Александр Широкорад - Атлантический вал Гитлера
В районе Восточного Оперативного соединения адмирал Вайен учредил две оборонительных зоны севернее района вторжения. Разделительная линия между этими зонами шла на север от Сен-Обена до широты 49°40′. Восточный район, названный «Танни», охватывал устье Сены и считался наиболее опасным, так как отражение радиосигналов от земли могло создать путаницу в интерпретации сигналов на РЛС слежения и обнаружения.
Западный район, получивший название «Пайк», простирался до 0°40′ западной долготы, где шла разделительная линия между Американским и Английским районами. В шести милях от побережья параллельно ему шла оборонительная линия, где постоянно по ночам несли боевое дежурство тральщики, стоявшие на якорях в пяти кабельтовых друг от друга. От восточного конца этой линии начиналась другая линия, идущая на юг к побережью и названная «Траут». По ночам на этой линии несли боевое дежурство десантно-артиллерийские корабли баржи ПВО, стоя на якорях в 200 метрах друг от друга.
После того как в июле и августе немцы применили для прорыва в район вторжения дистанционно управляемые катера «Линзе», набитые взрывчаткой, человеко-торпеды и сверхмалые подводные лодки, линия «Траут» стала наиболее важной во всей системе обороны. Два или три дивизиона торпедных катеров обычно дрейфовали севернее северо-западного угла оборонительного периметра, а 2–3 полудивизиона эсминцев патрулировали северные и южные сектора западной части подрайона «Танни». Командир такого сторожевого дозора руководил всей организацией обороны, действуя с эсминца или фрегата, которые обычно находились на ходу вне оборонительной зоны или дрейфовали внутри ее.
Первоначально для прикрытия кораблей на внутренних якорных стоянках применялись дымовые завесы, но по мере усиления немцами интенсивности минно-заградительных операций важность маркирования минных заграждений изменила обычный порядок применения дымовых завес.
Координация всех мероприятий, связанных с обороной Восточного сектора, осуществлялась из оперативной рубки крейсера «Сцилла», который каждую ночь стоял на якоре примерно в 2,5 мили за внешней линией оборонительного периметра ближе к его северо-восточному углу.
С наступлением дня корветы и вооруженные траулеры, а иногда и эсминцы патрулировали море за пределами внутренней оборонительной зоны, но немцы не делали никаких попыток помешать наращиванию сил союзников в дневное время, а ночи были короткими.
После того как десантники постепенно пробивали себе дорогу вглубь французской территории, увеличивая плацдармы, характер огневой поддержки кораблей стал более избирательным. В Западном секторе весь полуостров Котантен был в пределах досягаемости огня корабельных орудий.
Между тем немецкие батареи на островах Сен-Маркуф, в Крисбеке и Киневиле продолжали вести огонь.
Тут я немного прервусь и процитирую воспоминания генерал-майора Герхарда Трипеля: «Примерно в 00: 00 часов 6 июня 1944 года на восточном побережье, от Морсалина до устья реки Вир началась высадка воздушного десанта американских войск. Одновременно шла массированная бомбардировка нескольких районов нашей обороны. В окрестностях Морсалина солдаты 2‑го дивизиона 1261‑го артиллерийского полка взяли в плен американского капитана и несколько парашютистов. Связь с дивизионом 191‑го артиллерийского полка, располагавшегося в Сен-Мари-дю-Монт, как и с 1‑м дивизионом того же полка, находившемся в Фокарвилле, была потеряна. Поэтому никаких донесений этих частей в штаб полка не поступало.
На рассвете появление гигантского флота союзников можно было наблюдать с участка от устья реки Вир до высот Барфлер. Затем большое количество самолетов, буксирующих планеры, появилось с востока. Планеры садились в районе Сен-Мер-Эглиз — Карантан.
Несколько боевых кораблей приблизились к побережью, но были обстреляны нашими береговыми батареями и сразу отошли. Батарея военно-морских сил „Маркуф“ и 4‑я батарея (из состава 1261‑го полка в Квинвилле) открыли огонь по малому крейсеру и потопили его. После этого батарея „Маркуф“ была накрыта мощным огнем корабельной артиллерии противника и одновременно подверглась ударам с воздуха. Оба орудия, размещенных в бетонированных укрытиях, были разбиты в результате прямых попаданий в амбразуры.
