Сергей Курёхин. Безумная механика русского рока - Кушнир Александр Исаакович

«Именно тогда у Курёхина начались все эти мышления с континентами и склонение над картами, — считает Дебижев. — И исследования причинно-следственных связей в истории. Мол, что-то могло быть так, а что-то могло быть совершенно по-другому. И никому не известно, а как же всё было на самом деле. Искусство так и устроено, что ты не всегда отдаешь себе отчет, где реальность, а где вымысел».

Съемки фильма-мистификации «Два капитана II» проходили, в частности, в стенах Петропавловской крепости и на палубе крейсера «Аврора». Присутствовавший там фотограф Андрей «Вилли» Усов вспоминает, что «все просто дурку дурили». Курёхина и Гребенщикова нарядили в форму вице-адмиралов и сказали: «Мотор!»

«Как только появлялся кто-то третий, Боб и Серега включали какой-то театр, и у них начиналась работа на публику, — считает «Вилли» Усов. — Когда ты с каждым из них общаешься один на один — это так замечательно, нежно, приятно и по-человечески просто. И меня это всегда ужасно раздражало: как только появляется третье лицо — всё! Человека не узнать!»

«Когда снимался фильм, у меня начался тур по России удивительного размаха, — вспоминает эти события БГ. — Я приезжал в Ленинград вымотанный, с чудовищного похмелья, а затем уезжал опять. И так у меня прошло два года. За всё время съемок мы нормально сняли лишь сцену в Петропавловской крепости, когда мы с Сергеем сидим в каземате. Это было единственное время, которое мы потратили более или менее спокойно».

В свою очередь Капитан из города никуда не уезжал, целиком сконцентрировавшись на новой игрушке. Он быстро вошел в образ и, не смущаясь камеры, вставлял в свою речь могучие словечки типа «пидор», «скотина», «козел» и «мудак». Несколько импровизационных реплик Курёхина вмиг стали крылатыми: «Вставай, сука, Колчак приехал!», «Надо выпускать торпеду, а лучше две!», «Лучше пидор на рее, чем акула в трюме».

Любопытно, что БГ, которого уверяли, что фильм задокументирует историю «Аквариума», не без ужаса наблюдал, во что прямо на его глазах превращается первоначальный замысел. Очевидно, что к классическому кинематографу всё это не имело никакого отношения, а уж к истории группы «Аквариум» тем более. Поэтому в своих интервью БГ даже не пытался скрыть раздражения.

«Я ничего не могу сказать об этом фильме, — с выражением скорби на лице говорил Борис Борисович. — Есть такие вещи, которые очень тяжелы и очень мрачны, однако имеют свое место в реальности. Сережа Дебижев, вероятно, взял на себя эту тяжелую роль — сделать такое мрачное произведение. Это начиналось как фильм об «Аквариуме», но в процессе создания стало чем-то другим. И с этим «другим» я, честно говоря, ничего общего не имею».

К чести Гребенщикова, во время съемки телепрограммы «Тин-Тоник», анонсировавшей фильм для канала ОРТ, он сумел переступить через себя и блестяще подыграл своим друзьям-ковбоям. Как это было?

Представьте себе желтый советский стол, за которым с серьезными лицами сидят три демиурга: Курёхин, Дебижев и Гребенщиков. Лидер «Аквариума» мудр, в меру бородат, курит «Беломор» и носит в ухе серебряную серьгу. Дебижев немногословен и многолик, а Капитан, увидев телекамеру, с ходу включает просветительские интонации.

Курёхин (ласково). Добрый вечер! Вы находитесь на съемках нового художественного фильма режиссера Сергея Дебижева. Всё действие происходит в тундре. Туда случайно попадают два отважных путешественника. Всё против них: карликовые березы, дикие собаки, которые случайно оказываются на пути отважных путешественников, племя одичавших карликов, которое пытается их съесть. Но у них есть поводырь — собака, любимая собака Джонни, которую они привезли из своего последнего путешествия по Аляске. Джонни спасает им жизнь в самую последнюю минуту.

Гребенщиков: Главного героя, соответственно, играют, как и положено в русской литературе, несколько человек... Я играю этого героя до зачатия.

