Евгений Спицын - Россия — Советский Союз, 1917–1945 гг.
Как верно отметили многие историки (Т. Коннор, Л. Нежинский, И. Хормач, Ю. Прокопов), все же основной задачей советского дипломатического корпуса, который в марте 1918 г. возглавил новый нарком иностранных дел Георгий Валентинович Чичерин, стало разрушение «санитарного кордона», созданного в 1918 г. по инициативе премьер-министра Франции Жоржа Клемансо и французского и английского военных министров маршала Фердинанда Фоша и Уинстона Черчилля, и восстановление дипломатических и торговых отношений с ведущими странами Западной Европы и США. Советское политическое руководство было абсолютно уверено в том, что задача быстрого восстановления единства мировой экономической системы, разрушенной в годы Первой мировой войны и российской пролетарской революции, рано или поздно заставит правительства ведущих капиталистических держав установить дипломатические отношения с Советской Россией и восстановить прежний уровень внешнеторгового сотрудничества с ней. Не случайно уже в январе 1920 г. Верховный Совет Антанты принял резолюцию, которая разрешила осуществление внешнеторговых операций между РСФСР, союзными и нейтральными державами, что де-факто означало снятие экономической блокады. А уже в ноябре 1920 г., после принятия декрета СНК РСФСР «Об общих экономических и юридических условиях концессий», ряд американских бизнесменов (А. Хаммер, В. Вандерлин), выйдя на прямой контакт с руководством большевистской партии, в том числе с В.И. Лениным и Л.Д. Троцким, начали переговоры о создании совместных концессионных предприятий.
Первая брешь, положившая начало широкому дипломатическому признанию Советской России со стороны ведущих мировых держав, была пробита в марте 1921 г. подписанием в Лондоне советско-английского торгового договора, который означал фактическое признание Советской России со стороны самой мощной и влиятельной державы тогдашнего мира — Британской империи. Самим фактом подписания данного договора советская дипломатия была обязана премьер-министру Дэвиду Ллойд Джорджу, который в ходе острой борьбы с министром иностранных дел Дж. Керзоном, военным министром У. Черчиллем и министром финансов Н. Чемберленом сумел одержать вверх. В мае 1921 г. аналогичный торговый договор был заключен с Веймарской Германией, который также означал фактическое дипломатическое признание Советской России со стороны этой поверженной, но все же очень влиятельной европейской державы. А вскоре подобного рода соглашения были подписаны с Австрией, Италией, Чехословакией, Норвегией и Данией.
После подписания этих договоров в октябре 1921 г. нарком иностранных дел Г.В. Чичерин от имени советского правительства предложил правительствам всех мировых держав созвать международную конференцию для восстановления единства мировой экономической системы, решения всех взаимных претензий и подписания мирного договора между Советской Россией и странами Запада. Обсудив эту инициативу советской стороны, конференция Верховного совета Антанты приняла это предложение и назначила дату проведения новой конференции в Генуе.
В апреле — мае 1922 г. состоялась знаменитая Генуэзская международная конференция, в работе которой приняли участие полномочные представители 29 мировых держав, в том числе Великобритании (Д. Ллойд Джордж, Дж. Керзон), Франции (Л. Барту, К. Баррер), Италии (Л. Факта) и Германии (В. Ратенау). Советскую делегацию на этой конференции, в состав которой вошли Л.Б. Красин, Х.Г. Раковский, В.В. Боровский, Л.М. Карахан, А.Г. Шляпников и М.М. Литвинов (Валах), должен был возглавить В.И. Ленин, однако по соображениям личной безопасности главы советского правительства ее возглавил нарком иностранных дел Г.В. Чичерин.
В самом начале работы конференции Г.В. Чичерин выступил с докладом, в котором заявил, что в нынешних исторических условиях жизненно необходимо восстановить единство мировой экономической системы, основанной на принципах полного равноправия и признания Советской России всеми ведущими державами мира. Руководители всех европейских государств от имени главы британской делегации Д. Ллойд Джорджа предъявили советской стороне так называемый «Лондонский меморандум экспертов», который содержал целый перечень неприемлемых для нее условий. В частности, от советской стороны требовали:
• признать внешний долг стран-кредиторов царского и Временного правительств в сумме 18 млрд золотых рублей;
• выплатить огромную компенсационную неустойку за все национализированные советским правительством промышленные предприятия и банки с иностранным уставным капиталом.
