Светлана Абрамова - Африка: четыре столетия работорговли
Вот строчки из стихотворения «Свидетели», — действительно, о какой стране речь? О Соединенных Штатах, Бразилии, России?..
«Есть рынки на нашей просторной
Земле, где людей продают:
Ярмо им вздевают на шею
И ноги им в цепи куют».
В сентябре 1861 г. Михайлова, который сотрудничал с Н. Чернышевским, арестовали — он участвовал в распространении и, возможно, в сочинении революционной прокламации «К молодому поколению», где резко критиковалось самодержавие. Над Михайловым был совершен обряд гражданской казни, после чего он был отправлен на каторгу, где умер в 1865 г. После его ареста переведенные им стихотворения Г. Лонгфелло распространялись в списках.
Одновременно с «Современником» некоторые из лонгфелловских «Песен о рабстве» напечатало «Русское слово». Там же появился перевод замечательного стихотворения Г. Гейне «Невольничий корабль». Перевод принадлежал перу В. Водовозова, известного русского педагога. Много лет он был преподавателем словесности, затем в 1866 г. его отстранили от преподавательской деятельности как «политически неблагонадежного». Вероятно, не случайно «Невольничий корабль» был напечатан в мартовском номере журнала за 1861 г. — в месяц опубликования указа об отмене крепостного права в России.
В 1847–1848 гг. в Египет по просьбе правительства страны для разведки золотых месторождений был командирован из России известный путешественник и писатель Егор Петрович Ковалевский.
По материалам этой экспедиции Ковалевский опубликовал большое исследование, вошедшее в золотой фонд русской африканистики [49]. Венгерский ученый Эндре Шик писал: «…чрезвычайно знаменательно появление в Петербурге в январе 1849 г. книги русского автора, содержащей также высказывания по поводу учения о “высших” и “низших” расах, которые не только опередили антирасистскую литературу того времени (не знавшего еще капитальных трудов Дарвина и Моргана, Маркса и Энгельса), но и на сегодняшний день не утеряли своей свежести и актуальности. Я имею в виду книгу Егора Петровича Ковалевского “Путешествие во Внутреннюю Африку”» [250, с. 127].
Ковалевский резко выступает против расизма по отношению к африканцам, с возмущением отвергает взгляд на африканцев как на «низшую» расу.
«Весьма я далек от того, — писал Ковалевский, — чтобы быть слепым защитником негров, но я защищаю человека, у которого хотят отнять его человеческое достоинство и выставляют, вместе с тем, все его пороки как неизбежную принадлежность народа покинутого, презренного; он менее виноват в своих пороках, чем другие, вполне сознающие их… Их дурные качества происходят решительно от внутреннего неведения» [49, с. 92–93]. И далее:
«Но отчего же этот жестокий жребий пал именно на негров? Не заключается ль причина этого глубокого унижения народа в нем самом, в том, что сами негры считают себя созданиями низшей породы, как будто отмеченными свыше цветом кожи, и покоряются своему рабству без ропота, как предназначенные к нему? Продолжительным сравнением племен свободных с племенами, покоренными чужеземной власти, мы убедились, что это не причина, а следствие постоянного их угнетения людьми другого цвета кожи» [49, с. 87].
Убежденным противником расизма был Н.Г. Чернышевский. Он считал, что возникновение расовых теорий объясняется стремлением колонизаторов оправдать и обосновать право на эксплуатацию африканцев, китайцев и т. д. Как бы продолжая мысли Ковалевского, Чернышевский писал: «Рабовладельцы были люди белой расы, невольники-негры; потому защита рабства в ученых трактатах приняла форму теорий о коренном различии между разными расами людей» [249, т. 3, с. 559]. «Мы убеждены, — писал он далее, — что негр отличается от англичанина своими качествами исключительно вследствие исторической судьбы своей; а не вследствие органических способностей» [249, т. 2, с. 183].
Н.Г. Чернышевский изучал вопрос о рабстве в США и предсказывал неизбежность открытой борьбы между Севером и Югом США. Он понял истинное значение восстания Д. Брауна и опубликовал в № 12 «Современника» за 1859 г. (т. е. почти одновременно с казнью Джона Брауна) брауновскую «Временную конституцию и постановления для народа Соединенных Штатов» (т. е. устав Военного общества для освобождения невольников). «Временная конституция» сопровождалась комментариями, где Н.Г. Чернышевский писал о восстании Джона Брауна: «По своему размеру случай этот вовсе неважен, но он многозначителен как первый в своем роде… Без всякого сомнения, борьба станет постепенно принимать новый характер, аболиционисты через несколько времени отмстят за первых мучеников Брауна, предводителя горстки людей, геройски сражавшихся в Гарперс-Ферри, и его неустрашимых товарищей» [182, 1859, № 12, с. 155, 158, 160].
