Дмитрий Калюжный - Забытая история русской революции. От Александра I до Владимира Путина
Между тем продолжалось деление партии на фракции. Были в ней «интернационалисты», которые требовали еще большего расширения прав автономий, но были и такие, кто считал, что политика Наркомнаца идет не в том направление. До середины 1920-х делались попытки остановить процесс огосударствления национальностей и провести административное деление в соответствии с задачами хозяйственного строительства и планирования; предлагалось даже сменить название Совета национальностей на Совет экономических районов. Лишь сопротивление республик (особенно Украины) и автономий помешало внедрению таких идей в жизнь.
В целом Наркомнац эволюционировал с пониманием, что мировая революция откладывается надолго и стране придется существовать в окружении враждебных государств. Постепенно стала усиливаться центральная власть, и после образования СССР Наркомнац был ликвидирован, а Совет национальностей стал второй палатой ВЦИК.
В идеологии был сделан «поворот» – она становилась не интернационалистической и коммунистической, а государственной и даже державной. И это еще один пример, что новая власть руководствовалась не догмами, а стремилась решать реальные задачи. А главным вопросом было: где брать кадры и где брать ресурсы для решения реальных задач?…
Этот же вопрос стоял перед правительством Николая II. Уже тогда назрел переход страны к индустриализации, и возможное решение состояло из двух взаимосвязанных частей. Первая – перевод села на новый тип хозяйствования, с количественным уменьшением крестьянства (раскрестьянивание) и восполнением снижения численности за счет существенной технической и организационной модернизации деревни. И вторая – создание рабочих мест в модернизирующейся промышленности с тем, чтобы за счет промышленности можно было вести улучшение сельского хозяйства. Но где было взять ресурс для такой модернизации страны? Источник имелся один: сами крестьяне. Но при Николае II элита предпочитала тратить деньги, выкачанные из крестьянства, не внутри страны, а за ее пределами. Эмиссия золотого рубля привела к вывозу нашей валюты за рубеж, а также к тому, что к нашим «хлебным деньгам» присосались еще и иностранцы.
Возьмем, как пример, керосиновые лампы. Их привозили из-за рубежа, продавали здесь, а выручку (в золоте) увозили из страны. Лучше было бы, построив завод в России и используя дешевую рабочую силу, производить их тут; и золото оставалось бы внутри страны. И даже лампы можно было бы продавать за рубеж. А так за границу вывозились не лампы, а доходы в золоте, а страна получала золото от хлебной торговли, и судьба крестьянина элиту, в общем, не волновала.
Кстати, то же самое происходит сегодня. «Икеи», «Ашаны» и прочие магазины-гиганты просто перекачивают обратно на Запад доллары, заработанные Россией на экспорте нефти, газа, металла и т. д.
Рабочая сила в стране дешевая, когда уровень жизни ее народа низкий. В Европе логика капитализма вела к тому, что рабочая сила дорожала, – так возрастал внутренний спрос на продукт, но – удорожался продукт, и снижалась норма прибыли, вот капитал и бросился в Россию ради прибылей, которые можно было вывозить в золоте на Запад. Но в повышении уровня жизни российских рабочих и крестьян западный капитал совсем не был заинтересован! Шло постепенное превращение России в европейскую периферию; Запад жил все лучше, потому что у нас здесь НЕ жили все лучше.
Итак, проблема России при Николае II была в том, что время модернизации и рывка настало, отступать уже было нельзя, а Николай не оказался личностью, соответствующей моменту. И понимание, что царь «не годится», в обществе преобладало, хотя не все могли бы объяснить, чем же он их не устраивает. А потому и решения предлагались разные: от замены одного царя на другого и до построения совсем другого общества. И как только место правителя освободилось, началась конкуренция между разными путями развития, олицетворяемыми тогда разными партиями. Мало кто обращает внимание на то, что, когда вскоре после Октября в стране осталась одна легальная партия, процесс деления продолжался внутри нее – и соответственно продолжалась конкуренция идей о дальнейшем развитии вплоть до того, что репрессии середины – второй половины 1930-х годов, по мнению М. С. Восленского, прежде всего были направлены против ортодоксов, коммунистов ленинской ориентации. Между ВКП(б) 1940-го и РСДРП(б) 1920 года – колоссальная разница!
