Петр Шелест - Да не судимы будете. Дневники и воспоминания члена политбюро ЦК КПСС
11–21 мая. Вылетел в Москву, там знакомился с материалами по Франции. Предстоит поездка в Париж на XVII съезд Компартии Франции. Возглавляет делегацию Суслов. Утром 13 мая вылетели в Париж, летели над Северным морем, через Скандинавию, в воздухе были пять часов.
Над Северным морем вплотную к нашему самолету подошло четыре истребителя ФРГ, они проводили воздушные маневры, очень опасные и настолько близко, что видны были лица летчиков в каком-то особом «оскале». Их «сопровождение» было неприятно и оскорбительно. Нас просто «конвоировали» в воздухе.
Прибыли в Париж на аэродром Орли, прошли все установленные формальности. Нашу делегацию встречали члены политбюро во главе с генеральным секретарем ФКП В. Роше. Прямо с аэродрома всей делегацией передохнули и пообедали. Затем направились в наше посольство, где нас встретил посол Виноградов. Тут же, в посольстве, разместилась вся делегация.
Париж на меня лично произвел ошеломляющее впечатление самой своей величественностью, архитектурой, гаммой цветов, красками рекламы, множеством автотранспорта, чистотой, зеленью, парками, аллеями каштанов и платанов. До этого мне казалось, что большего количества зелени, чем в Киеве, нигде нет. Большое заблуждение.
16 мая посетили департамент Па-де-Кале. Был в цитадели, где немецкие оккупанты расстреляли большую группу участников Сопротивления. Тут же расстреляны наши — Порик, Колесник[74]. О Порике мне все более-менее известно. Надо все выяснить о Колеснике. И представить к награде. В цитадели в этой группе было одновременно расстреляно 220 человек. Возложил цветы у места расстрела и венок у стены, где написаны имена всех погибших.
23 мая совещание с членами Президиума ЦК КПУ — очень тревожное состояние дел в сельском хозяйстве республики. Озимые в очень плохом состоянии, но Кальченко и Комяхов несерьезно подошли к оценке положения дел с озимыми. Пришлось мне им прямо об этом сказать, а, как известно, мало кому нравится прямота и правда. Но до чертей надоело это «украшательство и причесывание» недостатков, очень это вредит нашему общему делу, разлагает народ, порождает неверие.
Принято решение провести в ЦК КПУ большое совещание по проверке и исполнению принимаемых решений. Вопрос очень важный, больно много «балагурства», агитации, пропаганды и очень не хватает деловитости и действенных организационных мер, а главное — ответственности за порученное дело, очень много приспособленчества: «Чего изволите?»
Еще очень много случаев подрыва на минах, снарядах школьников и даже взрослых. Уже проведена большая работа по разминированию, уничтожению снарядов, гранат и взрывчатки, и все же дело не доведено до конца, в результате мы до сих пор имеем издержки войны — человеческие жертвы. Надо еще раз провести тщательную проверку опасных мест. А также провести большую разъяснительную работу в школах, в сельских советах, выступить по радио, осветить в газетах, выпустить специальные плакаты.
Все члены Президиума ЦК разъехались по областям посмотреть, что делается в поле и каково состояние посевов. Я был на полях Бортнической оросительной системы, прямо можно сказать, вид неважный, холод угнетает растения, сорняки забивают посевы. Подходит май, а тепла еще не было: угнетенный горох, кукуруза, очень низкорослая озимая пшеница.
Позвонил Подгорному, доложил состояние дел в сельском хозяйстве.
Много шума вокруг поджога библиотеки в Академии наук Украины. По докладам, погибло много уникальных книг.
27–29 мая был в командировке в Киевской, Винницкой, Тернопольской, Хмельницкой областях. Общее впечатление неплохое, поля чистые, обработаны хорошо, чувствуется, поднялась общая культура земледелия, чего я так много, упорно и настойчиво добивался. Да и сами люди в этом становятся более ответственными и подтянутыми. Если бы мы по всей стране подняли культуру земледелия до уровня сегодняшней культуры в нашей республике, вопрос с сельским хозяйством, можно считать, в стране был бы решен. Везде в этой зоне срочно необходимы дожди. Если они не пройдут в течение одной-полутора недель, дела могут сложиться плохо. О состоянии озимых поступают разноречивые сведения, а дело могут поправить только дождь и тепло.
Был в Каневе на могиле Т. Г. Шевченко, где состоялся большой митинг, посадка деревьев нами и всеми присутствовавшими гостями. Затем был на закладке первого камня Каневской ГЭС — все прошло хорошо.
