Валентина Скляренко - 50 знаменитых загадок истории Украины
Правда, на первых порах советская власть, «ведя беспощадную борьбу с колониализмом и империализмом», все же более-менее беспристрастно оценивала явления прошлого, не стесняясь называть террор террором, порабощение порабощением, а разбой разбоем. Например, российский историк-марксист академик Покровский и его школа четко констатировали: Российская, Британская, Испанская, Французская, Португальская империи в свое время создавались самым действенным способом — огнем и мечом. Однако в середине 30-х годов XX века от сторонников данной «неудобной» теории стали спешно избавляться всеми доступными средствами. А вместо неприглядной правды стала преобладать так называемая теория «меньшего зла». Причем вырисовывалась интересная картина: если колониями обзаводилось другое государство, оно бичевалось как оплот проклятого империализма, а если тем же самым грешила Россия… что ж, все, оказывается, не так уж и плохо. В общем, выходило, что на свете существует и «хороший империализм», «полезное рабство», «позитивная эксплуатация». Так что тот же Покровский, рассматривавший поглощение Россией Украины как акт обычного коллониального захвата, в новый взгляд на историю не вписывался. Тем более что власть прямо обрисовала свои требования к специалистам в данной области науки, объявив в 1937 году конкурс на лучший учебник по истории СССР. Курировал его лично Иосиф Сталин, причем, судя по тяжеловесному стилю изложения, постановление об этом он писал лично. В данном случае будет уместно процитировать выдержку из этого документа: «…Факт перехода, например, Грузии в конце XVIII ст. под протекторат России, точно так же как факт перехода Украины под власть России, рассматривается авторами как абсолютное зло, вне связи с конкретными историческими условиями того периода; авторы не видят, что перед Грузией стояла тогда альтернатива — или быть поглощенной шахской Персией и султанской Турцией, или перейти под протекторат России, точно так же как перед Украиной стояла тогда альтернатива — или быть поглощенной панской Польшей и султанской Турцией, или перейти под власть России; они не видят, что вторая перспектива была все же наименьшим злом».
Спустя 10 лет с подачи Кагановича, в то время являвшегося первым секретарем ЦК КП(б)У, в стране началась активная борьба с «рецидивами буржуазного национализма». В свете этого Переяславская рада, ранее считавшаяся для Украины абсолютным благом, стала рассматриваться как то самое пресловутое «наименьшее зло». Под данную схему быстренько подвели и все прочие народы Советского Союза. То есть следовало считать, что от подчинения отсталому, по-азиатски неразборчивому и свирепому царизму остальные нации только выигрывали. Ведь иначе перед ними стояла значительно более «кошмарная» перспектива попасть под руку более цивилизованных колонизаторов.
Эта теория очень хорошо согласовывалась с идеей «мессианства России». А раз данная страна имела особое, мистическое предназначение, то разве можно подходить к ней со стандартной меркой общемировых законов развития, с общими для всех правилами? Так что «Тезисы ЦК КПСС к 300-летию воссоединения Украины с Россией» в 1953 году «лепились» именно исходя из этих соображений. Они довольно быстро обрели статус канонического, правильно-идеологического, нормативного партийного документа, спорить с данными которого — себе дороже. Значительно проще принимать все изложенное на веру, исполнять как непреложный закон. Хотя данные «Тезисы…» явно искажали реальный исторический процесс в Украине, приводили совершенно дикие, абсурдные утверждения. Начать тут можно уже с самого терминологического нонсенса под названием «воссоединение Украины с Россией».
Обратите внимание: термин «воссоединение» был создан партийной пропагандой в 40–50-е годы XX века. В то время советские партийные деятели (с благословения и при поддержке «вождя народов», разумеется) активно нападали даже на классиков марксизма-ленинизма за критику внешней политики русского царизма! Еще немного — и комедия абсурда стала доходить до трагедии маразма. Любое национально-освободительное движение, направленное против российского царизма, провозглашалось реакционным, а его вожди объявлялись «агентами иностранных разведок». Просто и изящно.
