Борис Четвериков - Котовский (Книга 1, Человек-легенда)
Самойлов задумался. Он как будто колебался, рассказать ли о своем, личном, что не имело прямого отношения к делу, но, пожалуй, было поучительно.
- Мне случалось в жизни сталкиваться с испанскими застенками. Еще изощреннее Япония. Военные круги заняты изобретением средств разрушения, а эта публика... они состязаются в выдумывании самых изуверских пыток. Чего тут нет! Одни щеголяют пытками звуком, падающими лифтами, другие занимаются пытками мужей в присутствии жен, пытками жен в присутствии мужей... Средневековье - детский лепет! Подумаешь, сжигание на кострах! Загонять занозы под ногти и лить воду в ноздри... Пытать лампионами ослепительно ярким светом... Не давать спать по нескольку суток подряд... Подвешивать на крючьях, избивать резиновыми палками, просто бить смертным боем, топтать, пинать, бить чем попало и по чему попало... Гноить в подвалах и мучить в каменном мешке... Водить на ложные расстрелы и стрелять мимо, в стену, и снова отводить в зловонный карцер, наполненный крысами... С каким ужасом, с каким отвращением узнает будущее человечество о современных "садах пыток"! И это в наш "цивилизованный" век! Век радио и электричества!.. Но все это так, к слову, просто вспомнилось... Извините меня...
Самойлов прошелся по комнате, как бы стряхивая с себя воспоминания. Видимо, многое пришлось ему испытать. И многое хотелось бы рассказать этому сильному, смелому человеку, которому он вполне доверял.
Он хотел бы рассказать о подпольной Одессе, где существуют и будут существовать, что бы ни случилось, губернский комитет партии, городской и районный комитеты, ревком, военный отдел, разведка и редакция. Ведь Котовскому придется работать под руководством Военно-революционного комитета. Может быть, ему придется бывать и на Ришельевской улице, в табачной лавке "Самойло Солодий и Самуил Сосис". А может быть, придется посещать и модное ателье "Джентльмен", где он будет получать очередные задания.
Да, обо всем этом хотелось бы рассказать Котовскому, сразу ввести его в дело. Но этого не позволяла конспирация.
Самойлов курил. Голубой дымок сигары скрывал иногда его лицо. После длительного молчания он сказал очень теплым, задушевным голосом:
- Вот. У вас будет самый трудный участок. Впрочем, в подполье все участки трудные. С обстановкой, в которой вам придется работать, постепенно познакомитесь. Разумеется, вы сами подберете себе помощников, сами построите свою работу так, как вам удобней. Но для начала вы встретитесь с двумя нашими разведчиками. Славные ребята, но немножко любят играть с опасностью. Кстати сказать, в прошлый период вашей деятельности у вас был тот же грешок. Но тогда вы сами за себя отвечали, а теперь вы включились в огромное коллективное дело. Тогда вы были, так сказать, дичком, действовали на свой страх и риск, по своему разумению, и это было тогда хорошо - вести партизанскую войну, заражать своим примером запуганные массы...
Котовский усмехнулся:
- Меня всегда ругают за это. И Гарькавый ругал. И другие мне то же самое говорили. За одно могу поручиться: никого не подведу.
- Ну, действуйте, сами все увидите на деле. Со мной будете встречаться разве что только там, в "обществе", - у меня ведь совсем особая работа, я занимаю большую должность у них, у белых... Тоже, вообще-то говоря, дерзость. Но я так всю жизнь. Такова специальность. Я буду оказывать вам всякое содействие. А пока пожелаю успеха. Всего хорошего!
7
Пришли к Котовскому будущие его два помощника. Вася был высокий, порывистый, нетерпеливый. Это сказывалось даже в том, как он ерошил свои светлые, золотистые волосы и все приговаривал:
- Картина ясна! Вопросов нет, суду все ясно!
Михаил был поменьше ростом, черный, щетинистый, спокойный и молчаливый. Вася над ним даже подтрунивал. Когда Михаил на все вопросы отвечал только какими-то междометиями или отрывочными "да", "нет", "точно не помню" и все в этом роде, то Вася наконец терял терпение и восклицал:
- Михаил, перестань тараторить! Ты никому не даешь слова сказать! Сам посуди, другим-то тоже хочется высказаться, а ты ни на минуту не прекратишь своей болтовни.
Все смеялись, а Михаил краснел и добродушно просил:
- Ну ладно уж, какой уж есть. Не люблю я много разговаривать.
Вася любил стихи и знал наизусть всего "Евгения Онегина". Вася был незаменим, когда приходилось действовать через женщин.
Михаил славился хладнокровием в решительную минуту и своим бесстрашием. Боялся он только женщин.