1—10 июня. Провел последний день с гостями, прибывшими на празднование 150-летия со дня рождения Шевченко. Все встречи, разговоры и прием прошли хорошо. Много возни было с канадцами, они ставят вопросы об украинском языке и культуре, о притеснениях и преследованиях творческой украинской интеллигенции. Очень сложный это вопрос, к сожалению, и в их вопросах немало правды.
Позвонил Подгорный, просит срочно прилететь в Москву — надо посоветоваться по ряду вопросов. В Москве находился с 7 по 10 июня. В ЦК состоялось большое представительное совещание по вопросам строительства птицефабрик. Говорили много, хорошо, горячо, но, по существу, решений никаких. Был во многих отделах ЦК КПСС по разнообразным делам, в МК КПСС, согласовывал некоторые вопросы в связи с открытием памятника Шевченко в Москве. Был на приеме у секретарей ЦК Пономарева и Суслова, решал ряд вопросов, связанных с отделами, которые они курируют. Суслов — это настоящий «партийный» чиновник, идеологический начетчик, догматик, политический аскет. Такие люди — это страшное явление в нашей партии.
Митинг, посвященный открытию памятника Т. Г. Шевченко в Москве, возле гостиницы «Украина», прошел хорошо, я выступал, волновался, поблагодарил ЦК КПСС, Хрущева, весь русский народ за большое внимание к сыну украинского народа Т. Г. Шевченко. Открытие памятника, концерт мастеров искусств, в том числе и Украины, а также прием прошли хорошо.
Был на Мироновской селекционной станции, имел обстоятельную беседу с директором станции, известным селекционером Ремесло Н. В. Он вывел замечательный сорт пшеницы «Мироновская-808». Она уже третий год находится на сортоиспытаниях. Несмотря на то что результаты отличные, хода нет. Надо с этим сортом пшеницы решительно выходить на товарное производство. И вот, будучи в колхозе имени Жданова (председатель А. Бузницкий), в колхозе в селе Масловка (председатель Батура) — хорошие хозяйства, надежные председатели, у которых слово не расходится с делом, — договорился, что в их хозяйствах начнем прокладывать дорогу в производство «Мироновской-808». Так, по существу, была дана жизнь «Мироновской», а позже о ней заговорили во весь голос не только у нас, а и за кордоном. И она стала одной из лучших пшениц в стране. Но для этого надо было пойти на риск, отступить от «стандартов», неизвестно кем установленных из сильной боязни их «нарушить».
Хрущев изменил свой первый вариант проведения отпуска. Не поехал отдыхать в Крым, а отдыхает в Пицунде.
Мне из Москвы позвонил Брежнев и передал, что во что бы то ни стало надо 20 июня быть в Крыму по важному вопросу. Я ответил, что у меня отпуск с 1 июля. Что же касается 20-го числа, то я никак в это время не могу быть в Крыму, так как наметил поездку по областям с определенными мероприятиями и там ждут меня. Самое раннее я могу прибыть в Крым 24–25 июня, но с расчетом уже там начать отдых. Брежнев перезвонил и сказал, что с моими предложениями и пожеланиями «они» согласны.
Итак, в Крым уехал машиной, чтобы посмотреть поля южных областей. Был в Днепропетровской, Запорожской, Херсонской и частично в Крымской областях, смотрел посевы, обработку полей. Очень тревожит все. Стоит сильная засуха, суховеи, относительная влажность очень низкая.
Я очень устал, в прошлом году не пользовался отпуском, а работа выматывает основательно. Хорошо, что Хрущев разрешил мне отпуск. С семьей обосновался на даче № 5 «Чаир». Очень доволен, что со мной внук Петя, очень общительный и забавный мальчик. Прошло пять-шесть дней отпуска, начал отходить от нервного напряжения и физической усталости. Жизнь начала приобретать несколько спокойный характер. Хотя ежедневно звонки из Киева и Москвы не давали покоя. Но, если на тебе большое дело, от него нет нигде покоя, да и напрасно его искать. Жизнь наша построена так, что в своих мыслях сам выходишь на задание самому себе и окружающим тебя. Но все же относительно спокойный ритм жизни налаживался.
3 июля мне сообщили товарищи, которые меня обслуживали, что ко мне на дачу собирается приехать Л. И. Брежнев.
Откровенно говоря, меня это несколько озадачило. С Брежневым я не так был близок, чтобы он просто так приехал, без особой надобности. Я мог ожидать приезда ко мне Н. В. Подгорного, который в это время отдыхал в Крыму, на даче в Мухолатке. Ибо я не один раз бывал у него дома и на даче, да и он не «обходил» меня своим присутствием, посещениями и самыми задушевными разговорами. Но факт есть факт, а гость — «священная особа», я распорядился, чтобы достойно приняли и встретили гостя.
