Сергей Курбанов - История Кореи: с древности до начала XXI в.
Можно сказать, что не было такой сферы культуры Кореи раннего периода Чосон, которая не оставила бы заметного следа, не оказала бы значительного воздействия на дальнейшее ее развитие. Достижения в сфере медицины отразились в публикациях таких сочинений, как «Собрание рецептов местных лекарств» («Хянъяк чипсонбан», 1433 г.) или «Сокровищница корейской медицины» («Тоный погам», в 1597 г. труд был завершен, в 1613 г.— опубликован[158]). Автором последнего был известный корейский медик Хо Чжун (1546-1615). Его труд «Тоный погам» является, наверное, одним из самых популярных старинных сочинений в современной Корее.
Музыкальное искусство также получило развитие. В 1493 г. был опубликован трактат «Основы науки о музыке» («Акхак кве-бом»), одним из авторов которого был Сон Хён, прославившийся новеллами в жанре пхэсоль. В трактате были описаны важнейшие музыкальные жанры, мелодии музыкальных произведений, инструменты и способы игры на них, а также многое другое из мира музыки, вплоть до костюмов исполнителей. Таким образом, музыкальное искусство в ранний период Чосон получило теоретическую основу. Одной из причин повышенного внимания к музыке было усиление роли конфуцианства, с точки зрения которого музыка являлась одним из способов умиротворения народа.
Расцвет историописания, литературы, искусств и науки стимулировал развитие книгопечатания. Еще в 1403 г. в столице была основана новая большая типография, для которой изготавливались наборные шрифты. С 1436 г. для литья подвижных шрифтов в Корее стали использовать главным образом свинец. Традиционный способ книгопечатания с деревянных досок также оставался достаточно распространенным.
Заметный вклад в сокровищницу корейской культуры внесли ремесло, живопись, архитектура раннего Чосона. В это время проходит мода на зелено-голубую керамику корёского типа и большое распространение получает белая керамика с более свободной от стилизации росписью — пунчхон.
Как и в период Коре, при дворе королей династии Ли существовало особое ведомство, занимавшееся организацией творчества и жизни художников, — Академия живописи (Тохвасо). Основными живописными жанрами были пейзаж, а также изображения птиц и животных. До наших дней дошли произведения корейских художников XV-XVI вв., такие, как, например, «Мудрец, созерцающий волу» Кан Хвиана (1419-1464), «Путешествие во сне в страну цветущих персиков» Ан Гена (?). Буддийская живопись в связи с гонениями на буддизм и постепенным становлением конфуцианства в качестве господствующей идеологии не получила заметного развития, так же как и буддийская архитектура. Из построек раннего Чосона наиболее значимыми и величественными являются дворцовые комплексы, например Чхандоккун в Сеуле (конец XIV —начало XV в.). «Визитной карточкой» двух современных корейских столиц стали городские Южные ворота (Намдэмун, 1448 г.) в Сеуле и городские Ворота [у реки] Пот-хон (Потхонмун, 1473 г.) в Пхеньяне.
В ранний период Чосон конфуцианство окончательно заняло доминирующие позиции в корейском обществе, вытеснив буддизм. Этот процесс утверждения конфуцианства был длительным и непростым.
Глава 8. БУДДИЗМ И КОНФУЦИАНСТВО В КОРЕЕ ХV-ХVI ВЕКОВ
В исторической литературе по истории Кореи нередко можно встретить утверждение о том, что в период Коре господствующей «идеологией» был буддизм, в то время как при династии Ли (Чосон) — конфуцианство. Выше уже говорилось о том, что прямое сопоставление буддизма и конфуцианства не совсем корректно, поскольку буддизм — это религия, основное внимание которой направлено на жизнь каждого отдельного человека, в то время как конфуцианство — идеологическое учение, главной задачей которого является обеспечение гармоничной жизни общества в целом. Напомним, что конфуцианство начало распространяться на Корейском полуострове по меньшей мере с III в. н.э. и с тех пор никогда полностью не утрачивало своего влияния в Корее.
С другой стороны, в буддизме, как в любой древней религии, значительное развитие получила идейная (философская) составляющая. А конфуцианская идеология, распространившись до низших слоев населения, впитала некоторые элементы религии. Примером тому является культ предков, ставший составной частью конфуцианства и предполагающий веру в то, что духи умерших не исчезают бесследно, а в течение некоторого времени могут влиять на жизнь живущих[159]. Причем чем более значимое место в обществе занимал при жизни предок, тем больше по силе и дольше по времени воздействие его духа. С этой точки зрения дух Конфуция, жертвоприношения которому по нескольку раз в год совершались в специальных храмах, например при местных государственных начальных школах хянгё, в какой-то степени мог играть роль божества.