Курёхин: Я поясню... Дело в том, что Борис Гребенщиков играет несколько ролей, включая мужские, женские, детские, в частности, он играет собаку Джонни. В этом фильме самое главное — это не песни, как могли бы предположить неискушенные зрители, а танцы. Весь фильм построен на ритуальных танцах народов СССР. В основном это казахские ритуальные танцы погружения невесты в воду. Фильм посвящен любви. Начинается он со сцены свадьбы, где перекликается с известным фильмом «Крестный отец». Свадьба в небольшом казахском селении в предгорьях Алтая. (Хохочет.) Вы пока поговорите, а я пойду. (Скрывается под столом.)

Гребенщиков (поглаживая бороду). Там есть несколько чувашских менуэтов... (За кадром слышен смех Курёхина.) Хоровая музыка тюленей Закавказья и хор старцев из Владивостока. Мы специально ездили и нашли восемнадцать старцев, которые поют крюковое письмо IX века.

Курёхин (снова сидя за столом). Понимаете, этот фильм переосмысливает. Это как бы мы открываем перед ребенком новый мир. Мир...

Гребенщиков: Геометрии.

Курёхин (хохоча): Геометрии и ботаники... Мы не элитарное кино. Еще раз подчеркиваю (поворачиваясь к Гребенщикову) — не элитарное? Не элитарное. Мы хотим, чтобы фильм был понятен и доступен всем. Людям, животным...

Дебижев: Неживой материи.

Гребенщиков. Мы показывали уже отснятые эпизоды этого фильма камням... (Курёхин хохочет.) Кошкам...

Курёхин (отхохотавшись). Реакция была самая удивительная, просто потрясающая. Камни просто (хором с Гребенщиковым) окаменели! (Все хохочут.)

Заканчивая ретроспективные наброски про один из моих любимых постсоветских фильмов, нельзя не отметить, что «Два капитана II» был крайне противоречиво принят общественностью и критиками. Будучи включенным в программу почти всех отечественных кинофестивалей 1992–1993 годов, фильм, несмотря на гениальный саундтрек Курёхина — Гребенщикова, так и не получил ни одного приза.

Конструктор музыки

Я стараюсь писать музыку так, чтобы она переворачивала то, что на экране, вверх ногами. Сергей Курёхин

В начале 1990-х немецкая авангардная художница Ребекка Хорн пригласила Капитана написать музыку к кинофильму про пациентку психбольницы, одержимую гением немого кино Бастером Китоном. В психологической драме Buster’s Bedroom, снятой самой Ребеккой Хорн, был задействован звездный актерский состав — от Джеральдины Чаплин и до Дональда Сазерленда. Впоследствии саундтрек Курёхина к Buster’s Bedroom выиграл приз Немецкой гильдии кинематографистов, к чему Капитан отнесся утилитарно. «Я теперь работаю с Голливудом», — с непроницаемым лицом информировал он друзей. И фиг поймешь, какая степень сарказма была в его словах.

Будучи прирожденным самоучкой, Курёхин позиционировал себя в титрах фильмов не иначе как «конструктор музыки». Ему нравилось открывать новые пространства, а именно — создавать незримые диалоги между изображением и звуковым рядом.

Свои первые кинематографические университеты Курёхин прошел еще в середине 1980-х — во время записи музыки к фильму «Господин оформитель». Тогда он двигался на ощупь, на собственном примере ощутив, что в стране с могущественным кинематографом так и не родилась собственная школа создания музыки для кино. Ни во ВГИКе, ни в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии никто не учил молодых композиторов работать с изображением. Вся надежда была на собственную интуицию, дефицитную литературу и опыт мирового кинематографа.

С момента выхода «Господина оформителя» прошло всего несколько лет, а Маэстро оказался буквально завален заказами на музыку для кино. Причем предложения сыпались на Сергея не только от амбициозных дебютантов, но и от маститых режиссеров. Результатом его сотрудничества с мэтрами отечественного кинематографа стали саундтреки к «Трагедии в стиле рок» Саввы Кулиша, «Трем сестрам» Сергея Соловьева, «Тюремному романсу» и «Пьющим кровь» Евгения Татарского.

Параллельно Курёхин много работает с кинематографистами «новой питерской волны»: Сергеем Овчаровым (фильм «Оно»), Аркадием Тигаем («Лох — победитель воды»), Максимом Пежемским («Переход товарища Чкалова через Северный полюс»), Виктором Сергеевым («Любовь, предвестие печали»), Сергеем Дебижевым («Комплекс невменяемости», «Два капитана II»).