Гвин Джонс - Викинги. Потомки Одина и Тора
Сведения о поселенцах и занимаемых ими землях представлены в исландских источниках с удивительной подробностью. Разумеется, не все эти сведения верны, но в целом перед нами предстает достаточно убедительная картина заселения Исландии. Находчивые и отважные мореплаватели пересекают северные моря на крепких, привычных к морским плаваниям кораблях, подходят к острову и высаживаются на берег, исследуют безлюдное побережье и его окрестности, оценивают их привлекательность с точки зрения ведения хозяйства, а затем самовластно присваивают приглянувшуюся землю по праву первооткрывателей, наделяют дворами и земельными наделами своих верных сподвижников и начинают жить, не признавая над собой ничьей власти и полагая равными себе лишь немногих других предводителей поселенцев.
Некоторые из них, по свидетельству источников, основывали капища, где поклонялись своим богам, чаще всего Тору, иногда Фрейру, реже — Ньёрду, Бальдру и Тюру. Приверженцев культа Одина было немного, хотя во втором поколении Одина почитал своим небесным патроном один из самых выдающихся людей Исландии, Эгиль сын Скаллагрима. Сохранилось подробное описание святилища (существование которого тем не менее пока не подтверждено раскопками), построенного Торольвом Бородачом с Мостра в Хофстадире в Брейдафьорде (135).
К сожалению, археологические раскопки, проводившиеся в Исландии в тех местах, где, согласно сагам, располагались большие капища, не дали никаких результатов. Почти все (если не сказать, все до единого) свидетельства существования таких святилищ, полученные при раскопках, больше говорят об энтузиазме трудившихся в Исландии археологов XIX в., нежели о религиозном рвении исландских поселенцев. Наверное, рано еще утверждать, что в Исландии (или даже в Скандинавии в целом) вообще не было отдельных, особым образом оборудованных святилищ, однако раскопки пока не подтвердили ни одно из свидетельств, оставленных создателями саг. Не исключено, что отправление религиозных обрядов, жертвоприношения и жертвенные пиры в Исландии происходили по большей части непосредственно на хуторах у богатых людей. Некоторые, вероятно, выделяли для этого в своем доме особое помещение. Можно предположить, что знаменитый «храм» в Хофстадире в Мюватнссвейте принадлежал именно к этому типу, но, поскольку раскопки в Хофстадире не проводились, эта гипотеза пока остается предметом бесплодных дискуссий.
Не подлежит сомнению, что только хёвдинг. то есть богатый и знатный человек, мог позволить себе выделить на своем хуторе место для отправления (пусть даже не слишком частого) ритуалов, не говоря уже о том, чтобы предоставлять быков и коней для жертвоприношений. Это было по силам лишь самым влиятельным людям в округе и, в свою очередь, способствовало повышению их авторитета. Неудивительно, что вскоре хёвдинги, содержавшие капища, получили особый титул — их стали называть годи (godi, "достойный"). До 930 г. в Исландии не было ни центральной исполнительной власти, ни общенародного законодательного органа, и потому реальная власть на местах принадлежала годи. Звание годи не определялось тем, что в собственности человека находился какой-то конкретный земельный участок. Должность годи можно было получить, купить, разделить с кем-либо, потерять или продать; но, по сути дела, и звание, и обязанности годи всегда оставались прерогативой состоятельных и могущественных людей. Другие поселенцы сами решали, кого из годи они будут поддерживать, рассчитывая, что в трудной ситуации он в свою очередь окажет им необходимую помощь. Они могли свободно переходить из общины в общину, но при этом, ослабляя позиции одного годи, неизбежно увеличивали могущество другого, и в целом годи ничего не теряли. Поэтому в 930 г., когда были названы тридцать шесть человек, призванных устанавливать законы и вершить суд, — все эти люди, разумеется, носили звание годи.
Попытка утвердить на острове единые правовые нормы совпала с окончанием "века заселения". К тому времени в исландском обществе возникла настоятельная потребность в разработке определенных механизмов, регулирующих взаимоотношения людей друг с другом, и предводители поселенцев поручили Ульвльоту из Лона дать стране свод законов. Ульвльот отправился в Норвегию, где с помощью своего дяди, Торлейва Мудрого, приспособил к исландским нуждам законы Гулатинга, то есть законы западных областей Норвегии. "И после того, как он вернулся в Исландию, был учрежден альтинг, и с этого времени по всей стране был один закон.
