Режин Перну - Алиенора Аквитанская
В момент, когда тревога ожидания особенно сильно терзала сторонников Ричарда. Иоанну приписывали намерение развестись с женой, Авуазой Глостерской, с тем, чтобы жениться на Аделаиде Французской. И, явно намереваясь перейти к более решительным действиям против власти брата, он завладел при помощи подкупа двумя королевскими замками — в Виндзоре и Уоллингфорде. Как раз тогда стало известно, что Ричард попал в плен.
* * *Легко себе представить, в какой печали Алиенора встретила это Рождество. А несколько дней спустя через архиепископа Руанского до нее дошел запечатанный пакет, в котором находилась копия письма, полученного королем Франции 28 декабря от императора Германии: «… Настоящим письмом мы хотим уведомить Ваше Величество о том, что в момент, когда враг нашей империи и возмутитель спокойствия в вашем государстве, Ричард, король Англии, пересекал море, возвращаясь в свои владения, случилось так, что ветер пригнал его судно, потерпевшее кораблекрушение, в область Истрии… Поскольку дороги находились под должным наблюдением и повсюду были расставлены часовые, наш дорогой и возлюбленный кузен Леопольд, герцог Австрийский, завладел особой поименованного выше короля, захватив его в скромном деревенском доме в окрестностях Вены…»
Печальная новость уже передавалась из уст в уста и успела привести в уныние и растерянность не только Лондон и всю Англию, но и жителей континентальных владений Плантагенетов. Подробный рассказ о возвращении короля и об обстоятельствах, при которых он попал в плен, был оставлен свидетелем события: Ансельм, капеллан Ричарда, также принимал участие в этих необыкновенных похождениях, но был почти сразу освобожден и вернулся в Англию. Его рассказ о пленении Ричарда похож на настоящий приключенческий роман, в котором присутствует даже комический оттенок, почти всегда свойственный рассказам о злоключениях такого рода.
Итак, король отплыл на своем судне «Франш-Неф» вместе с своим капелланом Ансельмом, своим писцом Филиппом, двумя сеньорами — Бодуэном де Бетюном и Гильомом де л'Этаном — и несколькими рыцарями-тамплиерами. Буря в течение шести недель носила их по Средиземному морю, и в конце концов судно оказалось вблизи Марселя. Подумывали, не высадиться ли там, но королю не хотелось проезжать через земли графа Тулузского, Раймунда Сен-Жильского, известного предателя; он отдал приказ возвращаться на Корфу. Оттуда они двинулись вдоль берегов Адриатики, и в Рагузе, куда корабль прибыл слишком потрепанным для того, чтобы продолжать плавание, сговорились с пиратами, чтобы те доставили их в Италию. Снова поднялась буря; они прошли на широте Задара и Полы и, в конце концов, сели на мель между Аквилеей и Венецией. Осведомившись, кому принадлежат эти земли, Ричард узнал, что эта местность подчиняется графу Мейнарду Гёрцкому, вассалу герцога Леопольда Австрийского. Совпадение крайне неприятное, поскольку Ричард был с Леопольдом в наихудших отношениях: однажды под Акрой, устав от хвастовства герцога Австрийского, он забросил его знамя в канаву; известно, что герцог поклялся отомстить. Ричард решил идти напролом. Он послал Бодуэна де Бетюна с двумя спутниками просить у графа охранное свидетельство для них самих и для сопровождавшего их торговца по имени Гуго. Чтобы их получше приняли, назвавшийся купцом король передал в подарок графу золотое кольцо с великолепным рубином, купленное у пизанского ювелира. Что за дьявольское вдохновение посетило тогда графа Мейнарда? Вертя кольцо в руках, он объявил троим ошеломленным гонцам: «Этот подарок посылает мне не купец Гуго, а король Ричард. Я поклялся, — прибавил он, — задерживать всех паломников, какие пристанут к моему берегу, и не принимать от них никаких подарков. И все же этот подарок столь роскошен, а удостоивший меня им занимает столь высокое положение, что я возвращаю ему это кольцо и предоставляю ему свободу следовать своим путем».
Как только вернулись гонцы, — можно себе представить, насколько они были растеряны, — тотчас созвали совет: за необычным милосердием графа вполне могла скрываться какая-то ловушка. Король и его свита поспешили купить самых быстрых коней, каких только смогли найти, и той же ночью покинули эти края и направились в Каринтию. Их опасения были не напрасны: в самом деле, граф Мейнард попросту слегка растерялся, не зная, как лучше использовать нежданную возможность, и поспешил известить обо всем брата, Фридриха Петауского, через владения которого беглецы должны были проехать, чтобы тот послал вооруженных людей задержать короля Англии.
