Аркадий Стругацкий - Собрание сочинений: В 11 т. Т. 2: 1960-1962 гг.
— Это на мне,― сказал Мбога.― Оттащите палатки шагов на двадцать вдоль улицы. Я сделаю все обмеры, кое–что посмотрю и уничтожу его.
— Как? ― спросила Таня.
— Дезинтегратором. У меня есть дезинтегратор. А ты, Таня, уходи отсюда: я сейчас буду заниматься очень неаппетитной работой.
Послышался топот, и из–за палаток выскочил Рю с большим автоматическим пистолетом.
— Что случилось?! ― задыхаясь, спросил он.
— Мы убили одного из ваших бегемотов,― важно объяснил Фокин.
Рю быстро оглядел всех и сразу успокоился. Он сунул пистолет за пояс.
— Нападение? ― спросил он.
— В общем–то нет,― сказал Комов смущенно.― По–моему, он просто гулял, но его надо было остановить.
Рю посмотрел на перевернутый вертолет и кивнул.
— А нельзя ли его есть? ― крикнул Фокин из палатки. Мбога медленно произнес:
— Кажется, кто–то уже пробовал его кушать.
Комов и Рю подошли к нему. Мбога ощупывал пальцами широкие и глубокие прямые рубцы на филейных частях животного.
― Это сделали могучие клыки,― сказал Мбога.― И острые, как ножи. Кто–то снимал с него ломти по два–три килограмма в один прием.
― Ужас какой–то,― сказал Рю очень искренне.
Странный протяжный крик пронесся высоко в небе. Все подняли головы.
― Вот они! ― сказал Рю.
На город стремительно падали большие светло–серые птицы, похожие на орлов. Они падали друг за другом с огромной высоты, затем над самыми головами людей расправляли широкие мягкие крылья и так же стремительно взмывали вверх, обдавая людей волнами теплого воздуха. Это были громадные птицы, крупнее земных кондоров и даже летучих драконов Пандоры.
― Хищники! ― встревоженно произнес Рю. Он потянул было из–за пояса пистолет, но Мбога крепко взял его за руку.
Птицы проносились над городом и уходили на запад в лиловое вечернее небо. Когда последняя исчезла, раздался тот же тревожный протяжный крик.
— Я уже хотел было стрелять,― проговорил Рю с облегчением.
— Я знаю,― сказал Мбога.― Но мне показалось…― Он остановился.
— Да,― сказал Комов.― Мне тоже показалось…
Поразмыслив, Комов распорядился не только отодвинуть палатки на двадцать шагов, но и поднять их на плоскую крышу одного из зданий. Здания были невысокие ― всего два метра,― и забираться на них было нетрудно. На крышу соседнего здания Таня и Фокин подняли тюки с наиболее ценными приборами. Вертолет, как выяснилось, не пострадал. Комов поднял его и аккуратно посадил на крышу третьего здания.
Мбога провозился над тушей чудовища всю ночь при свете прожекторов. На рассвете улица огласилась пронзительным шипением, над городом взлетело большое облако белого пара и вспыхнуло короткое оранжевое зарево. Фокин, никогда прежде не видевший, как действует органический дезинтегратор, в одних трусах вылетел из палатки, но увидел только Мбогу, который неторопливо убирал прожектора, и огромную кучу мелкой серой пыли на почерневшей траве. От медоносного монстра осталась только отлично препарированная, залитая в прозрачную пластмассу уродливая голова. Ока предназначалась для кейптаунского Музея Космозоологии.
Фокин пожелал Мбоге доброго утра и полез было обратно в палатку досыпать, но встретился с Комовым. «Куда?» ― осведомился Комов. «Одеться, конечно»,― с достоинством ответил Фокин. Утро было свежее и ясное, только на юге в лиловом небе неподвижно стояли белые растрепанные облака. Комов спрыгнул на траву и отправился готовить завтрак. Он хотел сделать яичницу, но вскоре обнаружил, что не может отыскать масло.
― Борис,― позвал он.― Где масло?
Фокин стоял на крыше в странной позе: он занимался гимнастикой по системе йогов.
— Понятия не имею,― сказал он гордо.
— Ты же вчера был дежурным.
— Э–э… да. Значит, масло там, где было вчера вечером.
— А где оно было вчера вечером? ― спросил Комов, сдерживаясь.
Фокин с недовольным видом выпростал голову из–под правого колена.
― Откуда я знаю? ― сказал он.― Мы же потом все ящики переставили.
Комов вздохнул и принялся терпеливо осматривать ящик за ящиком. Масла не было. Тогда он подошел к зданию и стащил Фокина за ногу вниз.
― Где масло? ― спросил он.
Фокин открыл было рот, но тут из–за угла вышла Таня в безрукавке и коротких штанах. Волосы у нее были мокрые.
— Доброе утро, мальчики,― сказала она.
— Доброе утро, Танечка,― сказал Фокин.― Ты не видела случайно ящик с маслом?
— Где ты была? ― свирепо спросил Комов.
— Купалась,― сказала Таня.
― Как так ― купалась? ― сказал Комов.― Кто тебе разрешил?
Таня отстегнула от пояса и бросила на ящики электрический резак в пластмассовых ножнах.
— Геночка,― сказала она.― Там нет никаких крокодилов. Замечательная вода и травянистое дно.
— Ты не видела масло? ― спросил Комов.
