Гарий Бурганский - Загадки древности (Белые пятна в истории цивилизации)
Некоторые египтологи считают, что рельефы храма Хатор можно трактовать как изображения "каменных змей". Имеются в виду большие каменные блоки, на которых высечена змея, которая свернулась в кольцо. Такие камни древние египтяне устанавливали перед храмами, чтобы защитить их от злых сил. (Еще и до сих пор их можно увидеть возле храмов Сахура, Тети, Наоса и др.). Но в Дендере ни на одном из рельефов такого изображения нет!
А что говорят электрики?
Один из них, В. Харн, высказал мысль, что по своему внешнему виду "столбы Джед" полностью подобны современным изоляторам высокого напряжения. Тогда змеи могли бы быть электрическими искрами или светло-газовыми разрядами, которые под влиянием высокого напряжения срываются с лепестков "цветка лотоса". Чтобы такое изобразить, надо иметь пусть элементарные знания в области электротехники!'
Если согласиться с мыслью В. Харна, то можно задать вопрос: откуда же поступает электрический ток? К какому источнику энергии были подключены эти "лампы"?
На рельефах можно различить кабелеподобные предметы, и каждое из них входит в какую-то емкость, которая может представлять собой генератор электрического тока. Так ли оно было на самом деле, трудно сказать, так как иероглифические надписи не расшифрованы до сих пор. На одном из рельефов В. Харн увидел даже "электрический пробой". "Поскольку для этого требуется высокое напряжение, — говорит он, — жрецы, наверное, имели в своем распоряжении что-то наподобие генератора Ван-де-Граафа, которые ныне используют преимущественно в ядерной физике. В нем по изолированной ленте электрические заряды попадают в шар, где снимаются острыми выступами. Благодаря этому шар заряжается и находится под высоким напряжением. С помощью таких примитивных генераторов можно очень легко получить напряжение в несколько тысяч вольт".
А что же "столб Джеда", этот древнеегипетский символ стабильности и силы? В. Харн считает, что его заряжали горячим воздухом с пылью. Не поэтому ли на рельефах изображен бога воздуха? В. Харну удалось реконструировать действующую модель такого генератора, который дает дуговой пробой, сопровождаемый интенсивным свечением. В. Харн пришел к следующим выводам: "Если откачать воздух из стеклянной колбы с двумя металлическими стержнями, то электрический разряд возникает при значительно низком напряжении (в зависимости от размеров стеклянной колбы). При давлении в 40 мм рт. ст. от одного стержня до второго проскакивает нитевидный разряд, который сопровождается свечением. Если и дальше откачивать воздух, разряд становится более широким, аж пока не заполнит все свободное пространство колбы. Это полностью соответствует рельефу в храме Хатор".
Кое в чем отличающуюся, остроумную и даже смешную гипотезу предложил норвежец Оддвар Эриксен. Соглашаясь с мыслью, что на рельефе в принципе изображенный осветительный прибор, он выдвинул другую трактовку его конструкции. Эриксен пишет: "По моему мнению, то, что изображено внутри 'колбы', может быть интерпретировано, как электрический угорь. Я уверен, что египтяне помещали его в стеклянную колбу, заполненную водой, и он вырабатывал электрический ток. Ведь известно, что электрический угорь способен вырабатывать ток напряжением от 40 до 650 вольт. Итак, мы имеем дело с живой 'электростанцией', которую можно превратить в аквариум, если нет необходимости в свете."
Что же до рисунка, то левая колба присоединена к медной пластине, а правая — к преобразователю, на котором стоит лампа, дающая свет. Похоже, что угорь в колбе достигает двух метров в длину.
Известно также, что электрический орган угря состоит из хаотически расположенных ячеек и имеет положительный заряд в задней части, а отрицательный — в передний. А волнистую линию, которая является символом воды, можно вместе с тем трактовать как символ и магнетизма, и электрической энергии'.
Мы не считаем, что утверждения Хабека, Харна и Эриксена имеют полностью реальную основу, тем не менее пренебрегать ими тоже не следует. Почему бы не предположить, что они имеют хотя бы отдаленную связь с тем, о чем мы рассказали раньше?
А что же египтологи? Большей частью отмалчиваются. Правда, профессор Зетцингер из Вены считает, что: "Речь может идти про так называемую 'солнечную лодку', символ Древнего Египта. Это лодка, на которой бог Солнца днем плывет по небу, а ночью — в подземном царстве. По своей форме она напоминает папирусные лодки, которыми пользовался Тур Хейердал. На корме такой 'солнечной лодки' находилась платформа с циновкой, а нос был оформлен в виде цветка лотоса". Как профессору удалось увидеть на рельефах "солнечную лодку"? Ведь это намного сложнее, чем распознать в них электрический разряд... Итак, загадка остается неразгаданной.
