское направления[315].
220-я моторизованная дивизия, обойденная противником с двух флангов, ночью переправилась через Западную Двину и к утру 13 июля разрозненными частями заняла оборону на рубеже озер южнее Пушкари и у местечка Вороны. Большие потери, в основном от ударов авиации, понес ее артиллерийский полк, в окружении оказался и командный пункт дивизии, что нарушило управление частями.
Тяжелая обстановка сложилась в полосе обороны 153-й стрелковой дивизии, ведущей бои в районе Поповка, Карповичи, станция Крынки. Отрезанная от главных сил фронта, не имея связи с вышестоящими штабами, дивизия продолжала сражаться с двигавшимися к Смоленску мотомехчастями противника.
Но не все части и соединения Западного фронта были готовы к таким испытаниям. Бежали с фронта от «танкобоязни и самолетобоязни» целые части и подразделения. Так, 501-й стрелковый полк (162-я сд) дважды покидал свои позиции под Витебском, а 166-й (98-я сд) — на Западной Двине, и только вмешательство заместителя командующего фронтом заставляло их воинов возвращаться на свои рубежи обороны. Как вспоминал Маршал Советского Союза А. И. Еременко, «наши войска не имели достаточного опыта борьбы с танками. Тяжелая артиллерия оказалась неповоротливой и вообще не знала, как бороться с танками. Пехота и кавалерия при появлении танков чаще всего уходили в недосягаемые для танков районы — в леса и болота.
В мирное время мы учили наши стрелковые войска укрываться от танков или в противотанковые районы, или в противотанковые щели и окопы, если таковые отрыты, и пропускать танки, чтобы затем с ними расправились противотанковая артиллерия, наши танки и другие средства… В результате такой учебы пехота оказалась не подготовленной к активной борьбе с танками. Получив сигнал о появлении танков врага, наши роты, батальоны, полки метались в поисках укрытий, нарушали боевые порядки, скоплялись в противотанковых районах. Авиация противника, которая почти беспрерывно висела над полем боя и, активно взаимодействуя с наземными войсками, засекала места скопления нашей пехоты, наносила по ним сильнейшие удары. Все это приводило к тому, что наши части лишались маневренности, боеспособность их падала, нарушались управление, связь, взаимодействие»[316].
Да, еще долго советским воинам пришлось учиться борьбе с сильным противником. А пока ударные группировки 4-й танковой армии вермахта продолжали успешно продвигаться к востоку от Днепра и Западной Двины.
На совещании в Главном штабе Сухопутных войск Германии было принято решение на дальнейшее ведение операций по разгрому советских войск, в котором отмечалось: «План должен преследовать не фронтальное оттеснение противника, а полную ликвидацию возможно более крупных его сил. Выполнение этой задачи… обеспечивается в первую очередь действиями 3-й танковой группы, цель которой состоит в уничтожении крупной группировки противника (12–14 дивизий), находящейся перед правым флангом группы армий „Север“. Используя широкую бездорожную низменную полосу (долину реки Ловать), тянущуюся к югу от озера Ильмень, можно будет окружить эту группировку противника, противостоящую войскам фон Лееба. Поэтому наступление 3-й танковой группы следует организовать таким образом, чтобы она смогла помимо выполнения поставленной ей задачи — выхода в район северо-восточнее Смоленска — ударом на Великие Луки и Холм отрезать пути отхода частям противника перед правым крылом группы армий „Север“…»[317].
Вот пример грамотного взаимодействия между войсками двух соседних групп армий, чего так не хватало нашему командованию в 1941–1942 годах.
Для осуществления этого плана на дисненском плацдарме 12 июля были развернуты три пехотные, одна танковая и часть моторизованной дивизий LVII моторизованного корпуса, получившего приказ нанести удар в невельском направлении. На южный фас Полоцкого укрепленного района наступали части VI армейского корпуса.
Карта 18. Ход боевых действий на правом крыле Западного фронта 10–27 июля 1941 г.
Большие силы для разгрома невельской группировки советских войск были выделены и командованием группы армий «Север». К исходу дня против правого фланга армии генерала Ершакова было сосредоточено пять пехотных дивизий врага.
Тяжелая обстановка сложилась и на стыке 20-й и 13-й армий Западного фронта. Прорвав оборону 53-й стрелковой дивизии полковника Бартенева у Шклова, части 10-й танковой и 29-й моторизованной дивизий вермахта развили наступление в направлении Дубровно, Красное. К исходу дня их передовые отряды прорвались на 50 км, перерезав железную дорогу Орша — Кричев. Вражеские автоматчики проникли и в Оршу, завязав уличные бои с воинами 73-й стрелковой дивизии.
Попытки частей 1-й мотострелковой дивизии атаковать противника в направлении Савва — Горки успеха не имели. Продвинувшись к Козловичам, советские воины наткнулись на двигавшиеся по дороге Орша — Горки колонны вражеских танков. Из-за отсутствия артиллерии мотострелки пропустили танки и вступили в бой с подошедшей мотопехотой противника.
В течение всего дня части дивизии вели бой за удержание занятого рубежа. Мотострелкам удалось разгромить несколько вражеских колонн, захватить свыше ста исправных автомашин и полторы сотни пленных[318], но полностью прервать движение по дороге они так и не смогли.
Прибывший вечером делегат связи доставил полковнику В. А. Глуздовскому (вступил в командование после ранения и эвакуации в тыл полковника Крейзера) распоряжение командующего 20-й армией о занятии обороны и недопущении выхода противника к Днепру в северном направлении, не давая ему возможности отрезать наши войска от переправ в Орше и Дубровно[319].
