Алексей Исаев - Танковый удар
Также по 4 ТА на 31 августа[162]:
Пока что автор не располагает полными данными о потерях всех соединений и частей группы армий «Юг», участвовавших в августовских боях на Белгородско-Харьковском направлении. Но исходя из убыли материальной части между 1 и 31 августа, потери немецкой бронетехники за этот период составили не менее 390 танков и штурмовых орудий. При этом нужно отметить, что и это далеко не окончательные данные, так как, по аналогии с июлем, часть техники, подбитой в августе, была списана в потери в начале сентября.
Таким образом, общие потери бронетехники соединений и частей ГА «Юг», принявших участие в Курской битве, за период с 4 июля по 23 августа 1943 года составили не менее 670 танков и штурмовых орудий, тогда как в качестве маршевого пополнения для танковых дивизий и частей за это же время было получено не более 150 танков. Всего лишь одна новая часть вступила в бой в конце августа, полностью укомплектованная танками — это 2-й танковый полк (II./SS-Pz.Rgt) 2-й танковой дивизии СС «Райх». Но и это соединение всего за 10 дней боев понесло серьезные потери и к 1 сентября насчитывало только 21 боеспособную «Пантеру»[163]. После провала операции «Цитадель» немецкие войска практически всё время вынуждены были отступать, теряя контроль над полем боя и, соответственно, возможность спокойно ремонтировать и восстанавливать поврежденную бронетехнику.
В целом в танковых и панцергренадерских дивизиях ГА «Юг» к концу августа количество боеспособных танков в среднем сократилось до 30 единиц на дивизию, а большая часть бронетехники находилась в ремонте. В ситуации, когда стратегическая инициатива перешла к советским войскам, а немецкие бронетанковые соединения, не получая необходимого отдыха и пополнения, использовались немецким командованием в качестве пожарной команды для парирования кризисов на различных участках фронта, все это приводило к постепенному истощению бронетанковых соединений.
И хотя немецкие бронетанковые войска сыграли важную (если не главную) роль в ходе операции «Цитадель» и нанесли немалый урон оборонявшимся, а затем перешедшим в контрнаступление во время операции «Румянцев» советским войскам, однако они понесли при этом настолько серьезные потери, что оказались в тяжелейшем состоянии по крайней мере до конца 1943 года.
Как нельзя лучше сложившуюся ситуацию характеризуют слова Г. Гудериана: «В результате провала наступления „Цитадель“ мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя. Их своевременное восстановление для ведения оборонительных действий на Восточном фронте, а также для организации обороны на западе на случай десанта, который союзники грозились высадить следующей весной, было поставлено под вопрос»[164].
ПРИЛОЖЕНИЯ
Алексей Ардашев, Семен Федосеев
БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ СОВЕТСКИХ ОГНЕМЕТНЫХ ТАНКОВ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
К началу Великой Отечественной войны Красная Армия имела вполне сложившиеся взгляды на применение в бою огнеметного вооружения, включая огнеметные танки. Считалось, что огнемет не решает самостоятельных боевых задач. Задача огнеметов в наступлении заключалась в выжигании обороняющегося противника из укрытий. Практика применения огнеметов в боях показала, что после огнеметания непораженная живая сила, как правило, покидала укрытия и попадала под огонь стрелкового оружия и артиллерии. Поэтому огнеметные подразделения должны были использоваться только в тесном взаимодействии с пехотой и танками, артиллеристами и саперами, а огнеметные танки — во взаимодействии с линейными танками.
Применение огнеметных танков в прорыве обороны противника рассматривалось среди прочих важных вопросов, например, на совещании высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 года в докладах командующего войсками Западного особого военного округа генерал-полковника танковых войск Д. Г. Павлова, командира 5-го механизированного корпуса Забайкальского военного округа генерал-лейтенанта М. Ф. Терехина. В «Пособии для бойца-танкиста», изданном в 1941 году, непосредственно накануне войны, о действии огнеметных танков говорилось кратко:
«Огнеметание применимо при любой обстановке… Наступающими войсками огнеметание применяется по живой силе, находящейся открыто и в укрытиях (ДОТ), по танкам противника, по тыловым колоннам, для поджигания складов и сооружений».