— Масло я не видела, а вот кто видел мои башмаки?
— Я видел,― сказал Фокин.― Они на той крыше.
— На той крыше их нет.
Все трое повернулись и посмотрели на крышу. Башмаков действительно не было. Тогда Комов поглядел на доктора Мбогу. Доктор Мбога лежал в траве в тени и крепко спал, подложив под щеку маленький кулачок.
— Ну что ты,― сказала Татьяна.― Зачем ему мои башмаки?
— Или масло,― добавил Фокин.
— Может быть, они ему мешали,― проворчал Комов.― Ну ладно, я приготовлю что–нибудь без масла…
— И без башмаков.
— Хорошо, хорошо,― сказал Комов.― Иди и займись интравизором. И ты, Таня, тоже. И постарайтесь собрать поскорее.
К завтраку пришел Рю. Он гнал перед собой большую черную машину на шести гемомеханических ногах. За машиной в траве оставалась широкая просека. Она тянулась от самой базы. Рю вскарабкался на крышу и сел к столу, а машина застыла посреди улицы.
— Послушайте, Рю,― сказал Комов.― У вас на базе ничего не пропадало?
— В каком смысле? ― спросил Рю.
— Ну… вы оставляете что–нибудь на ночь на дворе, а утром не можете найти.
— Да как будто нет.― Рю пожал плечами.― Пропадают иногда мелочи, всякие отходы… обрывки проводов, обрезки пластолита. Но, я думаю, этот хлам забирают мои киберы. Они очень экономные товарищи, у них все идет в дело.
— А могут у них пойти в дело мои башмаки? ― спросила Таня.
Рю засмеялся.
— Не знаю,― сказал он.― Вряд ли.
— А может у них пойти в дело ящик со сливочным маслом? ― спросил Фокин.
Рю перестал смеяться.
— У вас пропало масло? ― спросил он.
— И башмаки.
— Нет,― сказал Рю.― Киберы в город не ходят. На крышу ловко, как ящерица, вскарабкался Мбога.
— Доброе утро,― сказал он.― Я запоздал…
Таня налила ему кофе. Мбога всегда завтракал одной чашкой кофе.
— Итак, мы обворованы,― сказал он, улыбаясь.
— Значит, это не вы? ― спросил Фокин.
— Нет, это не я. Но ночью над городом два раза пролетали вчерашние птицы.
— Ну вот и башмаки,― сказал Фокин.― Я где–то…
― А ящик с маслом? ― нетерпеливо сказал Комов.
Никто не ответил. Мбога задумчиво пил кофе.
— За два месяца у меня ничего не пропало,― сказал Рю.― Правда, я все держу в куполе… И потом, у меня киберы. И все время дым и треск.
— Ладно,― сказал Фокин, поднимаясь.― Пойдем работать, Танечка. Подумаешь, башмаки…
Они ушли, и Комов принялся собирать посуду.
— Сегодня же вечером,― сказал Рю,― я поставлю вокруг вас охрану.
— Пожалуй,― сказал Мбога задумчиво.― Но я предпочел бы сначала сам. Геннадий, сейчас я лягу спать, а ночью устрою небольшую засаду.
— Хорошо, доктор Мбога,― сказал Комов неохотно.
— Тогда я тоже приду,― сказал Рю.
— Приходите,― согласился Мбога.― Но без киберов, пожалуйста.
С соседней крыши донесся взрыв негодования.
― Горе мое, я же просила тебя разложить тюки в порядке сборки!
— А я что сделал? Я и разложил!
— Это называется в порядке сборки? Индекс «Е–7», «А–2», «В–16»… Снова «Е»!..
— Танечка! Честное слово! Товарищи! ― обиженно завопил Фокин через улицу.― Кто перепутал тюки?
— Вот! ― крикнула Таня.― А тюка «Е–9» вообще нет! Мбога тихонько сказал:
— «Миссус, а у нас простыня пропала!»
― Что? ― сказал Комов. Он был бледен.― Ищите хорошенько! ― крикнул он, спрыгивая с крыши, и побежал к Фокину и Тане.
Мбога проводил его глазами и стал смотреть на юг, за реку. Было слышно, как Комов на соседней крыше сказал: «Что, собственно, пропало?» ― «ВЧГ»,― ответила Таня. «Ну и что вы так раскудахтались? Соберите новый».― «На это два дня уйдет»,― сердито сказала Таня. «Тогда что ты предлагаешь?» ― «Резать надо»,― сказал Фокин. На крыше воцарилось молчание.
― Глядите, Рю,― сказал вдруг Мбога. Он стоял и, прикрывшись от солнца, смотрел за реку.
Рю повернулся. Зеленая равнина за рекой пестрела черными пятнами. Это были спины «бегемотов», и их было очень много. Рю и в голову не приходило, что за рекой так много «бегемотов». Пятна медленно двигались на юг.
― По–моему, они уходят,― сказал Мбога.
Комов решил ночевать под открытым небом. Он вытащил из палатки свою постель и улегся на крыше, заложив руки за голову. Небо было черно–синее, из–за горизонта на востоке медленно выползал большой зеленовато–оранжевый диск с неясными краями ― Пальмира, луна Леониды. С темной равнины за рекой доносились приглушенные протяжные крики, должно быть, кричали птицы. Над базой вспыхивали короткие зарницы, и что–то негромко скрежетало и потрескивало.
