Гельмут Кенигсбергер - Средневековая Европа. 400-1500 годы
Некоторые из известных нам фактов указывают на то, что в первые десятилетия XIV в. развитие европейской экономики приостановилось, рост арендной платы и цен замедлился или прекратился, а численность населения перестала увеличиваться. Одной из причин этого стали неурожаи в Северо-Западной Европе в 1415–1417 гг., вызвавшие большой голод и высокую смертность. Это бедствие, вероятно, было связано с ухудшением климата в «малый ледниковый период»; последствия, очевидно, особенно тяжело сказались в районах освоения периферийных земель, которые теперь мстили самонадеянным колонистам.
Означали ли эти явления нечто большее, чем просто замедление темпов развития, характерных для трех предшествовавших столетий? Мы не знаем этого, поскольку экономика и в последующем не смогла развиваться естественными темпами: в 1346–1349 гг. Европу потрясла эпидемия бубонной чумы, повлекшая за собой гибель, по разным оценкам, от четверти до половины всего населения. Тяжесть потерь, возможно, усугублялась обстоятельствами «мальтузианского» толка, однако сама болезнь, Черная смерть, зародилась за пределами Европы, и об этом речь пойдет в следующей главе.
Организация сельскохозяйственного производстваС X по XII в. развитие манора и сеньории в достатке обеспечивало рабочей силой землевладельцев в условиях сравнительно небольшого и устойчивого рынка сельскохозяйственной продукции. Эти условия изменились в связи с ростом населения, увеличением числа городов и городских рынков, с подъемом цен и под влиянием массовых миграций крестьян. Теперь землевладельцам оказалось выгодно хозяйствовать в расчете на расширяющийся рынок. Для этого существовало несколько способов. Владелец земли мог расширить свое приусадебное хозяйство и затем обрабатывать его руками наемных арендаторов, труд которых был, вероятно, гораздо эффективнее труда сервов. Чаще всего так поступали в Нидерландах и некоторых областях Франции, Англии и Германии, где новая система привела к быстрому исчезновению отношений классической сеньории. Можно было, наоборот, усилить эксплуатацию сервов и требовать от них больше безвозмездного труда, как это нередко происходило даже в самых богатых и экономически развитых районах: например, в Юго-Восточной Англии. И, наконец, воспользоваться выгодами ситуации дефицита земли и роста арендной платы и просто сдать свое приусадебное хозяйство на выгодных условиях; этот способ в свою очередь приводил к ускоренному размыванию сеньориальных отношений, поскольку хозяин земли не нуждался более в труде сервов. Тем не менее прочих сеньориальных прав, например исключительного права держать мельницу или варить пиво в данной местности, а главное – права низшей юрисдикции, его никто не лишал. Важной разновидностью сдачи земли в аренду был раздел урожая, когда землевладелец и арендатор в буквальном смысле делили каждый урожай; особенно часто к этому способу прибегали в Северной Италии и Южной Франции.
В Восточной Европе города все еще оставались очень мелкими, а производство для широкого рынка только зарождалось. В то же время местные землевладельцы предлагали арендаторам сравнительно выгодные условия; в противном случае им просто не удалось бы уговорить крестьян переселиться со старого места или воспрепятствовать их переходу в другое поместье. Таковы причины, по которым классическая сеньория так и не укоренились в Восточной Европе.
Социальные конфликты и крестьянские движенияТребовалось время, чтобы все эти процессы заявили о себе в полной мере. Но уже в конце XIII в. на место прежнего относительного единообразия аграрной организации пришло разнообразие отношений землевладения и крестьянских обязанностей. Неизбежным результатом стал рост напряженности, поскольку интересы землевладельцев вступали в противоречие со стремлением крестьян защитить свои древние обычаи, а также социальный и юридический статус. По сообщениям хроник, начиная с последних двух десятилетий XIII в. в ряде мест происходили крестьянские восстания, а между 1323 и 1328 г. они впервые охватили целый регион – приморскую Фландрию. С этого времени и до самого конца «Старого режима»,[79] который был положен революциями во Франции и России, крестьянские движения и восстания оставались неотъемлемой чертой европейской жизни. Хотя восстания происходили нерегулярно и не всегда имели схожие цели, их основные причины оставались теми же: влияние экономических изменений на традиционно консервативную крестьянскую среду. Крестьянство противилось переменам, несмотря на то, что было беззащитно перед санкционированной законом эксплуатацией: со стороны и владельцев земли, и капитала, и сборщиков налогов, и княжеских армейских вербовщиков. Общей чертой всех этих движений, вплоть до 1789 г. во Франции, 1917 г. в России и 1949 г. в Китае, была их принципиальная неэффективность: они добивались лишь частных и кратковременных успехов. Правящие классы – землевладельцы и князья – обладали достаточной силой, чтобы сохранять свои позиции, поскольку в этой борьбе у них оставались все стратегические преимущества – образование, религиозные традиции, уважение к закону, привычка командовать и требовать повиновения и, наконец, главное – возможность организовать и содержать профессиональные войска.
