Николай Каманин - Скрытый космос (Книга 4, 1969-1978)
Сегодня на заседании Политбюро ЦК КПСС будет принято решение, которого я добивался почти пять лет: теперь мы будем направлять космонавтов с места посадки корабля прямо в Москву на аэродром Чкаловская и сразу же отдавать их на 10 суток в распоряжение медиков. Мне стоило немалых трудов убедить К.А.Керимова, В.П.Мишина и других членов Госкомиссии в необходимости отменить традиционные встречи космонавтов во Внукове.
Полет "Союза-9" проходит нормально, космонавты чувствуют себя хорошо. Я рекомендовал Николаеву и Севастьянову уже сегодня начать подготовку к спуску с орбиты (перенос всего лишнего в бытовой отсек и закрепление в СА оборудования, возвращаемого на Землю), выполнить полный комплекс физических упражнений и "лечь" спать в 24:00, имея в виду, что завтра им придется встать в 8:00 и уже в 8:30 установить радиосвязь с Землей. Сегодня в Евпаторию прилетели Афанасьев и Карась, а двумя днями раньше - Черток, Бушуев, Цыбин, Раушенбах, Самохин и члены Госкомиссии.
Итак, завтра завершающий день самого длительного космического полета. Не могу избавиться от сомнений и тревог за исход посадки, хотя видимых причин для опасений нет, - кажется, сделано все, чтобы она была успешной. Сейчас на часах 23:30, полчаса назад "Союз-9" ушел на "глухие" витки, и теперь только завтра утром мы вновь услышим голоса космонавтов.
В "Комсомольской правде" за подписью Гаврилова опубликована серия статей - выдержек из книги полковника Язвинского. Космонавты Леонов, Хрунов, Шаталов и другие возмущены сплошным извращением фактов и небылицами, вымышленными Язвинским с целью возвеличивания своего "я". Язвинский так изображает события в ходе подготовки первого полета человека в космос, что он оказывается основной фигурой этих событий, вокруг которой непрерывно крутятся Королев, Гагарин и другая "мелочь". Фактически же Язвинский работал тогда рядовым военпредом в звании майора, и Гагарин был едва знаком с ним.
19 июня.
День начался прекрасно: голубое небо, яркое солнце, море на горизонте и обычная трехкилометровая пробежка по тропинке в бескрайнем пшеничном поле. Алексей Леонов доложил, что на орбите ночь прошла спокойно, экипаж спит, все параметры корабля в норме. Я и сам прекрасно знаю, что оснований для беспокойства нет, но в такой день нельзя не волноваться. Надо терпеть, надеяться, волноваться и при этом делать все, что нужно для успешного завершения полета...
23 июня. Москва.
Прошло уже четверо суток после посадки "Союза-9", но за это время я не имел ни часа времени, чтобы можно было оторваться от дел и хоть что-нибудь записать в дневник. Буду стремиться в ближайшие дни наверстать упущенное.
Вчера, 22 июня, у нас в ЦПК был министр обороны маршал Советского Союза А.А.Гречко. Вместе с министром в Центр приехали Якубовский, Захаров, Епишев, Соколов и Кутахов. Маршал Гречко посетил ЦПК впервые, хотя не раз собирался сделать это в течение шести лет. Мы предполагали, что он пробудет у нас хотя бы часа два, и собирались показать ему космические тренажеры, рассказать о наших трудностях и обратиться к нему с просьбами о помощи: Шаталов должен был убедить министра в необходимости заказа еще десяти "Союзов", Леонов готовился просить его помочь нам со строительством помещений для тренажеров, а Береговой и Филипченко горели желанием доказать, что ГУКОС недооценивает значения пилотируемых космических полетов и ничего не делает для их обеспечения (на космодроме, в Евпатории и на КП в Москве действует принцип: все для автоматов и кое-что для космонавтов). Однако министр поломал все наши планы: он поздравил Николаева с присвоением званий генерал-майора и дважды Героя, а Севастьянова - со званиями майора запаса и Героя Советского Союза - и уехал, пообещав обязательно приехать в Центр 12-13 июля.
Вместе с Гречко уехали и все его заместители, кроме задержавшегося на несколько минут маршала Кутахова. Космонавты окружили Главкома тесным кольцом, пытаясь выразить свою неудовлетворенность визитом министра, а Береговой и Шаталов высказали откровенное сожаление о том, что он отказался выслушать их просьбы. Но Кутахов не поддержал космонавтов. Испугавшись их намерений правдиво рассказать министру о состоянии наших космических дел, он не нашел ничего лучшего, как заявить: "Если вы будете ставить перед министром вопросы о строительстве, то я никогда больше не приеду к вам..." Выпалив эту необдуманную тираду, Кутахов сел в машину и уехал. На лицах всех космонавтов (Береговой, Леонов, Шаталов, Попович, Титов, Шонин, Волынов, Хрунов, Горбатко, Филипченко) отразились полное разочарование и неуважение к начальству. Даже самый сдержанный и самый близкий к Главкому космонавт Владимир Шаталов счел возможным громко сказать: "Кутахов не прав!" А все другие, не сомневаюсь, выразили эту же мысль еще крепче и энергичнее, но про себя.
