Михаил Зефиров - Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО
Части противовоздушной обороны продолжали нести боевые дежурства, сохраняя относительную бдительность. Между тем после почти двухнедельного перерыва немецкие самолеты возобновили полеты над Горьковской областью, производя фотосъемку железных дорог, мостов и важных промышленных объектов, а также разведку погоды. 6 июля на аэродром Правдинск-Истомино поступил сигнал о появлении в районе Владимира на большой высоте вражеского самолета, идущего курсом на восток. На перехват вылетели несколько истребителей, в т.ч. МиГ-3 лейтенанта Кузнецова из 786-го ИАП. Причем, помимо обычного вооружения, на самолете были подвешены неуправляемые реактивные снаряды. Предположив, что противник летит в сторону Горького, пилот набрал большую высоту и начал поиск разведчика вдоль железной дороги Москва – Горький. Проведя в воздухе около 20 минут, он наконец заметил впереди самолет, идущий на высоте около 8000 м. Это уже был шанс, по крайней мере удалось установить визуальный контакт.
Увеличив скорость с одновременным набором высоты, Кузнецов смог сократить дистанцию и уже отчетливо видел силуэт двухмоторного самолета. В это время внизу показался раскинувшийся на обоих берегах Оки Горький с его многочисленными пригородами. С такой высоты все это было как на ладони. Немецкий летчик заметил преследователя, и, изменив курс, «Юнкере» [96] стал уходить на юго-восток вдоль Волги. Тем не менее Кузнецов смог удержаться на необходимой дистанции и, не теряя времени, дал залп из всех пулеметов и одновременно выпустил ракеты. Последние прошли мимо цели, но из правого мотора Ju-88 показался дымок. В результате летчик получил все шансы осуществить первый успешный перехват немецкого самолета над территорией Горьковской области.
Продолжая преследование, Кузнецов вскоре увидел привычную для опытных пилотов картину. Рули высоты «Юнкерса» резко опустились, и многотонная машина стремительно перешла в пике. Пытаясь сохранить самообладание, лейтенант тоже начал резкое снижение, стремясь во что бы то ни стало не упустить противника. Тем более была надежда, что вражеский самолет сбит и падает или идет на вынужденную посадку. Земля стремительно приближалась, уже стали различимы квадраты колхозных полей и проселочные дороги, а «Юнкере» упрямо шел носом вниз. В итоге у Кузнецова сдали нервы и он начал выводить свой «МиГ» из пикирования. И каково же было его изумление, когда разведчик над самой землей тоже выровнялся и на большой скорости продолжил полет в юго-восточном направлении. Советскому летчику все же удалось сохранить визуальный контакт, но дистанция до цели постепенно росла. В итоге погоня продолжалась до Сергача, в районе которого Ju-88 повернул на юг и окончательно ушел.
Хотя лейтенанту Кузнецову и не удалось сбить разведчик, это был первый перехват, увенчавшийся атакой противника, и немецкие пилоты впервые испытали неприятные ощущения от полета над Горьковской областью. Летчики же 142-й ИАД, вдохновленные примером своего товарища, преисполнились решимости добиться наконец, успеха.
В следующий раз разведывательный «Юнкере» появился над Горьковской областью 9 июля. И снова в воздух взмыли несколько истребителей МиГ-3. Теперь уже летчикам Мишакову и Мельникову сопутствовала удача, им удалось обнаружить противника. Однако длительная погоня не дала никаких результатов, и Ju-88 удалось безнаказанно уйти. После этого наступил длительный перерыв. С 10 по 17 июля немцы не появлялись либо пролетали незамеченными постами воздушного наблюдения. Это и неудивительно, т.к. стояла настоящая летняя жара, а военные тоже люди, и всем хотелось позагорать да покупаться, вместо того чтобы монотонно наблюдать за голубым небом. Яркое солнце, стоявшее почти в зените, тоже затрудняло наблюдение и опознание самолетов. Так или иначе, следующий сигнал о появлении противника пришел на аэродромы 142-й ИАД только днем 18 июля. На этот раз в погоню за ним отправились летчик 786-го ИАП Окорочков и его коллега из 722-го ИАП лейтенант Трубачев. Но и они не смогли догнать разведчика. Спустя неделю последовал очередной провал.
Между тем в самом Горьком и других городах области при каждом появлении «Юнкерсов» неустанно объявлялась воздушная тревога, и в то же время ни о каких бомбардировках слышно не было. В результате люди стали невольно приходить к мысли, что гудки подаются без особых причин или вообще по ошибке. Следовательно, никто уже не прятался в укрытия, а потом народ и вовсе перестал обращать на них внимание. У русских летчиков же из-за продолжающихся неудач в сознании укреплялось неверие в собственные силы. Немцы же, наоборот, потеряли бдительность и уверовали в собственную безнаказанность. Это и неудивительно, т.к. с октября 1941 г. уже в течение десяти месяцев Среднее Поволжье было для самолетов-разведчиков Люфтваффе, по сути, самой безопасной зоной полетов над Советским Союзом.