В 1940 году у нас в стране пересмотрели организационную структуру танковых войск. Химические танковые бригады были расформированы, а их материальная часть с лета передавалась в танковые дивизии начатых формированием механизированных корпусов. Приказом Наркома обороны от 3 октября 1940 года расформировывались отдельные химические роты танковых бригад Т-26, а их личный состав и материальная часть обращались на «укомплектование танко-огнеметных батальонов танковых дивизий и танковых бригад». В состав каждой танковой дивизии ввели два батальона химических (огнеметных) танков по 54 машины с непосредственным подчинением командиру дивизии.
Согласно докладу начальника ГАБТУ генерал-лейтенанта Я. Н. Федоренко Главному Военному Совету Красной Армии, на 1 июня 1941 года в РККА имелось 10 057 танков Т-26 всех модификаций, из них огнеметных — 1137. В механизированных корпусах Красной Армии из этого числа, по данным 1-го отдела ГАБТУ, на 22 июня 1941 года имелось химических танков на шасси Т-26: в 1-м — 104, во 2-м — 6, 3-м — 12, 4-м — 23, в 5-м — 59, в 6-м — 44, в 7-м — 68, в 8-м — 50, в 9-м — 4, в 10-м — 38, в 11-м — 20, в 13-м — 20, в 14-м — 25, в 15-м — 9, в 16-м — 32, в 17-м — 2, в 18-м — 12, в 19-м — 47, в 20-м — 3, в 21-м — 30, в 22-м — 49, в 24-м — 4, в 27-м — 4, в 28-м — 131, в 30-м — 108 танков. 57-я танковая дивизия имела 42, а 59-я — 48 химических танков.
Как видим, укомплектованность была весьма неодинакова и сильно отличалась от положенной по штату. Так, в мехкорпусах 5-й армии Киевского особого военного округа некомплект химических танков составлял 84 %. Всего в мехкорпусах РККА имелось 994 химических танка на шасси Т-26. Эти химические танки на шасси Т-26 нашли применение в начальном периоде Великой Отечественной войны.
Большая часть легких химических танков была потеряна в боях лета 1941 года, причем многие, как и линейные танки, выходили из строя по техническим причинам. Весьма характерно для начала войны, например, донесение о боевых действиях огнеметных батальонов 3-й танковой дивизии 1 — го механизированного корпуса:
К началу боевых действий 5 и 6-й танковые полки имели по одному батальону (24 XT и 8 пушечных Т-26). Первый бой батальоны провели за город Остров 5 июля 1941 г. (…)
Огнеметный батальон 6-го танкового полка действовал во втором эшелоне полка. В момент атаки собранная из различных частей пехота отстала и в атаку не пошла, поэтому танки действовали одни. Батальон был выдвинут вслед за тяжелыми танками, уничтожая огнем бегущую в панике немецкую пехоту и успешно поджигая постройки, где были установлены противотанковые орудия и пулеметы. (…) Ввиду того, что в ходе боя огнеметные танки отстали от своих тяжелых танков и не имели пехотной поддержки, было потеряно 10 огнеметных машин и 6 Т-26.
7 июля 1941 года огнеметный танковый батальон участвовал в бою по уничтожению немецкого десанта в районе поселка Чисре. Вследствие поджога леса и морального воздействия мотопехота противника была рассеяна. Ввиду того, что огнеметные танки отходили из боя по болотистой местности, 5 танков завязли в болоте и… подорваны экипажами.
В районе деревень Бровино, Удоха, Ситня 9—10 июля 3 огнеметных танка 6-го танкового полка действовали из засад, уничтожив до 30 мотоциклистов и 3 грузовика с пехотой. В последних боях огнеметные танки действовали как линейные. (…)
5 июля в бою за город Остров командиром 5-го танкового полка батальон был использован преступно. Одну роту он поставил в первый эшелон с задачей уничтожать противотанковые орудия. Эта рота в течение 30–40 минут боя была полностью уничтожена. Остальные роты из-за невозможности огнеметания использовались как линейные (вели пулеметный огонь).
В ночь на 15 июля при совместной атаке тяжелых и легких танков огнеметный танковый батальон в составе 10 танков действовал по уничтожению тылов противника в районе деревни Строкино. Огнеметные танки использовались на огнеметание, уничтожая машины противника с боеприпасами и горючим. Противник был обращен в паническое бегство, оставив на поле боя 240 автомашин с горючим и боеприпасами. Среди трофеев была взята машина с секретными документами 52-го химического минометного полка.
12-й механизированный корпус с 22 июня по 7 июля 1941 года потерял все 7 выведенных по тревоге химических танков, причем 3 относились к боевым потерям, а 4 оставлено на поле боя по техническим причинам.