Для отдельных вылазок и задач трудно было бы найти лучших исполнителей, чем Михаил и Вася. Разве что мог с ними соперничать одессит Самуил. Это были уши и глаза Котовского. Что бы Котовский ни делал, что бы ни затевал, он всегда был уверен, что где-то поблизости, даже и для него невидимые, фланируют его ребята, готовые выручить, известить, предупредить. Это было очень важно.
Вначале набралось тридцать храбрецов, тридцать отважных смельчаков, готовых идти за Котовским в огонь и в воду. И все невидимки: и есть они, и нет никого. Тридцать храбрецов, и к ним присоединились еще тридцать, еще тридцать... Отряд вырос в конце концов до двухсот пятидесяти человек.
Город безмятежно шумит, веселится, торгует... Мчатся по улицам великолепные автомобили с иностранными флажками на радиаторах... Живет шумной жизнью порт... Рестораны полны нарядными женщинами и блестящими офицерами, предпочитающими ресторанный столик грязным и неуютным окопам... А ведь революционное подполье-то есть! Это не выдумка газетных репортеров! Оно есть, и потому-то бывает так тревожно дельцам и начальникам: кто их знает, где они, эти большевики, в данный момент и что они замышляют?
8
Когда Котовский впервые переоделся в гостинице в форму капитана и вышел показаться Васе и Михаилу, оба они схватились за оружие, потом переглянулись, снова посмотрели на "капитана" и принялись восторгаться и хохотать.
- Господин офицер! Пройдитесь по комнате! - умолял Вася.
- Замечательно! И походка совсем другая! Никогда бы не подумал! Если бы на улице встретил, не узнал бы ни за что! - бормотал Михаил. (От удивления он даже стал разговорчивым!)
- Вы курите, капитан?
- Пардон?.. Благодарю вас, у меня сигареты...
Опять взрыв восторга.
- Григорий Иванович, но как вы умеете? Все равно я вот и знаю, что это вы, а между тем это совсем не вы!
- Эх, в театре бы вам выступать!
Котовский был доволен впечатлением, которое произвел на своих друзей.
В подрывном отделе Одесского подпольного ревкома Котовского ценили, очень любили и каждый раз, когда он был в деле, тревожились за него, хотя скрывали друг от друга тревогу, уверяя один другого, что за кого-кого, а за Григория Ивановича они спокойны, что Григорий Иванович как заговоренный или уж такая удача ему во всем.
Ничего так не любит Котовский, как сложное и опасное задание, полученное от ревкома. Каждое задание он тщательно продумает, разработает - и, глядишь, появляется в городе торговец Беркович, хозяин овощной лавки. Он шепчется со спекулянтами, приценяется, дает взятки... и собирает необходимые сведения.
Есть определенный круг людей, который знает торговца Берковича. Есть люди, которым знаком только помещик Золотарев - любитель бильярда и знаток лошадей. Есть общество, где свой человек - капитан Королевский, игрок, покоритель дамских сердец и прожигатель жизни. Немало пациентов принимает почтеннейший доктор Скоропостижный на Базарной улице. И славится своей образованностью некий агроном Онищук - все тот же Котовский в десяти лицах...
- Вы слышали? - шушукаются в отелях, в гостиницах, в особняках. Говорят, этот Котовский опять сделал какой-то дерзкий налет... Столько полиции, а Котовский разгуливает по городу, как у себя дома! Это просто ни на что не похоже! Что смотрят иностранцы?!
Вполне разделяет эти страхи и красавец Королевский, хотя он выражает уверенность, что "старая полицейская лиса - наш милейший полковник Сковородин, - разумеется, примет надлежащие меры".
Капитан Королевский! От него сходят с ума светские женщины. О, конечно, его ждет прекрасное будущее! Как он красиво ухаживает, как хорошо танцует! Какое обхождение! И говорят, сказочно богат... Капиталы своевременно перевел за границу, а дома, а земли... Ну, конечно, пока это недосягаемо, где-то не то в Рязанской, не то в Тульской... Впрочем, он, кажется, и сейчас обделывает крупные дела...
Сам градоначальник высказывался о нем в весьма лестных выражениях (правда, всем известно, что мнение его превосходительства всегда совпадает с мнением его супруги), но говорят, что и среди иностранцев Королевский известен как деловой человек и джентльмен...
Котовский в полной матросской форме разгуливает по набережной, мирно беседует с матросской бражкой и сидит в кабачке "Белый парус" с друзьями-приятелями... Котовский торгует зеленью на базаре и попутно получает сведения о партизанских отрядах... Поздним вечером он снова капитан Королевский. Он проводит время среди золотой молодежи, девиз которой "вино, женщины и карты", и попутно узнает много полезных вещей, которые выбалтывают пьяные офицеры...