Одиночные Ju-88 также стали представлять угрозу для пассажирских самолетов, особенно летавших по трассе Москва – Арзамас – Куйбышев. Разведывательный «Юнкере» был хорошо вооружен и вполне мог при случае атаковать авиалайнер. В начале июля пилот одного из самолетов ПС-84 доложил, что в районе Арзамаса его обстрелял неизвестный самолет, похожий на немецкий. В связи с этим в июле эскортирование правительственных самолетов было поручено 126-му ИАП, незадолго до этого получившему на вооружение американские Р-40 «Киттихаук». Отныне истребители сопровождали их на всем маршруте от Москвы до запасной столицы и обратно.
В короткие июльские ночи покой жителей районов Горьковской области тоже периодически нарушался доносящимся откуда-то с неба гулом авиационных моторов, воем сирен воздушной тревоги и грохотом зениток. При этом никаких бомбежек опять же не было, и что это за самолеты и куда они летят, оставалось только догадываться. Так, в ночь на 24 июля в 02.05 по местному времени наблюдатель ВНП № 2 на Горьковском автозаводе Нарков услышал отдаленную артиллерийскую стрельбу в районе Сормова. Он сразу же сообщил об этом в заводской штаб МПВО. Через минуту аналогичное сообщение пришло с ВНП № 1 от наблюдателя Рябухова. В 02.14 пальба в Сормовском районе прекратилась, но Нарков увидел отдаленные вспышки выстрелов в районе Балахны. Через минуту в пустынном промежутке между автозаводом и Сормовым вспыхнуло какое-то пламя. Огонь горел некоторое время, но потом погас. В 02.16стрельба всюду прекратилась и снова наступила тишина. Кто в кого стрелял и что за самолет пролетал мимо Горького, осталось неизвестным. Впрочем, это мог быть, например, транспортник с диверсантами.
Утро 27 июля не предвещало никаких важных событий, когда на аэродром Правдинск-Истомино поступило уже привычное донесение от постов ВНОС: «Воздух! Курсом 130, Н-5000 – немецкий разведчик». По данным наблюдателей одиночный самолет вошел в пределы Горьковской области с юго-запада и приближался к Арзамасу. На перехват поднялись несколько истребителей 722-го ИАП в т.ч. два МиГ-3 заместителя командира эскадрильи Петра Шавурина и лейтенанта Трубачева. Истребители полетели в район в 100 км южнее Горького.
Шавурин потом вспоминал: «Вижу под собой Арзамас, заметил инверсионный след над головой. Значит, враг только что прошел здесь. В это время Трубачев доложил мне, что у него вышло из строя кислородное оборудование». Приказав ведомому снижаться, Шавурин развернулся и отправился обратно к областному центру, решив перехватить противника на отходе.
Тем временем Ju-88D прошел по большой дуге над Волгой и проследовал над Горьким. В 09.20 в городе была в очередной раз объявлена воздушная тревога. Выполнив аэрофотосъемку, самолет-разведчик взял курс на запад, однако «МиГ» Шавурина уже поджидал его в районе Дзержинска. Летчику повезло, и вскоре он увидел противника, идущего на высоте около 7000 м. Сложившаяся ситуация впервые давала надежды на успешный перехват.
Несмотря на то что истребитель заходил со стороны солнца, немецкий пилот увидел истребитель и начал снижение. Внизу были облака, в которых можно было оторваться от преследования. Однако Шавурин не потерял противника из виду. Он вышел в атаку, но огня так и не смог открыть, поскольку у него, как водится, заклинило гашетку. Шавурин сделал еще несколько заходов, но пулеметы по-прежнему молчали. В то же время экипаж Ju-88 вел огонь и добился нескольких попаданий в истребитель. Понимая, что разведчик снова уйдет, Шавурин решил идти на таран. Его МиГ-3 крылом ударил по задней части фюзеляжа «Юнкерса», практически срезав хвостовое оперение.
Жители деревни Тумботино, расположенной на левом берегу Оки, затем вспоминали: «Наш самолет задымился, видно, немец его подбил. Тогда наш летчик направил свой самолет на таран в бок немецкого бомбардировщика. Треск был такой, как звук при замыкании. И произошло чудо – немецкий самолет задымил, загорелся. Бабы в хохму спорить начали: к кому на огород мужик свалится.
