Михаил Худяков - Очерки по истории КАЗАНСКОГО ХАНСТВА
В числе налогов, перечисленных в ярлыке Сагиб-Гирея, отсутствуют пошлины — тамга, весовой сбор и т. п., существовавшие в Сарайском и Крымском ханствах. Отсутствие этих пошлин в тексте тарханной грамоты вовсе не означает того, что они не существовали в Казанском ханстве: возможно, что тарханные привилегии как раз не распространялись на освобождение от этих пошлин. Напротив, имеются положительные указания на то, что «тамга» — пошлина на товары в Казанском ханстве именно существовала, так как в тексте того же ярлыка среди перечисленных должностных лиц упомянуты «тамгачи» — таможенные чиновники.
Крепостные и рабы. Мы уже говорили о помещиках-землевладельцах, сосредотачивавших в своих руках крупную земельную собственность. Обработка земли, требовавшая большого количества рабочих рук, заставляет предполагать наличие в Казанском ханстве крепостных крестьян, т. е. таких, которые зависели от помещиков, не имели собственной земли и занимались обработкой хозяйских полей. Ярлык Сагиб-Гирея действительно подтверждает существование в Казанском ханстве крепостных крестьян: тарханная грамота ставит под покровительство государственной власти "людей (киши), поля, возы и скот", принадлежащие тарханам. Кого же можно разуметь в данном случае под «людьми» (киши), как не крепостных, работавших на помещиков, почему они и поименованы наряду с полями, возами и стадами, принадлежавшими тарханам? Подтверждают существование крепостных крестьян также русские писцовые книги, в которых указаны крестьяне, жившие на помещичьих землях, отмежеванных русским правительством дворянам и духовенству. В Казанском уезде (на луговой стороне- Волги) во владение архиепископу было отведено несколько деревень, в которых уцелело 32 двора татарских и 33 двора чувашских, кото[213]рые не были закрепощены вновь, а переданы во владение архиепископу вместо прежних татарских помещиков.[358]
Помимо крепостных крестьян из татар и инородце помещики применяли для обработки земли военнопленных — рабов, которые с этой целью сажались на землю прикреплялись к поместьям. Далеко не все пленники продавались казанцами на азиатские рынки, и применение дарового труда пленных должно было производиться по мещиками в самых широких размерах. При освобождении русских-рабов в 1551 году было возвращено на родину, по официальным сведениям, 60 тысяч человек, и нет никакого сомнения, что большая часть этого количества не могла постоянно находиться в Казани, а проживала по деревням, где рабы обслуживали своим трудом хозяйства помещиков. Тем не менее, после освобождения рабов-военнопленных, в Казанском ханстве осталось немало русских «полонянников», которые настолько прочно осели на землю и занялись хлебопашеством, что они не возвратились в Россию, а предпочли остаться на прежних местах, и здесь их застало русское завоевание. При составлении писцовых книг в 1565-67 годах "писаны земли полонянничные в татарских и в чувашских селах и деревнях, которые полонянники живут с татары и с чувашею вместе".[359] Запись по Свияжскому уезду — на горной стороне Волги — была произведена следующим образом: "В Свияжском же уезде в татарских и чувашских селах и в деревнях живут полонянники с новокрещены и с татары и с чувашею вместе, а пашни свои полонянники пашут не в разделе с татарскими и чувашскими пашнями смесь по полосам. А государевы службы полонянники не служат, а дают своих пашен с земли и с бортных урожаев оброк в Казани и в Свияжском городе в государеву казну диаком по воеводским грамотам и по книгам. И в тех в татарских и в чувашских селах и в деревнях не во многих полонянники во дворех по имянам и полонянничные пашни и сена писаны по сказке, выспрашивая полонянников и новокрещенов и татар и чуваш. А не мерили, и от татарских и от чувашских земель полонянничных пашен отмежевать было нельзя, потому что полонянники пахали пашню с татарскими и чувашскими смесь по полосам, да и потому что многие татарове и чуваша в те поры были на государеве службе, а без них полонянникам одним ве[214]рити нельзя для ссоры. И в поместья князем и детем боярским те полонянничные пашни все не разделены, а велено полонянникам с тех их пашен и с бортных ухожьев давати оброки в Свияжском городе во государеву казну диаком по оброчным грамотам и по книгам до государева указу".[360] Через 10–15 лет после падения Казанского ханства русские пленники оказались на горной стороне Волги в следующих селениях, не принадлежавших помещикам: в с. Каратаеве, в д. Салтыках, д. Клерях, д. Бахлычееве и в сельце Барышеве. Кроме того, немало бывших военнопленных оказалось на помещичьих землях. Герберштейн, записавший ходившие среди русских страшные слухи о том, что попавшие в плен "старцы и немощные, за которых нельзя много выручить, и крторые негодны для работы, отдаются у татар, все равно как зайцы молодым собакам, юношам, которые учатся на них военному делу и побивают их камнями или бросают в море или убивают их каким-либо другим способом", сообщает далее: "Те же, которые продаются, принуждены целых шесть лет пробыть в рабстве; по истечении этого срока они становятся свободными, однако не смеют уйти из страны".[361] Таким образом, если верить Герберштейну, то выходит, что продолжительность рабства была ограничена всего 6 годами, по истечении коих раб становился свободным, хотя и неполноправным гражданином. Из русской писцовой книги мы видели, что полонянники "государевы службы не служат", и что они пахали пашню, тогда как "многие татарове и чуваша в те поры были на государевой службе". Нет сомнения, что в этих чертах сохранились следы положения, существовавшего в Казанском ханстве до завоевания — военнопленные не привлекались к военной службе казанским правительством.