Однако на основании сохранившихся разрозненных документов становится ясно, что на деле изначально сформировалось некое подобие конфедерации, в которой Украина сохраняла свой суверенитет. Только одно то, что Хмельницкий заключил договор о союзе со Швецией уже после Переяслава (причем в этот момент Швеция и Москва воевали между собой) говорит: гетман вел себя как абсолютно независимый владыка. По сути, он не являлся ни другом, ни врагом Москвы, а просто проводил политику исходя из интересов Украины. К сожалению, удавалось это не всегда. Примером могут служить, опять же, события 1654 года и их последствия.
«Теория меньшего зла» устраивала не всех российских историков: ряд специалистов загорелись идеей рассматривать всю колониальную историю России как безвариантное «абсолютное благо». Такие «идейно подкованные» историки вовсю разорялись о величайшей прогрессивности для «отсталых» народов самого факта присоединения именно к России. Новшество «верхам» понравилось, и вскоре мало кто отваживался высказать свое несогласие с такой точкой зрения. Но противники официальной версии все же, как ни странно, находились. Даже в середине 1960-х годов, когда хрущевская «оттепель» сменилась брежневской эпохой «заморозков», а в Украине начались массовые аресты национальной интеллигенции, некоторые историки не стеснялись высказать, что же они думают по поводу Переяславской рады. Так, старший научный сотрудник Института истории Академии наук Украины Михаил Брайчевский оказался первым, кто не выдержал откровенного перевирания прошлого и выступил с критикой самого понятия «воссоединение», которое считал откровенно антиисторическим. Он сумел доказать, что события в Переяславе отбросили Украину назад — к самым отсталым формам феодализма, превратили это государство в «задворки» империи.
Однако отдельные высказывания «против» походили на глас вопиющего в пустыне: с того самого времени книги, газеты, журналы, радио и телевидение вдалбливали в головы граждан, что Переяславская рада была не чем иным, как «центральным, основным событием украинской истории». Оказывается, она осуществила «извечную мечту, многовековое стремление и борьбу на протяжении столетий украинского народа за воссоединение Украины с Россией, что являлось огромнейшим благом для Украины».
На этом взращивались, воспитывались, получали образование целые поколения. Беспримерная фальсификация истории исподволь внедрялась в саму генетическую память, деформировала национальное самосознание, порождала подспудный комплекс национальной неполноценности, исторической «вторичности» украинцев и фаталистическое представление о невозможности самостоятельного существования украинского государства.
Собственно, о Переяславской раде и в последнее время писалось предостаточно. Мнение большинства украинских историков в данном вопросе сводится к констатации любопытного факта: если верить всем утверждениям советского времени, то получается, что украинский народ столетиями усиленно боролся… против собственной национальной независимости, считая ее огромным злом. А те, кто народ на эту самую борьбу провоцировал, на самом деле являлись злейшими врагами Украины и ее населения. Объяснить подобный абсурд просто, если вспомнить, что официальная советская история рассматривала все события и деятельность отдельных лиц исключительно с точки зрения их позиции относительно России.
Следует сказать, что ко времени заключения Переяславского договора 1654 года Украина являлась независимым самостоятельным государством, а Московское государство и его правопреемница, Российская империя, сами нарушили и ликвидировали данный договор, превратив вчерашнего союзника в объект колониальных грабежей. Говоря о Переяславской раде, историки сегодня выделяют значительное число мифов, которыми успело обрасти это событие украинской истории.
Во-первых, утверждалось, будто украинцы и русские никогда не враждовали между собой. Однако история украинско-российских отношений, начиная со времен Юрия Долгорукого и Андрея Боголюбского, насчитывает около двух десятков войн, причем половина из них приходится на период до 1648 года. Обратите внимание: Богдан Хмельницкий за успешные действия в Смоленской войне против Московии получил от короля Владислава IV почетное оружие. А Иван Богун со своими казаками доходил аж до Мордовии.
Во-вторых, якобы украинцы непрерывно просили «царя-батюшку» взять их «под царскую руку». Причем данный туманный призыв почему-то трактовался советскими историками как стремление избавиться от собственной государственности, языка и национальности. Однако на деле дипломатические визиты казачьих представителей в Москву не предусматривали создания каких-либо серьезных с ней альянсов.
