Георгий Кублицкий - По материкам и океанам
У моря на камнях лежали мокрые костюмы из прорезиненной парусины, похожие на шкуры неизвестных животных. Накрапывал дождь, и было трудно представить себе мраморные храмы атлантов, лазурное небо, зелень виноградников, пронизанную жгучими солнечными лучами.
Когда курортники на следующий день снова пришли к бухте, море было спокойно и на его поверхности недалеко от берега лопались пузыри. Тяжело ступая по камням, на берег вышел водолаз. С него стекали струйки. Затем появился второй водолаз, за ним - третий. Они окружили уже знакомого курортникам человека с седыми волосами и что-то говорили ему, показывая на море.
Уж не напали ли водолазы на следы Атлантиды? Впрочем, что за вздор. Ведь вчера же профессор - как почтительно называли его водолазы - сказал, что по мнению некоторых ученых огромный остров мог, вероятнее всего, погрузиться после сильного землетрясения где-нибудь в Эгейском море. Искать его у берегов Крыма, в Коктебельской бухте, было бы просто смешно.
Но тут курортники обратили внимание на предмет, лежавший там, где профессор разговаривал с водолазами.
Это была каменная прямоугольная глыба, массивная и, видимо, очень тяжелая.
Откуда же она взялась на берегу?
***
Профессор Рубен Абгарович Орбели решил посвятить себя подводной археологии. Не правда ли, эти слова звучат странно? Археолог занимается раскопками древностей. Но разве можно вести раскопки под водой?
Еще в давние времена человек стремился проникнуть под воду за драгоценными жемчужными раковинами, за лакомыми устрицами, за красивыми кораллами. Потом его стали привлекать золото и драгоценности погибших кораблей; "водолазная лихорадка" началась в Европе после того, как у берегов Шотландии пошел на дно огромный испанский флот, с помощью которого король Филипп II думал покорить Англию.
А затем человек стал спускаться под воду и ради научных исследований. Лицо нашей планеты не раз менялось. Высоко в горах изумленные туристы наталкиваются ныне на окаменевшие отпечатки ракушек и рыб, а гидрографы, изучая морское дно, неожиданно обнаруживают подводные хребты с ущельями и скалистыми пиками.
В крепчайших стальных камерах - батисферах, - опускаемых с кораблей на длинном тросе, ученые проникли в такие глубины океана, где царит вечная тьма, а давление колоссальной массы воды достигает многих сотен атмосфер. Но даже там были обнаружены живые существа: рыбы с чудовищными челюстями, гигантские спруты - кальмары, светящиеся черви, а еще ниже - фантастические грязновато-белые раки и крабы.
Человек проник и ниже дна. Там тоже найдено много интересного. Например, под верхним донным слоем в глубине Черного моря был обнаружен слой темного маслянистого ила - остатки морских животных, погибших давным-давно от какой-то причины.
Исследователи нашли эту причину: Черное море временами сильно опреснялось, и тогда морские жители начинали массами вымирать.
В тайны подводного мира постепенно стали проникать гидрологи, биологи, геологи, химики, физики. Но ведь на дне морском есть работа и для тех, кто изучает следы материальной культуры наших предков. Там, где море наступало на сушу, его воды сомкнулись над древними портами, скрыли храмы, в которых приносились жертвы богам торговли и мореплавания.
Профессору Орбели не пришлось долго доказывать, что подводная археология имеет право называться наукой. В его распоряжение сразу было выделено все, что он попросил. Подводного археолога горячо поддержала Академия наук.
Профессора особенно привлекало Черное море, у которого человек жил уже многие тысячелетия назад. На черноморских берегах обитали загадочные киммерийцы, разбивали свои шатры скифы, жили древние народы Кавказа, селились греки, шли в пыли военных дорог римские легионеры.
Профессор Орбели и его помощники, изучившие технику работы под водой, начали разведки. Они приехали в Севастополь и отправились к развалинам Херсонеса. Этот город существовал еще до нашей эры. За многие столетия его приморскую часть постепенно скрыли волны.
Помощники Орбели спустились на дно - и после недолгих поисков нашли следы древней херсонесской гавани.
А что делается под водой у основанной на берегах Днепро-Бугского лимана почти две с половиной тысячи лет назад Ольвии - того самого города, где некогда, бывал "отец истории" Геродот?
В ложбине на берегу "наземные" археологи занимались раскопками городских кварталов. Ученые обрадовались приезду Орбели:
- Видите, кварталы обрываются у самой воды. Мы тут бессильны...