Позиции наших батарей и опорных пунктов, расположенных по всему побережью, постоянно подвергались ударам авиации противника. Даже железнодорожное сообщение было значительно затруднено налетами истребителей-бомбардировщиков. Реактивные авиабомбы противника оказались очень эффективным оружием.
2‑я батарея 1261‑го полка (вооруженная трофейными французскими 10‑см пушками, размещенными в бетонированных укрытиях) открыла огонь по приближавшимся катерам противника, которые тут же повернули назад.
Парашютисты были повсюду и не давали нам покоя. Наша пехота попыталась прочесать окрестности и захватить их, но это оказалось трудной задачей из-за пересеченной, затруднявшей обзор местности.
Личный состав 2‑й батареи 1261‑го полка вступил в бой с парашютистами, которые сосредоточились вокруг нашего наблюдательного пункта, расположенного в доте. После того как по парашютистам открыли огонь, они рассеялись.
3‑я батарея 1261‑го полка (вооруженная трофейными французскими 15,5‑см пушками), огневые позиции которой находились рядом со строящимися позициями батареи, расположенной в Фонтеней, после открытия стрельбы по кораблям противника была накрыта таким сильным огнем корабельной артиллерии союзников, что через короткий промежуток времени была вынуждена замолчать. Два орудия этой батареи были разбиты. 5‑я и 6‑я батареи 1261‑го полка тоже приняли участие в борьбе с морскими силами противника.
6‑й батарее пришлось оставить свои бетонированные укрытия, потому что ее огневая позиция много раз подвергалась точечным ударам авиации и была сплошь покрыта воронками от разорвавшихся бомб. Теперь она занимала позиции северо-восточнее Видекосвилля, вдоль поросли кустарника, фронтом к морю.
Даже 9‑я и 10‑я батареи, расположенные в Пернелле, вместе с 7‑й сражались с военными кораблями союзников, когда те оказывались в пределах дальности стрельбы наших орудий.
Ночью огромное количество парашютистов приземлилось в районе расположения батареи (вооруженной легкими русскими гаубицами) штурмового батальона 7‑й армии, которая находилась в секторе ответственности 1‑й батареи 1261‑го полка в Жибранте. Разгорелась жесткая схватка с применением стрелкового оружия. Батарея была захвачена противником, но части людей удалось пробиться ко 2‑й батарее, находившейся неподалеку.
Орудия батареи „Маркуф“ еще раз открыли огонь по вражескому кораблю. Но их быстро смела с лица земли корабельная артиллерия союзников»[50].
Эффективность огня корабельных орудий прежде всего зависит от его корректировки. Преодолев первоначальные трудности, вызванные потерями и огрехами в связи, береговые партии управления огнем с кораблей (SFCP) в американском секторе и наблюдатели-корректировщики (FOB) в английском — установили хороший контакт с кораблями артиллерийской поддержки. Поэтому все армейские заявки на артиллерийскую поддержку выполнялись быстро и эффективно.
Хорошо показала себя также корректировка с помощью самолетов-истребителей. Адмирал Рамсей указывал в своем рапорте: «По общему мнению, артиллерийская стрельба кораблей была исключительно хорошей. Первоначальное продвижение наших армий вперед в немалой степени было обеспечено артиллерийской поддержкой флота». Этот факт подтверждается и немецкими источниками. 20 июня в военном дневнике военно-морской группы «Запад» была сделана следующая запись: «Становится совершенно ясно, что предполагаемое наступление немецкой армии не имеет шансов на успех, если не удастся предотвратить чрезвычайно эффективный обстрел наших сухопутных частей кораблями противника».
Несколько слов стоит сказать о борьбе с германскими морскими минами. Как уже говорилось, и Гитлер, и Дениц придавали им большое значение. Речь идет о «донных» и «гидродинамических» минах, которые Гитлер запретил Деницу ставить до начала вторжения из опасения, что их секрет может быть раскрыт, и союзники поставят такие же мины на Балтике, где проходила вся учебно-боевая подготовка немецких подводных лодок. Существовало два типа таких мин, которые взрывались от изменения гидростатического давления при проходе над ними кораблей. Один из этих типов мин практически не поддавался тралению, а другой мог тралиться только при благоприятных погодных условиях. Это было серьезное оружие, и если бы эти мины были поставлены на подходах к портам, откуда союзные конвои должны были выходить в море, они стали бы совершенно новым фактором в планах вторжения и явились бы причиной серьезных потерь.