Свод, составленный Ульвльотом, сохранился только в отрывках, причем имеющиеся в нашем распоряжении фрагменты не заслуживают особенного доверия (136). Разумеется, в первых строках закона оговаривались принципы, жизненно важные для переселенцев: "Вот с чего начинался закон язычников: выходя в море, люди не должны помещать на носу корабля никакого изваяния, а если оно у них есть, то они должны его убрать, как только завидят землю. Они не должны подходить к берегу, неся на корабле голову с разинутой пастью, чтобы не испугать духов этой земли.
Тридцать шесть годи, которые возглавляли альтинг, или народное собрание, каждые три года проводили выборы председателя, именовавшегося законоговорителем, и ему предписывалось за эти три года произнести перед альтингом весь свод законов. Законоговорителями были многие выдающиеся люди своего времени: сам Ульвльот, создатель исландской «конституции»; Торгейр с Льосаватна, остававшийся законоговорителем семнадцать лет и провозгласивший введение христианства в Исландии, хотя сам был язычником; Скафти сын Тородда, который был законоговорителем двадцать семь лет и в 1005 г. основал Пятый суд, а впоследствии провел другие важные реформы исландского законодательства. Позднее обязанности законоговорителя исполняли прославленные историки Снорри Стурлусон и Стурла Тордарсон.
Законоговоритель был знатоком законов и в каком-то смысле их воплощением. Он пользовался большим авторитетом, но не обладал никакой властью. Реальная власть принадлежала годи. Разумеется, альтинг представлял собой законодательное народное собрание, в делах которого могли принимать участие все без исключения свободные жители страны, выступая как от себя лично, так и от имени других свободных поселенцев; но при этом он оставался главным образом инструментом аристократического правления в руках знати. Годи могли контролировать все решения альтинга; а вне альтинга, в своем округе, власть любого годи не подвергалась сомнению. Поэтому неудивительно, что годи стремились сохранить существующее положение вещей, и после реформ, проведенных на альтинге 965 г., удержали за собой ключевые позиции в управлении страной. По новому закону Исландия была разделена на четыре четверти: Северную, Южную, Восточную и Западную, а количество годи увеличено до тридцати девяти. В каждой четверти были учреждены местные тинги, созывавшиеся дважды в год, весной и осенью; на весенних тингах, как правило, разбиралось большинство мелких тяжб. В Южной, Восточной и Западной четвертях было по три местных тинга, в Северной — четыре, и каждый из местных тингов возглавляли три годи. Законодательная и судебная власть в рамках альтинга были теперь разделены. Законодательная власть на альтинге принадлежала лагретте, то есть законодательному совету, состоявшему из 142 членов (после принятия христианства в лагретту вошли еще два епископа, и число ее членов достигло 144). Поскольку в Северной четверти было на три годи больше, чем в остальных, то на время альтинга от каждой из остальных четвертей избиралось по три человека, которые могли исполнять в лагретте обязанности годи; таким образом, всего в лагретту входило 48 годи. Каждый годи выбирал себе трех советников (не имевших права голоса). Только лагретта имела право принимать новые законы, а также трактовать старые и вносить в них поправки. Лагретта выдавала официальные «лицензии», даровала прощение при прекращении тяжбы; к мнению лагретты прислушивались при вынесении приговоров. Судебную же власть по новому закону представляли суды четвертей, каждый из которых разбирал тяжбы в своей области страны. Суд вершила судебная коллегия (состоявшая, скорее всего, из 36 судей), она же выносила приговор. Судей назначали годи, председательствовавшие на тингах данной четверти. При разборе тяжбы судьи должны были вынести единогласное решение (решение считалось единогласным, если против него высказывались не больше шести судей). Естественно, судьям не всегда удавалось добиться подобного единодушия, и настоятельная необходимость дополнить судебную процедуру возможностью оспорить приговор в конце концов привела к тому, что около 1005 г. по инициативе Скафти сына Тородда был учрежден апелляционный суд: он именовался Пятым судом, и в состав его входило 48 судей, назначенных годи (для чего общее число годи в Исландии также было увеличено с 39 до 48). Введение Пятого суда было последним значительным изменением, внесенным в исландское законодательство до того, как Исландия утратила независимость в 1262–3264 гг. Таким образом, совершенно очевидно, что, поскольку годи избирали законоговорителя, выносили решения в лагретте, председательствовали на местных тингах, назначали судей, заседавших в судах четвертей и в Пятом суде, и, кроме того, ведали отправлением религиозных обрядов, притом что сами являлись хевдингами, то есть весьма состоятельными людьми, владевшими обширными землями в своих округах, они обладали полной и непререкаемой властью в Исландии в течение всего времени существования исландской республики, то есть от начала заселения страны до конца "эпохи народовластия".
