Джонатан Райли-Смит - История крестовых походов
В богословии шиитов наступательную священную войну может объявить только имам, а поскольку имам сокрыт от людей, то и джихад до приближения конца света объявлен быть не может. Поэтому Фатимиды-исмаилиты и правители-шииты Шейзара (северная Сирия), часто воюя с крестоносцами, не использовали понятие священной войны. К тому же многие мусульмане, особенно шииты и последователи суфизма, считали, что внешняя война занимает второе место после войны со злом в собственной душе.
Сторонники джихада подчеркивали особый статус Иерусалима в исламе, и в XII–XIII веках было написано несколько трактатов о достоинствах (fada'il) Иерусалима, Палестины и Сирии. Подобные трактаты писались и во время арабских войн с Византией. Появлялись также и описания паломничества к гробницам пророков, мучеников и святых мужей ислама, находившимся на территории, оккупированной в то время франками.
Джихад на практикеГлавными политическими событиями, влиявшими на историю Ближнего Востока в 1090-1290-х годах, были падение Сельджукидов, возвышение и падение Хорезма и появление монголов. В эти же годы была достигнута довольно широкая политическая победа суннитов над шиитами. Власть ассасинов была уничтожена сначала в Иране, а затем и в Сирии. Ни в коем случае нельзя назвать этот период ближневосточной истории «веком крестовых походов», но нельзя и забывать, что история Сирии и Египта XII–XIII веков – это, в первую очередь, время объединения этих исламских территорий перед лицом вызова со стороны латинских поселенцев.
В 1099 году крестоносцы захватили Иерусалим, перебив или взяв в плен практически все мусульманское население; для того чтобы заново населить город, были приглашены арабы-христиане из Трансиордании. В некоторых же местах, например в Рамле, население бежало еще до прибытия крестоносцев, однако было немало и таких городов и селений, где прежние жители решили остаться. Франки ввели более разумное управление страной, и их присутствие предоставило местным сельским жителям хоть какую-то защиту от мародеров – бедуинов и тюрков. Мусульмане, оставшиеся на франкских территориях, должны были платить подушный налог (в мусульманских землях такой налог платили христиане и евреи), однако, в отличие от христиан, они были освобождены от уплаты десятины. Испанский мусульманин Ибн Джубайр, в 1184 году совершавший паломничество в Мекку и на обратном пути проехавший через Иерусалимское королевство, отмечал, что франкские феодалы хорошо обращались с мусульманскими крестьянами и что последние платили меньше налогов, чем крестьяне в соседних мусульманских странах. Он даже всерьез опасался массового перехода крестьян-мусульман в христианство.
И все же на оккупированных франками территориях отношения с местным населением были неоднозначными. Даже в тех районах, где мусульмане сами решили остаться, время от времени вспыхивали бунты и совершались массовые исходы. Мусульмане восставали в 1113 году в районе Наблуса, в 1130-х и 1180-х в районе Джабал-Бахры, в 1144 году в южной Трансиордании; в конце века происходили крестьянские волнения в Палестине, которые совпали с приходом Саладина. В 1150-х годах, после неоднократных протестов против несправедливостей и вымогательств, чинимых правителем Мирабеля, жители восьми деревень в районе Наблуса покинули свои дома и бежали через Иордан в Дамаск. Эти переселенцы из Иерусалимского королевства и беженцы из других латинских государств осели в городах в глубине страны, а в Алеппо и Дамаске они даже занимали особые кварталы. Эти-то беженцы и были главными пропагандистами священной войны против франков, в случае победы над которыми они смогли бы вернуться к себе домой. Они искали вождя.
Первым кандидатом на эту роль стал Илгази, член клана Артуков, одной из многих тюркских племенных групп, воспользовавшихся распадом сельджукской империи и образовавших на ее территории маленькие княжества. Когда жители Алеппо обратились к Илгази с предложением принять власть в их городе и защищать его против Роджера Антиохийского, он был правителем Мардина. Илгази согласился возглавить священную войну и, взяв со своих подданных клятву участвовать в джихаде, разбил крестоносцев. Однако во многих отношениях Илгази не соответствовал идеальному образу предводителя священной войны. Он был пьяницей, и его главные интересы сводились к укреплению своей власти в Мардине и расширению подвластных Мардину территорий, а вовсе не к разрушению Антиохийского княжества. Илгази умер в 1122 году, так и не оправдав ожиданий доверившихся ему жителей Алеппо.