Кроме того, лидеры западных держав потребовали от руководства Советской России отменить монополию внешней торговли и предоставить западным банкам и корпорациям право свободного доступа на российский финансовый, сырьевой, аграрный и промышленный рынки.
Советская сторона согласилась признать и возместить европейским державам весь финансовый и материальный ущерб, понесенный ими в 1914―1920 гг., но при условии аналогичного признания и возмещения ущерба европейскими державами и США, который был нанесен ими Советской России в годы Гражданской войны и иностранной интервенции в сумме 39 млрд золотых рублей. Кроме того, глава советской делегации Г.В. Чичерин предложил лидерам западных держав принять советскую программу всеобщего сокращения вооружений и запрещения самых варварских методов ведения войны, а также обеспечить равноправное и широкое экономическое сотрудничество Советской России с западными странами на основе долгосрочных и крупных финансовых кредитов.
Лидеры западных держав в резкой форме отклонили подобный подход к решению данной проблемы, и работа Генуэзской конференции фактически зашла в тупик. Хотя еще накануне ее созыва внутри блока буржуазных государств четко обозначились две основные группировки:
1) англо-итальянская, которую представляли премьер-министры Д. Ллойд Джордж и Л. Факта, и
2) франко-бельгийско-японская, где первую скрипку играли два французских дипломата Л. Барту и К. Баррер, которых тайно, но очень активно поддерживал американский посол в Риме Р. Чайлд.
Первая группировка при определенных уступках с советской стороны была готова пойти на компромисс с РСФСР путем частичного отказа от получения «царских долгов» и замены реституции созданием совместных концессий на советской территории, однако вторая группировка заняла непримиримую позицию и отказывалась обсуждать любые инициативы советской стороны без ее согласия на полную уплату «царских долгов» и компенсацию за национализированное имущество и банковские активы. В итоге работа Генуэзской конференция закончилась полным провалом, хотя сам факт участия советской делегации в работе конференции стал знаковым событием международных отношений той поры. Как совершенно справедливо заметили современны авторы (В. Катасонов), сама Генуэзская конференция де-факто стала рубежным событием в процессе подготовки новой мировой войны, за которой стояли воротилы финансового бизнеса Европы и Америки, в том числе Б. Барух, Д. Морган, Э. Мелон, Д. Рокфеллер и другие.
Аналогичным итогом завершилась и работа Гаагской международной конференции, которую созвали в июне 1922 г. для решения того же комплекса международных и межгосударственных проблем. В работе новой конференции приняли участие представители тех же государств-участников, кроме Веймарской Германии. На сей раз советскую делегацию возглавил заместитель наркома иностранных дел М.М. Литвинов; делегации многих буржуазных держав возглавили не дипломаты, а представители крупного бизнеса и деловых кругов. В частности, английский кабинет представляли министр по делам внешней торговли Ф. Ллойд-Грим и бывший директор правления Русско-Азиатского банка Л. Уркварт, французскую сторону — директор Бюро защиты частной собственности французских граждан в России Ш. Альфан и т. д. Представители западных держав вновь отказались обсуждать любые вопросы о кредитах и восстановлении торговых отношений с РСФСР до решения проблемы «царских долгов» и возвращения всем владельцам национализированных предприятий и компаний их имущества и активов.
Вместе с тем, европейский вояж советской дипломатии был не бесполезен и, в конце концов, завершился крупной дипломатической победой, которая имела далеко идущие последствия. В апреле 1922 г. в небольшом местечке Рапалло, расположенном в предместье Генуи, германский министр иностранных дел Вальтер Ратенау и нарком иностранных дел Георгий Васильевич Чичерин подписали советско-германский договор, по условиям которого:
• были установлены дипломатические и консульские отношения между двумя державами;
• Германия признавала национализацию германской государственной и частной собственности в РСФСР и отказывалась от любых претензий при условии, что Совнарком РСФСР откажется удовлетворить аналогичные претензии других европейских государств;
