Анатолий Максимов - Перемирие между СССР и Третьим Рейхом, или «Мценская инициатива» Сталина
Итак, еще раз следует подчеркнуть, что и работа «Дезинфбюро» в двадцатые годы, и операция «Снег» в канун войны, и «Мценская инициатива» – это звенья одной цепи. Цель – стратегического значения дезинформация для противодействия противникам Советской России и в интересах всех участников битвы с фашизмом. Всех без исключения!
«Дезинфбюро» – ценная традицияБюро в рамках ВЧК-ГПУ-ОГПУ существовало недолго (формально в 1923–1927 годах). Но только не сама идея существования в стенах разведки госбезопасности спецподразделения по дезинформации (и, как стало позднее известно, в рамках Политбюро и ЦК партии).
Особенностью работы бюро стал неоспоримый и весьма обоснованный факт: несмотря на широкий круг акций тайного влияния, как успешных, так и менее успешных, в архивах разведки фактически не осталось документов с описанием конкретных операций. Чаще всего вообще отсутствует даже косвенное упоминание о тех разведчиках и агентах, которые были причастны к их разработке либо реализации.
Почему так случилось? Бюро по дезинформации сохраняло секретность акций тайного влияния, которые вторгались в интересы других государств, причем при прямом участии в их подготовке высших государственных органов СССР («фактор причастности»), а потому бюро своевременно избавлялось от «взрывоопасных» документов, компрометирующих советское правительство, – особенно в случаях применения и реализации далеко не джентльменских приемов.
Не с этих ли позиций следует оценивать указанные «спорные акции» советской госбезопасности: операцию «Синдикат-4» («привлечение» в МОЦР крупного советского военачальника М. Н. Тухачевского), «Утка» (устранение Троцкого), «Снег» (ускорение военного столкновения США с Японией в 1941 году) и, наконец, операцию «Мценская инициатива», инспирированная самим главой советского государства?
Чтобы еще более утвердиться в факте существования операции под эгидой Сталина в феврале 1942 года, хотелось бы привести два примера с тайными акциями стратегического для Советской России значения.
В 1932 году от имени легендированной нацистской организации на территории Советской России в окружение Гитлера проник разведчик ИНО, который получал сведения о политике в отношении Советской России фактически из рук лидера фашистов после его готовящегося прихода к власти.
Эта операция была настолько секретной, что о ее особенностях даже в делах «Дезинфбюро» не оставлено следов. Именно этот факт стоил разведчику жизни в 1937 году, когда он оказался обвиненным в связях с германской разведкой. А вышел разведчик на гитлеровских главарей через эстонскую и британскую спецслужбы, с которыми установил хороший «дезинформационно-информационный» контакт по заданию советской разведки.
Но ближе всего и понятнее в преддверии нападения Гитлера на нашу страну стала чрезвычайно эффективная операция «Снег» в отношении США и Японии.
Операция «Снег» – пролог к «переговорам»Речь пойдет о более широком освещении уникальной стратегической дезинформационной операции по защите советских дальневосточных территорий от нападения японских вооруженных сил с целью открытия японско-советского дальневосточного фронта.
Предыстория вопроса заключается в следующем: после начала Второй мировой войны разведка госбезопасности вела работу по расширению агентурной сети в европейских странах – Германии, Англии, Франции, а на Востоке – в Японии и за океаном – в США.
К началу Великой Отечественной войны в нацистской Германии активно действовали две группы антифашистов под руководством «Корсиканца» и «Старшины», информация которых носила военно-стратегический характер в период советско-германского противостояния до середины 1943 года, то есть до и во время Битвы за Москву, Сталинградского сражения и битвы на Курской дуге. Это были результаты информационных усилий десятков членов «Красной капеллы», трагически погибших в конце 1942 года.
В Англии нашей разведке удалось продвинуть агентов в главные британские ведомства – МИД, военное министерство, в спецслужбы. Там агенты «Кембриджской пятерки» с тридцатых годов делали шаг за шагом к триумфу советской разведки в детальном информировании советской стороны о событиях на советско-германском фронте и в отношении наших неустойчивых союзников по антигитлеровской коалиции.