Перед подводными разведчиками в зеленоватом полумраке открылись очертания каких-то развалин. Свинцовые башмаки коснулись каменных ступеней полуразрушенной лестницы. Очевидно, это был парадный въезд в Ольвию, ее "морские ворота". Еще дальше, как и в Херсонесе, тянулись остатки древних портовых сооружений. Нижняя часть Ольвии, видимо, постепенно сползла в воду - берега здесь подвержены оползням. Льды и волны за долгие столетия разрушили, истерли сооружения, но водолазы все же нащупали часть стены, у которой причаливали за кольца челны и корабли.
Слух о том, что приезжие люди ищут подводные древности, заинтересовал многих краеведов. Один старик рассказал Орбели, что еще от отца он слышал, будто запорожцы затопили в бугских омутах суда с золотым оружием. Другой утверждал, что в хорошую погоду рыбаки видели в море возле Феодосии сложенную из камней подводную стену. С особенным вниманием выслушал профессор человека, который сказал, что ребята, купаясь в Буге, нашли под водой какую-то лодку, грубо сделанную из одного куска дерева.
- Э-э, друзья, этот челн может оказаться драгоценнее золотого оружия запорожцев! Как бы только нам не опоздать!
И профессор волновался не зря: нашлись любители, которые сами попытались достать челн и... оторвали его корму.
Осторожно расчищая наносы, Орбели и его помощники извлекли нечто, с первого взгляда напоминавшее колоду.
Челн был сделан из целого дубового ствола. К стволу не прикасалась пила: вероятно, его терпеливо выдалбливали и выжигали.
Находку доставили в Ленинград. Знатоки установили, что бугский челн сделан две с половиной - три тысячи лет назад. Его накрыли стеклянным колпаком и выставили в Центральном Военно-Морском музее, чтобы каждый мог видеть одно из древнейших в мире судов.
Профессору Орбели шлют письма из разных концов страны. Вот, например, открытка с берегов Ладоги: в засушливые годы из болот около реки Сясь слегка выступает остов странного судна с высоким носом. Топи мешают пробраться к нему, но ребятам это иногда удавалось, и они даже добывали из остова медные гвозди.
Каспийский рыбак пишет об остатках подводной стены вблизи Дербента.
Но не только письма говорят о местах, где стоит потрудиться подводным археологам. Профессор просматривает кипы книг и рукописей. "С полуострова Таманя, древнего Тмутараканского княжества, открылись мне брега Крыма, - с волнением читает он, - морем приехали мы в Керчь. Здесь увижу я развалины Митридатова гроба, здесь увижу я следы Пантикапеи... Нет сомнения, что много драгоценного скрывается под землею, насыпанной веками..."
Это писал Пушкин. В те годы, когда он был в Керчи, там работал археолог Дюброкс. Дюброкс видел какие-то развилины под водой Керченского пролива, и не с древним ли Тмутараканским княжеством связаны они?
В облаках пыли пришли некогда к проливу воины в кольчугах, с красными щитами, перепоясанные тяжелыми мечами - рать князя Святослава. Далеко от стен родного Киева, на Таманском полуострове, Святослав основал русское княжество, и в летописях появилось слово "Тмутаракань". Этот русский город упомянут и в знаменитом "Слове о полку Игореве".
А потом Тмутаракань бесследно исчезла, и предпринятые многие сотни лет спустя раскопки не дали никаких результатов. Обнаружен лишь камень, на котором выбита надпись о том, что в тысяча шестьдесят восьмом году князь Глеб от Тмутаракани измерял по льду ширину Керченского пролива.
В одной из летописей упоминается, что Тмутаракань находилась на острове. А в Керченском проливе море поглотило немало островов...
Зимой профессор - частый гость в хранилищах старинных документов. Из Ленинграда он едет в Москву, из Москвы - в Киев. Он хочет написать историю водолазного дела с древних времен до наших дней - особенно историю русского водолазного дела.
После кропотливых поисков в астраханском архиве профессор находит наконец в одном из старинных документов то, что ищет.
Этот документ - судебное дело, обычная тяжба из-за дворового участка, затеянная триста лет назад. Казалось бы, никакого отношения к тому, что интересовало Орбели, она не имеет. Но архивные розыски - занятие, требующее невероятного терпения и настойчивости. Просматривая листы судебного дела, Орбели читает в списке свидетелей: "посадский человек Офонька Степанов Огородников и патриарша домового водолаза Янкина жена..."