И тем не менее буддизм и конфуцианство в конце Коре — начале эпохи Чосон были противоборствующими «учениями-религиями», но не на идеологической, а на экономической и впоследствии — политической почве. Буддийская церковь, обладая огромными земельными владениями, отстаивала частную собственность на землю, господствовавшую в конце Коре. Конфуцианство, ставшее «знаменем» новых придворных сановников-реформаторов, создавало теоретическую основу для укрепления государственной собственности и контроля за землепользованием.
§ 1. Политика корейских государей по отношению к буддизму и конфуцианству в XV — начале XVI века
Поскольку изначально буддизм и конфуцианство «обслуживали» разные сферы общественной жизни, первое — духовную, а второе — политическую, то приход к власти новых сановников-конфуцианцев, выдвинувших Ли Сонге в качестве основателя новой династии, совсем не означал, что немедленно последуют гонения на буддизм. Действительно, Ли Сонге в 1393 г. дал указание отреставрировать крупнейший буддийский храм юго-востока Кореи — Хэинса (основан в 802 г.) в горах Каясан. В правление Ли Сонге отдельным буддийским храмам продолжали раздавать земельные пожалования.
Политика гонений на буддизм началась только в правление третьего короля Чосона — Тхэчжона (1400-1418). Тогда королевскими указами стали закрывать отдельные буддийские монастыри. Однако это происходило не столько по «идеологическим» соображениям, сколько из-за необходимости сократить их экономическую мощь и вернуть монастырские земли в казну. При государе Сечжоне (1418-1450) судьба буддизма, казалось, была окончательно предрешена: число буддийских монастырей сократилось до 36. С 1442 г. стали производиться регулярные проверки деятельности монастырей, хотя оставшимся монастырям иногда выдавались дополнительные земли и лично зависимые ноби в качестве слуг.
В правление государей Танчжона (1452-1455), Сечжо (1455-1468), Сончжона (1469-1494) жесткая политика королевского двора по отношению к буддизму прекратилась. Старым монастырям снова стали раздавать значительные земельные угодья, строились новые буддийские храмы, издавались и переиздавались буддийские канонические сочинения.
Переломным в отношении буддизма стало правление «князя» Ёнсан-гуна (1494-1506) — законного правителя Кореи из династии Ли, не получившего должного храмового имени после смерти по причине того, каким было его правление. Ёнсан-гун проводил политику особого покровительства буддизму, который «не вмешивался», в отличие от конфуцианства, в управление страной, чем, кстати, Ёнсан-гун практически не занимался. Тогда же имели место страшные гонения на конфуцианских ученых.
Енсан-гун был сыном второй жены короля Сончжона. Поскольку первая жена умерла, не оставив наследника, в 1474 г. Сончжон взял в жены дочь высокопоставленного сановника — Юн Гигёна — госпожу Юн. Однако судьба новой королевы оказалась не слишком счастливой. Король и королева-мать невзлюбили королеву Юн (или же в действительности она совершала действия, недостойные королевы), и в 1479 г., несмотря на протесты большого числа придворных, она была лишена сана королевы, низведена до положения простолюдинки и выслана к себе на родину, в провинцию. В тот год Ёнсан-гуну исполнилось всего 3 года, поэтому он ничего не знал о судьбе своей родной матери до тех пор, пока не стал королем и ему не сообщили об этом. Однако государь Сончжон, видимо, не был уверен в правильности своего решения, и поэтому продолжала существовать возможность того, что королева Юн снова вернется ко двору. В 1482 г. королева-мать ложно обвинила Юн в дурных намерениях в отношении государя, и Сончжон был вынужден отправить бывшей королеве Юн особый приказ с повелением умереть, т. е. покончить жизнь самоубийством.
В 1483 г. Ёнсан-гуна официально объявили наследником престола, который он занял в 1494 г. после смерти отца. В течение первых четырех лет на престоле Ёнсан-гун проявлял значительный интерес к делам управления государством, занимался вопросами обороны страны на северо-западных границах и укрепления южного побережья для отражения нападений японских пиратов. Он способствовал увеличению производства оружия, изданию ряда значимых исторических и географических сочинений, таких, как «Кукчо погам» («Драгоценное отражение [правления нынешней] династии государства»[160]), «Тонгук ёчжи сыннам» («Описание земель и достопримечательностей Кореи», 1481 г.).
