Исаак Тейлор - Славяне и арийский мир
С другой стороны, есть такие пункты сходства в строении, которые могут быть приписаны лишь первоначальному единству. Они были выставлены на вид Диффенбахом, Куно, Андерсоном и в особенности Вескэ{252}, и мы должны вкратце изложить читателю заключения этих ученых.
Сходства в словаре многочисленны, но они вообще не первоначальны. Это суть по преимуществу, как показали Томсен, Альквист и Шрадер{253}, слова, относящиеся к цивилизации, заимствованные из шведского, славянского и иранских языков.
Но когда мы проникаем глубже и доходим до корней, из которых был составлен словарь, мы констатируем, как это показали Андерсон и Куно, что корни слов по большей части сходны и что из этих глагольных корней слова строились одним и тем же способом и с помощью одних и тех же образовательных элементов.
Возьмем пример: мы находим в арийских, как и в финских языках, глагольный корень kar, бежать, двигаться. Этот корень дает нам в финском слово ker-ap, повозка, а в английском слово char-iot. Здесь из одного и того же корня слова одного и того же значения были образованы независимо одно от другого.
Тождественные глагольные корни многочисленны. Как примеры этого, мы находим в арийских и финских языках корни kad, падать; kak, сгибать, и в другом значении опорожнять, kap, держать; kat, наклонять; kar, работать и в другом значении делать зло или вред; kas, нанимать; kal, зябнуть; ku, выгибать, не говоря о некоторых сходствах в корнях имен числительных, отмеченных Куно{254}.
Кроме того, в арийских и финских языках тождественные образующие суффиксы прибавляются к глагольным корням для образования радикалов. Так, образующее та употребляется одинаковым способом в арийских и финских языках для составления отглагольных имен{255}. По-фински в соединении с глагольным корнем san, говорить, он дает san-o-ma, послание; с корнем juo, пить, juo-ma, питье; с корнем tek, делать, tek-e-ma, действие; можно привести много других слов аналогично образованных, как luke-ma, чтение, и laulo-ma, пение. В арийских языках это образующее употребляется точно таким же способом. Так корень ghar, гореть, дает нам по-санскритски ghar-ma, тепло, а корень dhu, двигаться, dhu-ma, дым. По-литовски корень vaz, переносить, дает vaz-ma, повозка; aud, ткать, дает aud-i-ma, ткань. По латыни fa, сказывать (fari) дает fa-ma, рассказ, а по-гречески мы имеем слова, как τιμή и γνώμη. Можно распространить сравнение на другие образовательные суффиксы, употребляемые в языках и арийских и финских, как na, ja, va, la, ка, ta и mine. Возьмем несколько примеров: мы находим в финском образующее na, которое в соединении с глагольным корнем koh, пить, дает koh-i-na, пьяный. По-санскритски этот корень, присоединенный к глагольному корню svap, спать, дает svap-na, сон, и по-литовски sap-na, сон. Точно так же образующее ja дает по-фински lug-e-ja, чтец, от корня lug, читать, laulo-ja, певец; kakarda-ja, водолаз, а, с другой стороны, по-литовски он дает zyn-ja, знахарь, от глагола zin, знать, и sta-ja, положение или место, от корня sta, стоять{256}.
Когда слова построены таким способом с помощью корней и образующих суффиксов, в большинстве случаев тождественных и одинаково употребляемых, то и склонение и спряжение производятся теми же способами, склонение посредством предложных суффиксов, а спряжение посредством знаков времен, присоединяемых к корню и сопровождаемых местоименными суффиксами.
Некоторые из корней времен тождественны. Так в арийских и в финских языках мы имеем корни времен, образуемые через sk и ja, а прошедшие совершенные формы через s.