Под непосредственным влиянием Н.Г. Чернышевского было написано несколько работ по истории рабства в США и истории аболиционистского движения. К ним относятся, например, статьи В.И. Обручева «Невольничество в Северной Америке» [182, 1861, № 3] и книга Г. Симоненко «Аболиционизм и аболиционисты».
В среде русской прогрессивной общественности всегда пользовалось большим уважением имя Авраама Линкольна. Поэтому с интересом и симпатией была принята читателем переведенная с немецкого языка книга М. Ланге «Авраам Линкольн и великая борьба между северными и южными американскими штатами в продолжение 1861–1865 гг.».
Примеров выступления русской прогрессивной общественности в защиту невольников в США против работорговли можно было бы привести очень много. Как и раньше, в XVIII и начале XIX в., передовая печать России выступала в защиту африканцев и рабов в США.
Глава VIII.
СИСТЕМА ТОРГОВЛИ НЕВОЛЬНИКАМИ XIX в.
…Перед ними торговцы рабами
Свой товар горделиво проводят,
Стонут люди в колодках тяжелых
И белки их сверкают на солнце.
Николай ГумилевКогда пытаешься рассказать о работорговле в Восточной Африке, то необходимо излагать далеко не всю правду, чтобы не подумали, что ты преувеличиваешь…
Давид ЛивингстонРаботорговля XIX в. — контрабандный вывоз африканцев из Африки — по организации купли-продажи невольников во многом отличалась от работорговли предыдущих столетий. Прежде всего, вывоз невольников из Африки перестал быть легальным. Как следствие этого перестала действовать довольно четкая организация работорговли у предпринимателей и купцов Европы, которая существовала (см. гл. III), когда работорговля была одной из форм принятой и разрешенной торговли. Кроме того, в XIX в. различия между системой торговли на западном и восточном берегах Африки также были весьма велики.
В XIX в. работорговля на западном побережье превратилась почти исключительно в посредническую. Редко и в очень небольшом количестве невольников захватывали в прибрежных районах. Как правило, африканцев захватывали в рабство в глубине континента и оттуда после многократной перепродажи доставляли на побережье.
Африканцы-работорговцы не продавали невольников непосредственно европейцам или американцам. Исключением отчасти являлись торговцы Бонни и Калабара. Вся посредническая торговля на побережье сосредоточилась в руках небольшого числа крупных торговцев, в основном бразильцев, португальцев или мулатов.
Испанцев-работорговцев не было. В XIX в. испанцы специализировались на обслуживании невольничьих кораблей.
На всем западном побережье существовало всего несколько центров по продаже невольников — работорговля стала централизованной. Нелегальность, угроза захвата невольничьих кораблей военными судами не разрешали долгого пребывания невольничьих кораблей у берега и покупку рабов по одному-два человека, как это было принято раньше. «Торговля через замок» и «торговля с корабля» более не применялись. Рабов закупали большими партиями, время стоянки корабля у берега было сокращено до предела.
Европейцы и американцы — команды невольничьих кораблей — в захвате рабов не участвовали. Они приобретали тех невольников, которые были заранее куплены торговцем-посредником и находились в его фактории. Как и раньше, основным источником получения рабов были междоусобные войны и военные работорговые набеги на соседние племена.
«Я скажу не колеблясь, — заявлял Т. Кэнот, торговавший рабами на западном побережье в первой половине XIX в., — что три четверти всего количества пабов, вывозимых из Африки за океан, — военнопленные, жертвы войн, которые разжигает жадность нашей собственной расы» [71, с. 127; 27, т. 13, с. 35–36]. Продажу в рабство европейцам африканцы считали хуже смерти.
До сих пор о работорговле XIX в. в Западной Африке мы знаем лишь по рассказам работорговцев и редких путешественников, побывавших на побережье. Однако у нас почти нет свидетельств очевидцев работорговли во внутренних районах Западной Африки (не считая Анголы и Конго), кроме, пожалуй, автобиографических рассказов Вазы и Кроутера, захваченных в рабство еще в детском возрасте. Воспоминания эти были написаны спустя много лет, когда они уже стали взрослыми людьми. Их современникам казалось, что в этих произведениях ужасы и размеры работорговли преувеличены, тем более что работы создавались в разгар борьбы за запрещение работорговли и преувеличения могли быть сделаны в интересах аболиционистов. Но прошло немного времени и появились рассказы очевидцев работорговли в Восточной Африке, которые полностью подтвердили достоверность сведений Кроутера и Вазы, какими бы ужасными они ни были.