В ожидании агрессии Германии против нашей страны советское правительство и военное командование остро интересовала обстановка на флангах будущей войны – возможном закавказском фронте (прогермански настроенные Турция и Иран), на среднеазиатском (влияние немецких и других спецслужб «оси» в Афганистане) и особенно на дальневосточном направлении, где в сопредельном с СССР Китае уже хозяйничала Япония, союзник Германии по «оси Берлин – Рим – Токио».
Стабилизация обстановки с граничащими с Советским Союзом странами носила стратегическое значение, особенно во время Битвы за Москву. О положении дел на дальневосточном направлении разведка регулярно докладывала в Кремль, в частности, о борьбе двух группировок в японских вооруженных силах – командования сухопутной армии, которое стояло за немедленную войну против СССР, и командования военно-морского флота, которое считало, что надо начинать с захвата территорий в Юго-Восточной Азии, то есть с войны на Тихом океане, а потом уже вести военные действия против Советского Союза.
Влияние советской разведки на ход военных действий в этом регионе сказалось в организации и проведении операции «Снег», стратегический замысел которой преследовал ускорение втягивания США в войну с Японией. Операция зародилась в недрах штаб-квартиры разведки в Москве, и к ее разработке имели прямое отношение сотрудники американского отдела: легендарный разведчик-нелегал Исхак Ахмеров и один из первых выпускников Школы особого назначения (ШОН) в 1938 году Виталий Павлов (активный разведчик и в будущем руководитель разведки). Курировал эту операцию лично Л. П. Берия.
Знаток Америки, нелегал с десятилетним стажем Ахмеров понимал, что необходимо в прямом смысле слова Японию припугнуть. И сделать должны это американцы. Япония находилась в «подбрюшье» нашего Приморья, и, как ни странно, именно американцы в годы Гражданской войны отстранили Японию от Дальнего Востока (естественно, в своих интересах). Расчет был на то, что эта «сила» могла быть направлена против Японии и в годы Второй мировой войны.
Подтолкнуть США к серьезной конфронтации, вплоть до военных действий, означало отвлечь японскую военщину от СССР. И Ахмеров, и Павлов искали в Америке человека, который мог бы прислушаться к аргументированным доводам: «Японию за разбой в ЮВА следует припугнуть».
Среди связей Ахмерова оказался такой человек – Гарри Уайт, выходец из Литвы и ближайший советник министра финансов США. В свое время, работая в Штатах с нелегальных позиций, Ахмеров заинтересовал собой Уайта, представившись китаистом и знатоком Дальнего Востока.
Ветеран разведки Павлов вспоминал: «Мы понимали, что Уайт может в Америке сделать то, что мы хотим предложить. Вопрос в том, кто с ним переговорит». Ахмеров к тому времени был отозван из Штатов по приказу Берии. Поэтому было принято решение: для встречи с высоким правительственным чиновником поедет Павлов как приятель «китаиста», белоэмигрант, осевший в Китае. Сам «китаист» все еще в Китае, но у него возникла идея: хватит поощрять аппетиты японской военщины в этом регионе мира. Это значит, американскому правительству нужно договориться со Страной восходящего солнца на следующих условиях: прекращение агрессии и вывод войск с оккупированных территорий. Это, по мнению «китаиста», путь к надежному миру и упрочению позиций Америки в регионе.
Когда план операции был детально подготовлен, Павлов доложил его наркому внутренних дел Берии. Дав согласие на ее проведение, нарком, как вспоминает Павлов, приказал готовить операцию в полной тайне и, кроме того, еще и подчеркнул: «После операции вы забудете про нее навсегда. И чтобы не осталось никаких следов – ни в едином деле, ни клочка бумаги…» Павлов говорил: «Это был странный приказ, и выполнили его досконально» («доскональность» в скрытии факта существования этой судьбоносной акции продлилась до 1996 года, когда суть и некоторые детали акции были приведены в книге Павлова «Операция „Снег“»).
Итак, весной 1941 года Уайт получил от «китаиста» «шпаргалку-тезисы», а принесшему ему эту записку Павлову высказал согласие с «идеей» в отношении Японии.
В конце ноября 1941 года японский МИД был встревожен, получив памятную записку от США. Это была известная «нота Халла» (по имени американского госсекретаря того периода). В Японии требования американцев восприняли как ультиматум: вывод войск из Китая и Французского Индокитая, прекращение поддержки правительства Маньчжоу-Го и выход из Тройственного пакта «Берлин – Рим – Токио».