Следующим и более удачным кандидатом на роль предводителя джихада оказался мосульский атабак Имад ад-Дин Зенги (правил в 1127–1146). Мосульский историк XIII века Ибн аль-Асир впоследствии писал о нем, что если бы «Бог по Своей великой милости не пожелал, чтобы атабак [Зенги] завоевал Сирию, то франки полностью бы ее захватили». В 1128 году Зенги занял Алеппо, жители которого, боясь угроз членов секты ассасинов внутри города и наступления франков, не сопротивлялись. Как и многие другие назначенные Сельджукидами атабаки, Зенги использовал свое положение для того, чтобы создать для себя независимое княжество в северном Ираке, организованное по образцу иранского султаната Сельджукидов. Как и они, Зенги организовывал и поддерживал мадрасы (madrasas) и ханаках (khangas). (Мадраса – учебное заведение, в котором преподавались Коран и религиозный закон – представляла собой чисто суннитское заведение, и одной из главных его задач являлось противодействие проповеди шиитов; ханаках [также называемые завийа – zawiyah] называли помещения, в которых жили и совершали свои обряды суфии.) Проповедники и добровольцы из последователей суфизма играли важную роль в войнах против крестоносцев. Распространение Мадрас и ханаках в Сирии при Зенги и его наследниках было частью движения за нравственное возрождение ислама, сторонники которого выступали за искоренение испорченности и еретических взглядов в мусульманском обществе, что являлось составной частью великого джихада, имевшего более дальние цели, чем просто изгнание франков из Палестины.
Благочестивые мусульмане, особенно жители Алеппо, видели в Зенги человека, самой судьбой предназначенного предводительствовать священной войной, однако во многом он не оправдал их веру в него. Большую часть времени Зенги тратил на борьбу со своими мусульманскими соперниками и на расширение подвластных ему территорий. Он очень хотел присоединить к своим сирийским владениям Дамаск, но правитель Дамаска Муин ад-Дин Унур опередил его, заключив союз с Иерусалимским королевством. Однако в 1144 году, благодаря неожиданному счастливому стечению обстоятельств, Зенги сумел отвоевать у латинян Эдессу. Историк Михаил Сирийский оплакивал падение города: «Эдесса превратилась в пустыню; тяжелое зрелище, место, покрытое черным одеянием, напоенное кровью, усыпанное трупами своих сыновей и дочерей! Вампиры и дикие животные ворвались ночью в город, чтобы попировать плотью убиенных, и он стал жилищем шакалов; и никто из людей не входил туда, кроме тех, кто искал сокровищ».
Но, по словам Ибн аль-Асира, «Зенги осмотрел город, и тот ему понравился, и он понял, что неправильно было бы превратить такое место в руины. И он отдал приказ, чтобы его люди возвратили каждого мужчину, женщину и ребенка в их дома вместе с украденным у них добром… Город был восстановлен в прежнем виде, и Зенги оставил в нем гарнизон, чтобы защищать его».
В 1146 году Зенги был убит своим рабом, и ему наследовал в Алеппо его сын Hyp ад-Дин (Нуреддин). В 1154 году с помощью сторонников священной войны с франками, живущих в Дамаске, Hyp ад-Дин торжественно вступил в этот город. Затем он заказал minbar (кафедру) и велел поставить ее в мечети Эль-Акса в Иерусалиме, поскольку был уверен в том, что вход его победоносной армии в этот город уже не за горами. Однако сначала нужно было завоевать Египет. Между тем в 1153 году франки захватили Аскалон, и их флот теперь стоял в порту недалеко от дельты Нила. В самом Египте ситуация была нестабильной, фатимидские халифы превратились в пешки в руках враждующих визирей и военачальников.
СаладинМусульманское войско, посланное Hyp ад-Дином, захватило власть в Египте. Но сам Hyp ад-Дин немного выиграл от успеха своей экспедиционной армии. Один из его офицеров, Саладин (Салах-ад-Дин Юсуф ибн Эйюб) из курдского клана Эйюбов, стал в 1169 году главным визирем Египта. А в 1171 году после смерти фатимидского халифа Адида он захватил верховную власть и объявил себя султаном, положив конец династии Фатимидов и основав династию Эйюбидов. Саладин приказал поминать в пятничных молитвах аббасидского халифа Багдада и султана Дамаска Hyp ад-Дина и объявил суннизм государственной религией. До этого наиболее влиятельные лица в Египте были шиитами, хотя в стране жило много суннитов, христиан и евреев. Превращение суннизма в официальную религию не вызвало особого противодействия. Саладин и его преемники систематически распространяли и укрепляли суннизм, создавая сеть Мадрас и покровительствуя суфиям.
