Виталий Доценко - Мифы и легенды Российского флота
Через несколько дней в море вышла подводная лодка М-172 под командованием капитан-лейтенанта И. И. Фисановича, отправлявшегося в первый самостоятельный боевой поход в этой должности. Старшим на борту был командир 3-го дивизиона подводных лодок капитан 2 ранга И. А. Колышкин. Фисанович сменил капитан-лейтенанта Д. Я. Лысенко, который в августовском походе из-заошибки в счислении выскочил на мель, и только решительные действия инженера-механика военинженера 3 ранга Г. Ф. Каратаева спасли подводную лодку от гибели. Командир подумал, что немцы применили секретное оружие в виде магнитов, вытаскивающих лодкуна поверхность. Фактически же она сидела на камнях, электродвигатель работал на всю мощность, но лодкавперед не продвигалась, а со скрежетом постепенно поднималась на поверхность.
21 августа эта подводная лодка проникла в порт Линахамари и атаковала стоявший у причала под разгрузкой транспорт. Уже после войны установили, что в 13 часов 45 минут одной торпедой Фисанович атаковал немецкий пароход «Монсун» тоннажем 6950 брутто регистровых тонн. Это были и первый прорыв, и перваяатака советской подводной лодки в Линахамари. Вот как описан этот эпизод в воспоминаниях Фисановича «Записки подводника» (1943 г.):
«Лодка входит в гавань. Перископ опять поднят, виден западный причал. Он тоже пуст. Неужели напрасно затрачено столько сил? Неужели не будет боя? Вот! Вот он! Занимая всю длину северо-западного причала, стоит огромный транспорт. Часть груза, по-видимому, уже выгружена, и нос приподнялся, обнажив красную от сурика подводную часть.
— Транспорт! У северо-западного причала транспорт! — взволнованно кричу я. Колышкин бежит к перископу:
— Ого, большой! Ну, командир, бей!
— Аппараты, товсь! Мы проходим поглубже в гавань, чтобы видеть борт цели во всю его длину. Старшина Серегин и торпедист Немов готовят аппараты. Весь борт судна уже не вмещается в поле зрения. Нить перископа легла на трубу.
— Аппарат номер один… Пли! Серегин дергает на себя рукоятку пистолета. Изпод боевого клапана врывается в торпедный аппарат упругая струя сжатого воздуха. Толчок — и смертоносная стальная сигара понеслась к борту врага.
— Торпеда вышла, — раздался в переговорной трубе голос Серегина. Облегченная лодка рвется вверх…
— Удержать! Инженер-механик Каратаев, как дирижер, разыгрывает этот маневр. Боцман гонит рули полностью на погружение. Бедин заполняет цистерну быстрого погружения, принимая воду в носовую диферентную. Головлев прибавляет ход. Лодка на глубине разворачивается к выходу.
Колышкин бежит в нос слушать взрыв. Глухой, отдаленный, но мощный звук настигает его во втором отсеке. Этот звук знаком Ивану Александровичу по испытаниям боевых торпед в мирное время. Встретив недоуменный взгляд лейтенанта Шарова, Колышкин радостно кивает ему головой:
— Да, да, это взрыв…».
В своих мемуарах «В глубинах полярных морей» (1964 г.) контр-адмирал И. А. Колышкин подтверждаетэту и другие победы:
«Вслед за Фисановичем, торпедировавшим транспорт в Линахамари, в этот же порт прорывались и Егоров на М-174, и Стариков на М-171. И оба добились победы».
Существует легенда, что после возвращения Фисановича из боевого похода на лодку прибыли английские офицеры-подводники, которые поинтересовались боевойпрокладкой «Малютки» при прорыве в Линахамари. Один из английских командиров внимательно и долго ее изучал, измерял курсы и дистанции, после чего, пожав рукуФисановичу, произнес: «Эту карту я вставил бы в раму и повесил на стенку своей каюты».
13 сентября в Линахамари скрытно проникла подводная лодка М-171 под командованием старшего лейтенанта В. Г. Старикова. На этот раз порт был пуст. Атаковать же боевые корабли командир не решился. При отходе лодка выскочила на мель и начала подвсплывать, чтобы заднимходом сняться с мели. На какое-то время она показалась на поверхности. Ее заметили с противолодочных катеров противника, атаковали, сбросив 12 глубинных бомб. Нокомандиру удалось оторваться от преследования.
26 сентября в Линахамари проникла подводная лодка М-174. У причала стояло 3 крупных транспорта. В 17 часов 36 минут с дистанции 7 кабельтовых лодка атаковала их 2 торпедами, но обе прошли мимо цели. Почему с такой малой дистанции не попали в цель, стреляя по неподвижному судну «Альдебаран» тоннажем 7896 брутто регистровых тонн? Во время атаки лодку выбросило наверх. Противник сразу открыл по ней артиллерийский и ружейно- пулеметный огонь, а когда лодка погрузилась, онстал сбрасывать глубинные бомбы. Произошло 36 подводных взрывов. Прижимаясь к берегу и искусно маневрируя, Егоров сумел вывести лодку из узкого фиорда.