24 июня.
Сегодня состоялось заседание Госкомиссии с отчетом экипажа "Союза-9". Утром, перед заседанием, я зашел к Николаеву и Севастьянову и предупредил их о том, что в беседах с министром обороны, маршалами и членами Госкомиссии они преуменьшают трудности длительного космического полета и особенно некритично оценивают свое физическое состояние после возвращения на Землю (пытаются вставать - и падают, пытаются ходить - и валятся на руки сопровождающих; Николаев в устном рапорте Керимову на аэродроме заявил о готовности к выполнению нового задания, а сам еле держался на ногах). На основании субъективных заявлений космонавтов многие руководители делают ошибочные выводы о сравнительной легкости полетов в космос и о возможности резкого увеличения их длительности (до трех-четырех месяцев, по оценкам Мишина). На самом деле, все не так просто: врачи доложили мне, что вчера вечером у Николаева и Севастьянова отмечались мышечные боли, учащался пульс до 90-100 и повышалась температура до 37,8.
В зале на третьем этаже профилактория ЦПК, где проходило заседание, собрались Керимов, Мишин, Афанасьев, Воробьев, Северин, Даревский, Максимов, Черток, космонавты и другие товарищи. Экипаж "Союза-9" разместился за столом в соседней комнате, отделенной от зала стеклянной стеной. Николаев и Севастьянов выступили с получасовыми докладами, в которых правдиво и точно рассказали о всех этапах полета, дали оценки системам корабля, программе и качеству выполнения экспериментов, а также своему самочувствию. Оба докладчика отметили свою высокую работоспособность в последние дни полета и принципиальную возможность продления его до 25-30 суток, но при этом обратили особое внимание на трудность возвращения на Землю после длительного пребывания в невесомости. Николаев сказал: "После приземления я чувствовал себя, как на центрифуге с перегрузкой в 2-3 единицы. Так продолжалось более двух суток, перегрузки спадали очень медленно..." А Севастьянов признался: "После посадки мы чувствовали себя так, как будто кто-то ударил нас обухом по голове..." Доклады космонавтов были записаны на пленку. После заседания Госкомиссии Николаев и Севастьянов ответили на вопросы корреспондентов.
25 июня. 19 июня, Евпатория - Борт самолета Ил-18 - Москва.
В 13:00 я проверил готовность службы поиска и изучил метеосводку для района приземления "Союза-9". На 286-м витке полета переговорил с экипажем, сообщил космонавтам данные метеосводки в районе посадки: облачность - 5-6 баллов на высоте от 1500 до 7000 метров, видимость - 12-15 километров, ветер - 5-7 метров в секунду. Николаева я попросил подробно докладывать о ходе спуска по всем каналам связи с использованием всех антенн, включая щелевую.
В 14:00 я переключил на себя все каналы связи и приступил к руководству спуском "Союза-9". Рядом со мной сидели Мишин, Афанасьев, Керимов и Агаджанов, а позади - полный зал специалистов (более 150 человек). В зале стояла идеальная тишина, все с затаенным дыханием ждали докладов по радио.
Первый доклад о включении и выключении ТДУ мы получили от Николаева по КВ-каналу. Затем по щелевой антенне экипаж доложил о разделении отсеков корабля и нарастании перегрузок при спуске. Локаторы ПВО засекли "Союз-9" над Турцией на высоте 83 километров и "сопровождали" его до высоты раскрытия парашюта... Доклад Николаева о благополучной посадке был встречен громом аплодисментов всего зала.
Экипажи поисковых самолетов и вертолетов визуально наблюдали "Союз-9" с момента раскрытия его парашюта. Два вертолета, с которых велась киносъемка спуска корабля, приземлились почти одновременно с ним - через минуту генерал Горегляд и полковник Попов были уже на месте посадки. Космонавты не могли сами выйти из корабля, их вынесли на руках встречающие товарищи. Получив это сообщение, я попросил Керимова, Мишина и Афанасьева отложить перелет Николаева и Севастьянова из Караганды в Москву на 20 июня. Все трое ответили категорическим отказом, настаивая на немедленном перелете. Чтобы получить добро на предоставление космонавтам отдыха после тяжелейшего полета, мне пришлось обратиться через Кутахова к Смирнову. Перед вылетом в Москву я позвонил Мишину и поставил его в известность, что самолет с экипажем "Союза-9" прибудет на аэродром Чкаловская завтра около 11 часов утра.