Уже до отречения Николая II реальный выбор был между двумя альтернативами. Первая – разрушение самодержавия и предоставление свободы капитализму, а уж он все сделает сам. Вторая – разрушение самодержавия и построение сразу же социалистического общества, минуя фазу развитого капитализма. И следует иметь в виду, что ортодоксальные марксисты были в первом, а не во втором лагере; они считали, что строить в России надо именно капитализм, чтобы к моменту мировой революции на равных в ней участвовать. Даже годы спустя многие «старые большевики» видели образец в устройстве западных государств. А уж раньше-то вообще многие социалисты считали вредным добиваться в России социализма, капитализм сам все сделает и приведет к социализму. Главное – убрать монархию.
Вот их аргументы (и наш комментарий в скобках).
Для развития общества, будь то капитализм или социализм, у работника будут изымать часть его труда. При этом капиталист хотя формально тратит этот прибавочный продукт на себя, но на самом деле – на развитие общества. (Здесь не учитывается, что этот прибавочный продукт капиталист может тратить в другой стране и тем самым способствовать развитию совсем не России, – мы сегодня хорошо видим, как это происходит.)
Капиталисту, чтобы продавать свой товар, нужно богатое собственное население. Поэтому он будет стараться улучшить быт своих работников. (Опять же не учитывается, что если капиталист продает, в основном, сырье и продукт низкого уровня переработки, то его совсем не волнует покупательная способность населения внутри страны, – и сегодня мы также наблюдаем это воочию.)
Капиталист заинтересован в квалифицированной рабочей силе, в повышении образования населения, так как это способствует движению производства вперед и тем самым получению им дополнительных прибылей. (Современный опыт показывает, что возможно и другое поведение – когда страна является сырьевым придатком, то развитие образования становится экономически невыгодным.)
Свои выводы такие марксисты делали, наблюдая развитие капитализма в Европе. А мы уже говорили, что включение России в Европу делает ее лишь сырьевым придатком западной экономики. То есть это направление, в теории и не плохое, и не хорошее, не давало нужного решения именно для России.
Кстати, вот почему этих любителей схем и моделей не занимал земельный вопрос. Им, в общем, было ясно, что лишней земли в стране нет, а потому ее дележка между всеми переведет сельское хозяйство к первобытному способу производства, а страна лишится единственного ресурса. Поэтому они предпочитали пустить решение этого вопроса на самотек, надеясь, что земельные участки как-нибудь стихийно укрупнятся. Но вот что тогда делать с «лишними людьми», они даже не задумывались. А поэтому, если бы они победили, Россия пришла бы к очередной неустойчивости.
Если угодно, властители последних лет – Чубайс, Греф и прочие – есть ортодоксы, заложники схемы. Они пытаются сегодняреализовать программу 1917 года, и результаты, которые очень скоро будут ими достигнуты, у нас перед глазами – в учебнике истории. Вся разница, что вместо экспорта хлеба зарабатываем экспортом нефти.
Иван Солоневич писал: «Задача всякого разумного русского человека заключается в том, чтобы смотреть в лицо фактам, а не в рожу галлюцинациям. Сговориться мы можем только относительно фактов – пусть с оговорками, разницей в оценках и оттенках. Но нет никакой возможности сговориться о галлюцинациях – тех вариантах невыразимого будущего, каких еще никогда не было, какие ни на каком языке действительно невыразимы никак».
Теперь рассмотрим второе возможное направление – строить социализм. Оно тоже было очень неоднородным, а главная идея заключалась в том, что если повезет взять власть в свои руки, то удастся разжечь пожар мировой революции, а там развитие пойдет по Марксу. Так что вожди этого направления тоже предпочитали схемы, модели и галлюцинации, но хотя эти галлюцинации и были другими, чем у буржуазно настроенных деятелей, от этого предлагаемый ими путь не становился менее тупиковым. Ведь то, что происходило в реальности, постоянно не соответствовало заранее заготовленным схемам!
Счастье страны было в том, что среди лидеров этого социалистического направления оказались люди, умеющие здраво оценивать ситуацию, а не следовать теоретическим догмам. Это преимущество и перевело ситуацию непредсказуемого выбора в ситуацию сознательного отбора. И чем больше проходило времени, тем более явным становилось преимущество одного направления перед другим.