А вместе с этим пока что нет и окончательного ответа на такой вопрос: с помощью чего древние египтяне освещали гробницы своих фараонов, когда разрисовывали стены и стелы фресками? Понятно, что во тьме художники работать не могли. Факелами? Но никаких следов копоти на стенах и потолках не найдено. Ночниками с касторовым маслом, которое почти не дает дыма? Вряд ли. Во-первых, освещение было бы слишком уже слабым, во-вторых, какие-то следы все равно остались бы. Много приверженцев у гипотезы об использовании системы зеркал, которые передавали один от другого солнечные лучи в глубину помещений. Возможно. Но не следует забывать, что при этом преобладающая часть света, отражаясь много раз, теряется вследствие рассеяния. Как же тогда освещались такие глубокие подземные камеры, как, скажем, в Долине Царей?
А все же был у Клеопатры карманный фонарик или нет?
Глава 14
ТЕХНИЧЕСКИЕ ЧУДЕСА ДРЕВНИХ
"Родосским калькулятором" как вычислительной машиной пользовались мореплаватели до нашей эры.
Когда пыль рассеется, увидишь — едешь ты на коне или на осле.
Восточная пословицаГлухой осенней ночью трое прохожих спешили узенькими, плохо освещенными улицами средневекового Кракова. Шли молча, кутаясь в темные просторные плащи и стараясь держаться подальше от ярко освещенных кабаков. В конце концов передний, очевидно проводник, остановился около одного из домов и поклацал бронзовым кольцом в массивные дубовые двери. Через минутку отворилось маленькое зарешеченное окошко, и проводник, припав к нему, прошептал несколько слов. Загремели засовы, и дверь приотворились, пропустив двух неизвестных, а проводник остался на улице.
Почтительно кланяясь гостям, слуга со свечкой в руке провел их в дом. Минули анфиладу скупо освещенных и захламленных мебелью комнат и наконец оказались в просторном зале. В камине потрескивали дрова, окна были глухо завешаны. Середину зала занимал большой стол, на котором горели свечи в серебряном канделябре, стояли какие-то чудные предметы, чаши, реторты. В одной из чаш полыхало синеватое пламя. Рядом со столом виднелся человеческий скелет...
Слуга снял с гостей плащи, поклонившись, указал им на стулья и исчез. Старший по возрасту пришелец, высокий дородный мужчина лет сорока пяти, с густой рыжеватой бородой тяжело опустился в кресло и нетерпеливо забарабанил по подлокотникам пальцами, на которых блестели драгоценные перстни. Второй, его слуга или охранник, встал у него за спиной, осторожно держа руки на рукоятках пистолей, которые торчали из-за пояса.
Вдруг гнетущую тишину разорвали три мелодичных удара в невидимый гонг. Шевельнулась тяжелая темная портьера, и в комнату вошел худой мужчина, одетый в длинную хламиду, густо разрисованную какими-то чудными знаками, и в такой же испещренный высокий колпак. Это был знаменитейший маг, чернокнижник, характерник и некромант господин Твардовский. Под подмышкой он держал толстенный фолиант в кожаной оправе с медными застежками.
Он поклонился гостям и не спеша начал:
— Ваше величество! Сегодня ваш покорный слуга попробует выполнить то желание, о котором вы мне столько раз напоминали. Именно сейчас звезды и планеты расположились так, как того требуют указания мудрого Бен Бецалеля.
Он раскрыл фолиант, положил его на стол и продолжил:
— Сегодня я попробую сгустить некромантичную энергию и на какой-то миг высвободить дух ее Величества из-под охраны Азазеля.
Гость кивнул, лица его заметно побледнело. Твардовский начал некромантичный сеанс чтением фолианта. Неведомым языком он то шептал, то выкрикивал какие-то тарабарские слова и целые предложения. Слова сливались в сплошной поток, звучали, будто барабанная дробь. Прокричав тонким фальцетом последнюю фразу, маг замолк. Запала глубокая тишина. И вот неизвестно откуда почувствовались звонкие металлические удары. Один, второй, третий, четвертый... Откинув книгу, Твардовский подбежал к столу и порывисто сорвал с какого-то предмета черное бархатное покрывало. Все увидели огромное серебряное зеркало в чудной темной оправе, освещенное свечами, которые, казалось, разгорались все ярче и ярче. Прозвучал и постепенно стих, растаял в воздухе последний, двенадцатый удар гонга... В руках мага неизвестно откуда появилась небольшая золотая коробочка. Он открыл ее и швырнул какой-то порошок в чашу с неярким пламенем. С шипением поднялась и стала быстро набухать и расплываться тучка синего дыма.