Проживая долгое время в плену, рабы и вольноотпущенники забывали свою родину и привыкнувши к местному краю не имели желания возвратиться «домой», где все для них уже стало чужим, и где они потеряли имущество. Бывали случаи, что долгие годы неволи истребляли у пленников не только память о родине, но заставляли даже забыть и отцов: по русской писцовой книге 1565-67 г. в д. Нурдулатове жили русские полонянники, "а отцов своих имен, которого рода, сказали не помнят".[362] Многие пленники переходили из христианства[215] в мусульманство: среди них встречаются имена Сабанчейко, Девлятьдейхо, Янчура, Терсбердей и т. п..[363] Сам автор "Казанского Летописца", усердный противник татар и мусульманства, во время 20-летнего пребывания в плену принимал мусульманство.[364] После завоевания Казанского ханства русское духовенство вспомнило об отпавших и позаботилось об их возвращении в христианство. В 1593 году казанский митрополит Гермоген писал "многие-де русские полонянники и неполонянники живут у татар и у черемисы и у чуваши, и пьют с ними и едят с одного и женятся у них… и те-де все люди также крестьянские веры отпали и превратились у татар в татарскую веру".[365]
Кроме документальных сведений о русских военнопленных, имеются сведения о рабах (кул), проживавших в поместьях. Предания говорят, например, что д. Кулларево в Малмыжском уезде получила свое название от рабов ("кул"), живших здесь и принадлежавших помещикам, обитавших в селении Байлянгар ("сыновья богача"). Селений с названием «Кулларово», т. е. «рабское» встречается несколько в Казанском крае.
Экономический строй. Основным занятием жителей Казанского ханства являлось, вне всяких сомнений, земледелие. Не только старое болгарское население, но также чуваши и финские инородцы издавна жили земледельческим бытом. Переход края под власть татар не изменил характера этого быта, и хлебопашество по-прежнему оставалось основой хозяйственной жизни. Лучшим изображением земледельческого быта страны является описание кн. А. М. Курбским Арской земли — северной окраины Казанского ханства: "В земле той поля великие и зело преизобильные и гобзующие на всякие плоды; тако же и дворы княжат их и вельможей зело прекрасны и воистину удивления достойни, и села часты; хлебов же всяких кое там множество, воистину вере ко исповеданию неподобно: аки бы на подобие множества звезд небесных; также и скотов различных стад бесчисленные множества".[366] Среди русской читающей публики распространено представление, приписывающее болгаро-татарам кочевые привычки, а инородцам финского происхождения — охотничий образ жизни на подобие дикарей. В действительности же болгаро-татарская культура является чисто[216] оседлой и земледельческой, подтверждением чему служат обильные археологические находки в виде земледельческих орудий — плугов, серпов, кос и т. п., а также многовековое существование постоянных пунктов оседлости, обусловленное земледельческим бытом, Волжско-Камский край перешел к оседлости и земледелию еще в до-историческую эпоху, почти на самой заре появления здесь человека — задолго до расселения народов турецкого и финского происхождения. У финских инородцев вся их культура, весь быт, вся религия с ее молитвами и праздниками — все это свидетельствует о том, что черемисы, вотяки и мордва с незапамятных времен жили оседло и занимались всегда земледелием. Князь Курбский при описании похода 1552 года упоминает о черемисском хлебе, который "обретеся сладостнейший паче драгоценных калачей" для утомленного русского войска.