На третий день перехода Ричард и его свита оказались в маленьком городке, который назывался Фрейзах, и остановились в простом крестьянском доме. Ричард переоделся оруженосцем, надеясь, что в таком наряде его не узнают, и, когда в дверь внезапно постучали, возился для виду на кухне. Ничего не поделаешь — пришлось открыть: этого требовал посланец графа Фридриха. С самого утра он обшаривал дом за домом в этом городке. Он вошел, оставив сопровождавших его людей за порогом. Переодетый Ричард мог сколько угодно делать вид, будто раздувает огонь в очаге: его узнали бы и в нищенских лохмотьях! Невозможно было скрыть ни его высокий рост, ни огненные волосы, ни королевскую осанку. Его приближенные в страхе ждали, что будет дальше, но вдруг, к величайшему их изумлению, посланец графа бросился к ногам короля и стал — на чистейшем нормандском наречии — умолять его бежать, не медля. Посланца звали Рожером д'Аржантоном, он обосновался в этих краях больше двадцати лет назад, женился на племяннице графа Фридриха и сделался его доверенным лицом. Ему было дано поручение арестовать короля Англии, но ни за что на свете он не желал нарушить Божие перемирие и взять в плен героя всех христиан; он не только заклинал Ричарда бежать без промедления, но и предлагал дать ему превосходного коня.
После этого Рожер д'Аржантон удалился вместе со своими людьми, оставив короля и его спутников в полном недоумении. Вскоре привели обещанных коней, и Ричард тронулся в путь в сопровождении только двух человек: Гильома де л'Этана и молодого писца, говорившего по-немецки. Он рассчитывал, что так ему легче будет проскользнуть незамеченным. Что касается остальных, то они, стараясь привлечь к себе как можно больше внимания, покинули Фрейзах на следующее утро, и вскоре после того их нагнали люди, посланные Фридрихом Петауским: оказалось, что, вернувшись к графу, Рожер д'Аржантон объявил, что Ричарда среди иноземных паломников не было и что он узнал только графа Бодуэна де Бетюна и его свиту. Что ж, сведения подтвердились, и им пришлось согласиться с очевидным: Бодуэна и его спутников держали в течение двух дней, после чего отпустили и предоставили им возможность следовать своим путем.
Тем временем Ричард скакал без передышки в течение трех дней и трех ночей; в маленьком городке Гинана на берегу Дуная ему пришлось остановиться. Король был совершенно измучен и падал от усталости, а кроме того, его била лихорадка, которую он заполучил в Святой Земле; да и лошадям тоже надо было дать немного отдохнуть. Но, поскольку по роковому совпадению оказалось, что герцог Леопольд Австрийский жил в том же самом маленьком городке, Ричард и Гильом де л'Этан не выходили из комнаты, а за покупками посылали молодого человека, говорившего по-немецки. На рынке, за неимением других денег, он вытащил золотой безант. Увидев монету, горожане, которые до сих пор ничего подобного в глаза не видели, принялись допытываться, откуда это у него; он кое-как выкрутился, сказав, что сопровождает богатого греческого купца, поспешил уйти и, вернувшись к королю, стал уговаривать его поскорее уехать отсюда. Но у Ричарда начался один из тех припадков четырехдневной лихорадки, которые с тех пор будут время от времени возобновляться и его мучить, и было видно, что он не в силах пошевелиться. Неосторожный юноша, снова отправившись в город, не нашел, чтобы защититься от холода, ничего лучше, как взять подбитые мехом перчатки хозяина: на них были вышиты два очень красивых золотых леопарда, которые тотчас привлекли к нему внимание. Вокруг собралась толпа, и проходившие мимо люди герцога Леопольда схватили его, когда он пытался убежать. Несчастный слуга, еле живой от угроз и побоев, волей-неволей вынужден был указать, где скрывается его хозяин, и в комнату, где находились Ричард и его спутник, ворвалась орущая свора, причем к этому времени уже успели послать за герцогом Леопольдом. Теперь ни бежать, ни хитрить не было возможности, и Ричард, выпрямившись во весь рост, встретил врага, как он умел, — лицом к лицу. «Я — король Англии; зовите вашего господина: ему одному я отдам свой меч». Гордый и величественный вид английского короля заставил толпу попятиться, и он, сохраняя полное самообладание, в самом деле сдался подоспевшему герцогу, не утратив и капли достоинства.
