Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» Древней Руси. История в предательствах и интригах
А изменники были не только в Новгороде. Они обнаруживались в ближайшем окружении государя. Одним из них стал князь Иван Можайский – хронический подлец, соратник Шемяки, соучастник ослепления государя. Василий Темный искренне желал примирения, не только простил его, а даже увеличил удел. Нет, князь не образумился! Ведь после смерти Шемяки он оказался ближайшим родственником государя. Если бы вдруг каким-то образом не стало Василия II и его детей, законным претендентом на престол становился именно он! Ставка была слишком заманчивой, и Иван азартно начал новую игру. Его доверенный боярин Дубенский повел закулисные переговоры среди знати и попался. При допросах он сумел сбежать. А Иван Можайский, когда к нему направились государевы дружины, удрал в Литву.
Он явился к Казимиру, выставил себя ни больше ни меньше, как претендентом на московский престол. Предложил договор: если ему помогут сесть в Москве, он отступится от Новгорода и отдаст все спорные территории. Королю подобный вариант показался интересным. Сражаться с русскими он пока не мог, Польша и Литва увязли в войне с Тевтонским орденом. Но на будущее Можайский мог очень пригодиться. Тайное соглашение подписали, Казимир дал эмигранту большой и богатый удел – Брянщину. В Литву подался и сын Шемяки Иван. Его тоже не обидели. Определили в удел Новгород-Северский.
Одним из самых верных родственников Темного считался его шурин Василий Боровский. Когда государя свергли и ослепили, он уехал в Литву. Собирал в эмиграции недовольных Шемякой, а потом вернулся с отрядами, помогал Темному возвратить престол. Но за границей князь подцепил какую-то ересь. Впоследствии св. Иосиф Волоцкий называл его как одного из предшественников жидовствующих. В частности, он невзлюбил монастыри и монахов, начал притеснять их. В 1444 г. преподобный Пафнутий Боровский даже вынужден был уйти из обители. Основал новый монастырь в Суходоле, за пределами владений Василия. Но князь разгневался и послал слуг, чтобы сожгли этот монастырь.
На его землях располагался и Троице-Сергиев монастырь. С ним князь тоже ссорился, «не почиташа игумена и старцев». Настоятель, преподобный Мартиниан Белозерский, предпочел от этих дрязг уйти в северные леса, в Ферапонтов монастырь. Но его преемник, Вассиан Рыло, был слеплен из другого теста. Смиряться не стал, поднял скандал. Представил жалобы митрополиту и государю, просил заступиться. Летом 1456 г. боровского князя вызвали в Москву для объяснений и суда с монахами. Но при разбирательстве вскрылись иные факты – переписка с изменниками, еретические взгляды. Факты были настолько вопиющие, что Темный «монастырь взял в свое государство», а шурина взял под стражу и сослал в Углич. Но сын Иван и жена Боровского, услышав об аресте главы семьи, успели сбежать в Литву.
А весной 1461 г. расхворался митрополит Иона. Последнее благословение он послал государю «со всем православным христианством великой его державы». Перед Пасхой святитель преставился. И выяснилось, что в Литве и Риме уже ожидали этого! Готовили далеко идущую операцию. В Москву резво примчалось посольство Казимира. Король проявлял трогательную заботу о православных и уговаривал Темного ликвидировать раскол в церкви. Дескать, митрополит уже имеется, Григорий Болгарин, пускай он займет место Ионы. Русская церковь воссоединится, а общая митрополия будет способствовать союзу с Литвой.
Нет, государь на королевскую «любезность» не поддался. Святитель Иона сам выбрал преемника – архиепископа Ростовского Феодосия. Нового митрополита поставили так же, как Иону, без Константинополя и Рима, русским Освященным собором. Ох, какие же крепкие слова сотрясали воздух в Кракове, Вильно, Риме! Диверсия не удалась. Василий II очередной раз встал на пути латинян. Но после этого враги Православия пришли к выводу: надо устранить это препятствие. Избавиться от Темного.
Казимир и католическая церковь предпочли остаться в тени. Только вложили деньги, предоставили хороших специалистов. Один центр заговора имелся почти готовый – Новгород. Второй центр, за границей, возглавил Иван Боровский. Его отец Василий Ярославич по-прежнему находился в Угличе, содержали его хорошо. Но бояре и дети боярские из Боровского удела перешли на службу в Москву, сохранились и другие знакомства. Иван наводил с ними контакты, напоминал о верности «своим» князьям, сыпал щедрыми обещаниями. Он стал двигателем заговора, хотя подлинные режиссеры указали, что первенство ему придется уступить более знатному лицу – Ивану Можайскому. Соглашение об уступке земель Казимиру заключил он.