Последний прорыв в Линахамари на подводной лодке М-171 выполнил старший лейтенант Стариков. 2 октября 1941 г. в 14 часов 2 минуты он атаковал стоявшие у причала 2 транспорта — «Мимона» и «Св. Сендинг», но торпеды цели не достигли, а взорвались при ударе остенку причала. На лодке же подумали, что обе торпеды взорвались при ударе о судно. При отходе лодка попала в противолодочные сети, освободиться от которыхв подводном положении не смогла. Стариков решил всплыть и в надводном положении преодолеть сетевое заграждение. В момент всплытия М-171 начался прилив, сеть оказалась притопленной, чем и воспользовался командир. На перископной глубине лодка прошла над сетью и вышла из фиорда. За этот поход Стариков получил орден Ленина, а остальные члены экипажа — ордена Красного Знамени и Красной Звезды.
В двух случаях подводные лодки оказывались на грани гибели, и только искусство командиров и хорошая выучка экипажей позволили выходить из труднейшего положения. Чтобы больше не рисковать, командующий флотом запретил «малюткам» прорываться в Линахамари. Их районом боевого патрулирования стал Варангер-фиорд. В целом же, согласно докладам командиров кораблей, за 4 похода в Линахамари было потоплено как минимум 3 транспорта противника. Когда же в послевоенные годы стали расчищать порт от потопленных судов и мин, выяснилось, что на дне порта Линахамари нет ни одногоуничтоженного судна. Водолазы тщательно обследовали всю акваторию порта, но погибших судов так и не нашли. Тогда об этом решили умолчать. Но в исторических трудах к слову «потоплено» стали добавлять «не вполне достоверно», «вероятно», «возможно» и т. д. Затем и эти «предположительные» слова исчезли: писали только о выполнении атак, о результатах же говорилось в завуалированной форме или не говорилось ничего. Например, вофициальном издании Военно-морского флота «Боевая летопись Военно-морского флота 1941–1942 гг.» сообщалось:
«21 августа подводная лодка М-172 прорвалась в порт Линахамари и атаковала разгружавшийся там транспорт». И все! Дальше каждый догадывался сам, чем эта атака закончилась.
Как уже отмечалось, до настоящего времени в отечественной историографии нет четких и однозначных оценок как своих потерь, так и потерь противника. Впервые послевоенные годы из отчетов, составленныхпо донесениям командиров кораблей, следовало, чтотолько подводные лодки потопили более 400 судов. Затем на страницах официального печатного органа Министерства обороны СССР «Красная звезда» появилась публикация следующего содержания:
«Потери противника на море В результате боевой деятельности Военно-морского флота Советского Союза в ходе войны против гитлеровской Германии и ее союзников в Европе по данным, подтвержденным документами противника и сличением различных источников (печать, радио и др.), было потоплено 676 транспортов и судов общим водоизмещением 1 586 553 тонны и 614 боевых кораблей и вспомогательных судов. Кроме того, было повреждено 546 транспортов и судов и 277 боевых кораблей и вспомогательных судов.
Северным флотом потоплено 177 транспортов и судов общим водоизмещением 492 559 тонн, 68 боевых кораблей и вспомогательных судов; повреждено 277 транспортов и судов, 28 боевых кораблей и вспомогательных судов.
Краснознаменным Балтийским флотом потоплено 320 транспортов и судов общим водоизмещением 819 511 тонн, 281 боевой корабль и вспомогательное судно; повреждено 104 транспорта и судна, 275 боевых кораблей и вспомогательных судов.
Черноморским флотом потоплено 179 транспортов и судов общим водоизмещением 274 483 тонны, 265 боевых кораблей и вспомогательных судов; повреждено 85 транспортов и судов общим водоизмещением 195 291 тонна, 243 боевых корабля и вспомогательных судна».
У цензоров эти цифры всегда были на рабочем столе, и никакие аргументы исследователей в отношенииих исправления в расчет не принимались.
В секретном 3-томнике Главного штаба Военно-морского флота «Боевая деятельность подводных лодок Военно- морского флота СССР в Великую Отечественную войну 1941–1945 гг.» (1969–1970 гг.) указано, что подводные лодки потопили 343 транспорта (158 — на Северном флоте, 125 — на Балтийском и 60 — на Черноморском); в 3-томном секретном труде «Военно-морской флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» — 175 (59 — на Северном флоте, 76 — на Балтийском и 40 — на Черноморском), а в учебнике для слушателей Военно-морской академии — 157 (59 — на Северном флоте, 58 — на Балтийском и 40 — на Черноморском). В ходе работы над книгой «Флот. Война. Победа: 1941–1945 гг.» мне пришлось уточнять эти цифры. Анализируя многие источники, в том числеи немецкие, я установил, что, например, подводники Северного флота потопили не 158 или 59, как утверждалось ранее, а всего 22 крупных транспорта. Не пора лисоставить справочник, подобный тому, который выпустили англичане и американцы в 1999 г. под названием «Axis Submarine of World War Two German, Italian andJapanese Submarine Successes, 1939–1945»?
