Сергей Беляков - Гумилёв сын Гумилёва
И, наконец, еще один, возможно, самый весомый аргумент. Весной 1919 года Николай Гумилев переводил Генриха Гейне для издательства «Всемирная литература». В том числе и поэму «Атта Тролль». Тогда почти вся семья Гумилевых собралась в Петрограде, в доме 20/65 на Ивановской улице. Известно, что Николай Степанович часто читал сыну недетские стихи. Маленький Лева не только запомнил, но навсегда соединил эти стихи с памятью о семье, домашнем уюте, который могла создать Анна Ивановна Гумилева даже в чужой холодной квартире.
…Мумма,
То – супруга Атта Тролля.
Я узнал ее по блеску
Нежных, влажных глаз ее.
<…>
Мумма, Мумма, черный жемчуг,
Тот, что я в пустыне жизни
Взял и вновь в пучине жизни
Уж навеки потерял.
И кто же они, счастливые супруги? Медведь и медведица. Своеобразный юмор был у Льва Николаевича!
Ах! Как хочется еще раз
Мне лизнуть родную морду
Милой Муммы, что сладка,
Как помазанная медом.
Впрочем, интимные имена постороннему часто кажутся смешными, нелепыми, но ведь они для чужого уха не предназначены. Почему Мстислав Ростропович называл красавицу Галину Вишневскую «лягушкой»? И она с удовольствием об этом рассказывает. Ей это нравилось. А нравилось ли Варбанец? Во всяком случае она приняла предложенную Гумилевым игру и даже подписывалась иногда: «Мумма».
Самые счастливые воспоминания Гумилева об этом времени: Птица и любимый город.
Из писем Льва Гумилева Наталье Варбанец:
«Продолжаешь ли щеголять длинными юбками, как тогда, когда мы были в Зоологическом саду и шли через вечереющие парки».
«Я люблю, когда ты фигуряешь на фоне Города. Это идет вам обоим».
Иногда к ним присоединялась Марьяна. Как-то втроем поехали на Елагин остров, любимое место отдыха ленинградцев. Решили покататься на лодке. Оказалось, нужен паспорт для залога. Ни у Натальи, ни у Марьяны, несмотря на совсем недавно отмененные законы военного времени, документов не оказалось. Лев правила советской системы усвоил твердо и даже пошутил по этому поводу: «Как известно, человек создан из души, тела и паспорта».
Часы отдыха были редкими. Лев пытался наверстать упущенное за годы тюрем и лагерей. Наталья, продолжая работать, поступила в Библиотечный институт. Она уже давно была специалистом, но до сих пор не имела высшего образования. А жизнь все еще была очень тяжелой, часто они оказывались, по словам М.Л.Козыревой, в «диком безденежье». А еще Наталья давала повод для ревности, и это очень огорчало Гумилева.
Летом 1948-го Лев, как обычно, уехал в экспедицию, а Люблинский увез Наталью в Батуми, в дом отдыха. То был сильный удар по мужскому самолюбию Гумилева. Весь свой гнев он обрушил на Люблинского, которого с тех пор стал называть «Птибурдуковым». Но тогда в любовном треугольнике, придуманном Ильфом и Петровым, ему оставалась самая незавидная, жалкая роль Васисуалия Лоханкина. Скорее всего, он об этом не думал. Ему казалось, что нелепым именем он унижает соперника: «К Птибурдукову от меня уходишь, к ничтожному Птибурдукову…»
Европейски образованный Люблинский совершенно не походил на Птибурдукова и скорее всего даже не знал, каким обидным прозвищем его наградили. Да и дело было не в Люблинском, а в характере Натальи Варбанец, которая не считала нужным быть кому-то верной.
И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогая во всей Вселенной,
Скажет: я не люблю вас, —
Я учу их, как улыбнуться
И уйти и не возвращаться больше.
Наверное, Лев не раз вспомнил эти стихи отца, но понял, что расстаться с Натальей он не может, вернее, не хочет. Пришлось смириться с ее характером, что при его гипертрофированном, как и у отца, самолюбии было очень тяжело. Ссоры и взаимные обиды не забылись и через годы.
Из письма Льва Гумилева Наталье Варбанец 21 ноября 1955 года: «А вот насчет обид, тебе причиненных, я, честное слово, не помню… вернусь, разберемся. <…> А твои обиды мне я помню, но хорошее их превышает с лихвой».
Конец 1948-го оказался для Гумилева удачным: защитил диссертацию. Наталья была на защите и видела его успех. Вечером 28 декабря в Фонтанном доме был праздник – на ресторан денег не хватило. Расположились почемуто в комнате Ирины, она же приготовила обед, Наталья Варбанец испекла пирог с капустой, а Лев принес закуски и водку.