Впрочем, эмигранты между собой нашли общий язык. Разработали план. Их сторонники на Руси соберут отряд в Угличе, «некой хитростью» освободят Василия Ярославича. Новгород предоставит ему убежище, тем самым будет поднято знамя войны. Можайский и Боровский Иваны получат предлог выступить на помощь родственнику. Конечно, государь без особого труда раздавил бы их, но… Темного заведомо сбрасывали со счетов! Все проекты строились таким образом, будто государь и его наследники в нужный момент исчезнут. Для этого должно было сработать еще одно звено заговора, в Москве.
Сообщники закрепили письменным договором взаимные обязательства. Престол великого князя предназначался Ивану Можайскому. Спасенному Василию Боровскому возвращались прежние владения, к ним добавлялись Бежецк, Звенигород и Суходол. Для Ивана Боровского создавался новый удел, Суздаль и Дмитров. Расписали все до мелочей, как поделить великокняжескую казну, села, даже пленников, которые будут взяты в предстоящей усобице. Оговорили и грядущую политическую систему: отныне уделы должны были стать неприкосновенными, великий князь лишался права отбирать их и вмешиваться в дела удельных князей. Не оставались в накладе и покровители. Казимиру доставались Новгород и ряд приграничных городов. А Русская Церковь переходила к митрополиту Григорию…
Но большинство русских людей успели по достоинству оценить правление Василия II. Нашлись верные подданные, узнав о зреющей крамоле, сразу доложили о ней. Нескольких соучастников взяли. На допросах открылось, что гнездо измены существует в Новгороде. Темный обеспокоился, в январе 1462 г. отправил туда бояр Челядню, Белеутова и дьяка Степана Бородатого. Уличал новгородцев: они преступили крестное целование. Требовал объясниться, наказать виновных и подтвердить договор с Москвой.
Однако в Новгороде литовская партия уже ожидала скорого мятежа. Приезд государевых уполномоченных подтолкнул ее к открытому выступлению. «Золотые пояса» принялись подпаивать и поднимать горожан на бунт. Шумели, что Василий II покушается на их «вольности». В столкновениях пошли в ход камни и колья, смутьяны взяли верх. Постановили на вече: послать в Москву архиепископа Иону и предъявить ультиматум – если Темный желает, чтобы Новгород удержался под его властью, пусть возвратит «древние» права. Не берет дань, не вмешивается во внешние и внутренние дела. Архиепископ отказался от неблагодарной миссии, но и Новгород разорвал отношения с государем.
А тем временем в Москве всплыла на следствии страшная улика. Свой договор о разделе Руси эмигранты вздумали согласовать со ссыльным Василием Ярославичем. Отправили копию в Углич, но слуги великого князя уже были настороже и документ перехватили. Перед Василием II открылась полная картина предательства. Заговорщики кромсали страну на куски, жертвовали Православием! Нет, Темный не считал себя вправе прощать столь страшное преступление. Наоборот, решил показательно покарать злоумышленников. В феврале грянули казни. Крамольников били кнутом, отрубали руки и ноги, волокли по льду, привязав с лошадям, а потом обезглавливали. Священникам не велено было исповедовать и причащать их, ведь они предавали Отечество и веру. Князя Василия Ярославича перевели из Углича подальше, в Вологду, ужесточили режим заключения…
Но переловили не всех. У изменников имелись сообщники во дворце. Сразу после расправы великий князь свалился больным. Судя по всему, его отравили. Василий II не догадывался об этом. Вместе с придворными лекарями он поставил себе диагноз «сухотная болезнь», а для лечения применил одно из средств тогдашней медицины – прижигание спины горящим трутом. Вышло еще хуже, ожоги загноились. Очевидно, и яд делал свое дело. Вскоре государь почувствовал: ему не выздороветь. Он многое успел в своей жизни. Спас Православную Церковь. Спас страну, вытащил ее из хаоса.
27 марта 1462 г. нелегкая жизнь Василия Темного оборвалась. Государем стал Иван III. Он не устраивал никаких торжеств. Отец провозгласил его великим князем еще в 1448 г., и Иван рассудил, что давней церемонии достаточно. Был великим князем и остался великим князем, только уже без отца, один. В общем-то, было и не до торжеств. Он принял власть в очень напряженной обстановке, почти как в бою. Отец погиб, и сын брал командование на себя.