Тождественность местоименных суффиксов имеет еще более важное значение. Для первого лица местоименный суффикс вначале был ma, обозначающий «я» по-арийски и по-фински. В современных языках, как арийских так и финских, этот суффикс изменился в m или n или же совершенно исчез. Так, глагольный корень bhar, носить, дает по-санскритски a-bhar-am, я носил, а по-гречески έ-φερ-ον. Древнее верхненемецкое tuo-m, я делаю, и ga-m, я иду, обратились в современном верхненемецком в thu-e и geh-e. Так по-черемисски «я иду» говорится tola-m, на языке суоми tule-n, а по-эстонски tul-e. «Я живу» говорится по-лапландски äle-m, на языке суоми ale-n, а по-эстонски el-ä. Первое лицо единственного числа настоящего времени от глагола lukea, читать, есть luge-n по-венски, luga-n по-лапландски, luda-m по-черемисски и lugo по-вотяцки, где местоименный суффикс исчез так же вполне, как и в латинском lego. Местоименный суффикс второго лица по-фински есть ta, превращающийся в ti и t; по-арийски он будет tva, из которого делается ta, tha, ti и s. Таким образом на языке суоми мы имеем tule-t, ты приходишь, или по-санскритски dadi-tha (лат. dedis-ti) ты дал{257}.
Во множественном числе, как уже объяснено, порядок суффиксов обратный, но можно признать их тождество в арийском и финском. Так по-фински суффикс второго лица множественного числа есть t-te, как в tule-t-te, вы приходите, здесь за t, обозначающим множественное число, следует te (ta) местоимение второго лица. Так как в арийских языках этот порядок обратный, то суффикс второго лица множественного числа был ta-si, где ta есть местоимение, a si знак множественного. Таким образом в латинском ama-ti-s, вы любите, ti есть местоимение, a s знак множественного числа, причем финский суффикс множественного числа t был, вероятно, архаической формой арийского суффикса множественного числа s.
Таким образом, глагол спрягается одинаковым способом в языках арийских и урало-алтайских, так как образование спряжения состоит в тех и других из корня + время + личный суффикс. Первое лицо будущего времени по-санскритски dat-as-mi, дающий «есмь я», построено одинаковым способом с будущим остяцким pan-de-m или турецким yaz-ar-im.
То же самое происходит и при склонении имен. Знаки падежей по-фински были образованы предлогами, помещенными в качестве суффиксов, так же, как в арийских языках. Так мы имеем финский творительный падеж на ta или t{258}, соответствующий арийскому творительному на at или t; финский местный на ti{259}, соответствующий местному арийскому dhi; финский родительный на следы которого встречаются в арийском родительном на m или на n финский винительный на am или m{260}, тождественный с арийским винительным. Так, по-черемисски мы имеем винительный vida-m, от слова vida, вода, а по-санскритски винительный pati-m, господин, от корня pati.
Эти основные сходства в строении между языками арийскими и финскими слишком глубоки, как допускает это Пенка, чтобы они могли быть объяснены географической смежностью, торговыми отношениями, нашествиями, войнами или политическим преобладанием. Пенка объясняет их предположением, что финский язык есть язык смешанный, подвергшийся влиянию арийского таким же способом, как английский язык подвергся влиянию норманно-французского{261}. Но эта гипотеза едва ли вполне достаточна для объяснения основных аналогий в местоимениях, склонениях, спряжениях и образующих суффиксах. Более простым и удовлетворительным было бы предположение, что финские языки представляют остаток первоначальной формы языка, давшего начало арийским языкам; арийским языком, наиболее приближающимся к полуфлексионному финскому, был бы литовский, полуагглютинативный.
Из четырех неологических рас Европы одна лишь могла быть первоначальной арийской расой. Две из них, раса славянокельтская и раса лигурийская, короткоголовы, как и раса угро-финская.
На основании археологических рассуждений и доказательств мы пришли к заключению, что именно цивилизация славяно-кельтской расы, какой она является в продолговатых курганах Великобритании и в свайных постройках Центральной Европы, наиболее приближается к той цивилизации первичных арийцев, какую мы знаем из лингвистической палеонтологии. Мы видели также, что эта раса принадлежит антропологически к тому же типу, что и финно-угорские племена Восточной Европы и Центральной Азии{262}. Это заключение согласно также и с филологическими данными, на основании которых возможно предположить, что арийские языки произошли от языка урало-алтайского класса, причем грамматические сходства также указывают на первичное единство языка, как физические сходства на первобытное единство расы. Должна же была существовать форма языка более грубая, из которой произошла более усовершенствованная арийская флексиональная форма, между тем ни одна из известных нам форм языка, исключая языков урало-алтайских, не может быть признана за тот зародыш, который дал начало арийским языкам.
![Гера Греев - стинно арийский попаданец. Книга 2 [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)