Новый 1949 год встречали у Птицы вчетвером: Наталья, Марьяна, Лев Гумилев и Лев Гордон.
Как удивительно переплетаются судьбы людей: еще в первый вечер у Птицы Гумилев обратил внимание на одну фотографию и поинтересовался, кто это. Марьяна объяснила, что это Маргарита Тумповская, ее мама, и поняла: это имя Гумилеву известно. Маргарита Тумповская – поэтесса, переводчица, литературный критик. Николай Гумилев писал ей с фронта письма, посвящал стихи. Для него это было короткое увлечение, для Маргариты, как считала ее дочь, любовь на всю жизнь. Маргарита вышла замуж за Льва Гордона в 1927 году, но тень Николая Гумилева так и стояла между ними. И вот теперь, когда Лев Гордон полюбил Птицу, хотя и безответно, на его пути опять стоял Гумилев, теперь Гумилев-младший.
Угощение, наверное, было скромным, но в обществе двух Львов дамы не скучали. Как и Гумилев, Гордон был замечательным рассказчиком, к тому же острословом, а рассказать ему было что. Никто из сидящих за столом, кроме него, не бывал за границей, а Гордон родился во Франции, провел там детство, в двадцатые годы жил в Англии, Германии, Швеции. Лагерный опыт у него тоже был: сначала польский лагерь для военнопленных, потом Беломор-канал. Но в новогодний вечер вспоминали только смешное. Зашла речь о блатных романах, которыми интеллигенты развлекали уголовников. Гумилев снова исполнил свою знаменитую «Историю отпадения Нидерландов от Испании», что всегда пользовалась успехом: «Мадридская малина послала своим наместником герцога Альбу. Альба был тот еще герцог! Когда он прихилял в Нидерланды, голландцам пришла хана. Альба распатронил Лейден, главный голландский шалман. Остатки гезов кантовались в море, а Вильгельм Оранский припух в своей зоне».
В свою очередь Гордон рассказал роман про «Ваську Немешаева, питерского вора»: «Музыка играет, ведут по Невскому Именного Коммунистического с золочеными рогами козла, а позади – Милиция, Юстиция, Прокуратура, Провокатура…»
Лев истории про именного козла раньше не слышал, ему понравилось.
И тут Марьяна неосторожно пошутила, мол, запоминайте, Лева, пригодится. И только услышав его поспешный ответ «Типун вам на язык, Марьяна», поняла, как неуместно пошутила. Все замолчали, потом Лев Гордон рассказал что-то смешное, и вечер продолжался. Ночью, вспоминает М.Л.Козырева, «когда мы с Птицей мыли посуду после ухода Львов, она вдруг тихо пропела: "Миледи Смерть, мы просим вас за дверью подождать…"»
Сейчас немногие помнят некогда популярную «Ирландскую застольную» Бетховена:
Из ночи и морозных вьюг
Кто в дверь стучится к нам?
И отчего немой испуг
На бледных лицах там?
Марьяне не надо было объяснять. Они понимали друг друга. Новогодний вечер показался им пиром во время чумы. По городу шла новая волна арестов. Ленинградцы по ночам просыпались от звука резко затормозившего перед домом автомобиля, прислушивались к шагам по лестнице, пугались резких звонков или стука в дверь. Повседневную жизнь омрачали дурные предчувствия: то крест в комнате Льва без причины упал (гвоздь и дужка оказались целы), то у Натальи разболелись здоровые зубы. Но как ни ждешь беды, она всегда приходит неожиданно. 6 ноября 1949 года Наталья и Марьяна напрасно весь вечер ждали Гумилева. В этот день он был арестован.
Прошел почти год после ареста, пока Гумилеву удалось отправить Наталье письмо. Оно прощальное и очень грустное: из всех женщин <…> была ты всех лучше, милей и прелестней». Он едва скрывает отчаяние: «Мне было бы отрадно получить от тебя весточку, но если не хочешь, не заставляй себя. <…> Из лагеря напишу еще одно письмо и, не получив ответа, больше тебя не потревожу».
Ответа он не получил, хотя очень ждал. Наталья напомнит о себе не скоро. Пройдет долгих пять лет.
Часть VI
АРЕСТ 1949
В январе 1949 года Гумилев получил наконец приличную работу, соответствующую статусу кандидата исторических наук.
Директор Музея этнографии народов СССР Л.П.Потапов по протекции Артамонова и Руденко принял Гумилева на должность старшего научного сотрудника. Здесь в сборнике научных трудов и выйдет первая статья Гумилева «Статуэтки воинов из Туюк-Мазара». Еще раньше были опубликованы тезисы его кандидатской диссертации.