Ремесленное производство и ремесленные цехи
Трудно назвать причины, которые препятствовали бы занятию ремеслами в сельской местности и в деревнях, – как, собственно, это поначалу и было. Но растущие города представляли собой естественные рынки для всех видов ремесленной продукции: тканей, одежды, обуви, всевозможных кожаных и металлических изделий, а в первую очередь – для строительства частных домов, городских стен, башен и церквей. Вполне естественно, что города были привлекательны для ремесленников. За исключением кирпичников, каменщиков и представителей некоторых других профессий, прочие работали на дому, нередко нанимая поденщиков – учеников и квалифицированных подмастерий. С XII в. или даже раньше представители одной профессии стали объединяться в ремесленные цехи. Эти цехи не были похожи на современные профсоюзы, поскольку в них входили и работодатели, и работники, причем тон всегда задавали работодатели – квалифицированные мастера. Цехи принимали свои уставы, составляли письменные отчеты о своей деятельности, не в последнюю очередь именно поэтому историки нередко переоценивали их значение.
В XII и XIII вв. ремесленные цехи были, как правило, лишь религиозными братствами, члены которых имели общие экономические интересы; эти объединения возвращали людям чувства уверенности и защищенности, утраченные с уходом из деревни, а также создавали столь необходимые институты попечения над нетрудоспособными или престарелыми членами цехов, над вдовами и сиротами. В любом случае цех можно было основать только в крупном городе, поскольку в мелком просто не нашлось бы достаточного количества мастеров одной профессии. В больших городах, таких, как Лондон, существовали объединения самых редких ремесел. Постановление цеха шпорных дел мастеров от 1345 г. дает наглядное представление о регулировании его деятельности, о шумном и порой опасном поведении горожан и о постоянной угрозе пожаров в средневековом городе:
Да запомнит каждый, что во вторник, назавтра после дня Оков св. Петра, на девятнадцатом году правления короля Эдуарда III, статьи, подписанные здесь, были прочитаны в присутствии Джона Хеммонда, мэра… Прежде всего, никто из шпорных дел мастеров не должен работать дольше, чем с начала дня до сигнала к тушению огней с церкви Святого Гроба, что за Новыми воротами. Потому что ночью никто не может работать так же аккуратно, как днем, а многие мастера, зная, как можно обмануть в своем ремесле, желают работать больше ночью, чем днем: тогда они могут подсунуть железо негодное или с трещинами. Далее, многие шпорных дел мастера гуляют целыми днями и вообще не занимаются своим ремеслом, а когда напиваются и приходят в неистовство, то принимаются за работу, доставляя этим беспокойство больным и всем соседям, а также ссорами, которые случаются между ними… И когда они так сильно раздувают пламя, что их горны разом начинают пылать ярким пламенем, они создают этим большую опасность для себя и для всех соседей… Также никто из названных мастеров не должен держать дом или мастерскую для занятий своим делом (разве что он – не гражданин города)… Также никто из названных мастеров не должен приглашать ученика, помощника или подмастерья другого мастера этого ремесла, пока не кончился срок, оговоренный между ним и его мастером… Также ни один чужестранец не должен обучаться этому ремеслу или заниматься им, разве что он получил городские права от мэра, олдермена и председателя палаты…»[80]
Постепенно, но далеко не везде в гильдиях были установлены правила, определявшие условия найма учеников, часы работы, качество изделий и порой даже цены.
