Робер Амбелен - Иисус, или Смертельная тайна тамплиеров
Но писцы, составлявшие в IV веке канонические Евангелия, никогда не присутствовали при распятии, потому что по просьбе руководителей христианского движения Константин отменил эту казнь. И поэтому они, постоянно видя ликторов с их связками прутьев, предположили, что такими прутьями и били Иисуса, прежде чем казнить на кресте[125].
Так вот, распятию, высшей и последней мере наказания, самой ужасной, по словам Плиния, всегда предшествовало бичевание посредством flagella (бичей). Но и у самой этой казни было много нюансов. Судите сами.
1. Это было наказание для мятежников, злодеев, восставших рабов. В этом качестве им протыкали ладони рук, отринувших повиновение, дисциплину, покорность, работу. Чтобы кисти рук не порвались под весом тела, в крест ниже паха человека втыкали мощный деревянный костыль, и этот «упор» к мучениям распятого добавлял мучения растянутого на дыбе. Женщин распинали лицом к кресту — не из стыдливости, как наивно полагает Даниэль-Ропс в книге «Иисус в Его время», а потому, что их плотные формы не позволяли им сидеть на этом стержне. И распятой женщине, пригвожденной лицом к перекладинам, грубый угловатый костыль ранил вульву и пах, а в некоторых случаях и влагалище. В свою очередь, протыкались и ступни ног — в наказание за бегство, обычно предшествовавшее мятежу.
2. Если приговоренный, когда его брали под стражу, совершил акты насилия, ему перебивали руки ударами железного лома или палицы. Если он еще раз пытался бежать, ему перебивали ноги. При распятии осужденный, растянутый на кресте, быстро начинал задыхаться. Чтобы продлить мучения, легионеры (почти всегда исполнявшие обязанности палачей) протыкали осужденному копьем правый бок под ребрами, выше печени. Возникало нечто вроде пневмоторакса: воздух непосредственно проникал в легкие, отчего угроза удушья отодвигалась и мучения затягивались.
3. Если осужденный усугубил свою вину насилием над свободной женщиной или девственницей, костыль, который должен был служить «упором», вонзали ему непосредственно в половые органы, а не под ними.
4. Если означенный осужденный усугубил свою вину поджогом (а пожар дома в те времена часто вызывал пожар во всем городе), его секли бичами не из кожаных полосок со свинцовыми шариками, а из железных цепочек с бронзовыми шариками, предварительно раскаленных на жаровне. Первые назывались «flagella», а вторые — «flagra» («обжигающие»). В любом случае бичевание, при неограниченном числе ударов, производилось с тем, чтобы сломить у осужденного всякую волю к сопротивлению при распятии.
5. Существовало два вида пригвождения к кресту. Злодеев и восставших рабов распинали головой вверх., а мятежников — головой вниз. Причины этого различения были чисто символическими. Мятежник совершал святотатство по отношении к величию императора, обожествленного и олицетворяющего всю Римскую империю. Поэтому его выставляли на всеобщее обозрение перевернутым. При этом способе распятия к двум ветвям креста прибивали широко раздвинутые ноги. Гвозди вбивались в просвет между большой и малой берцовыми костями, непосредственно под лодыжкой и предплюсной. В руки гвозди забивали либо в ладони, либо между лучевой и локтевой костями, либо непосредственно в запястья. В этом случае их прибивали сразу за спиной, с другой стороны вертикальной перекладины, и перекрещивали. Вергилий намекнул на такое распятие головой вниз в знаменитом стихе «Debellare superbos» (Вергилий. Энеида. VI, 5, 853), то есть «Опрокидывать надменных»[126].
Об этом особом виде распятия, головой вниз для мятежников и головой вверх для злодеев и рабов, сообщает Сенека. На него же ссылаются Деменье в книге «Дух обычаев»[127] и Фернан Николаи в «Истории верований»[128]. Евсевий Кесарийский, который сам был свидетелем таких казней, подтверждает существование двух их особых видов:
«…других распинали — или как обычно распинают преступников, или более жестоким образом, пригвождая головой вниз и оставляя в живых, пока они не погибали от голода на самом кресте» (Евсевий Кесарийский. Церковная история. VIII, VIII. С. 349).
Вот почему, когда сообщают о христианках, повешенных за ногу или за ноги, то есть головой вниз, значит, этих женщин уличили в принадлежности к мессианистской секте или мессианистскому движению, которых в то время Рим рассматривал как участниц чисто политического мятежа, а не представительниц особой религии.
И здесь возникает вопрос, ответ на который чреват очень серьезными выводами; Иисуса осудили как мятежника; его обвинили в том, что он притязал на царский титул, подстрекал народ к восстанию, незаконно собирал десятину и пошлины (Лук., 23:2). А Евангелия описывают его распятым головой вверх! В доказательство нам хватит следующих отрывков:
«И поставили над головою Его надпись, означающую вину Его: Сей есть Иисус, Царь Иудейский» (Матф., 27:37).
«Проходящие же злословили Его, кивая головами своими и говоря:…если Ты Сын Божий, сойди с креста» (Матф., 27:39–40).
«И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал ему пить» (Матф., 27:48).
«И, преклонив главу, предал дух» (Иоан., 19:30).
Остальных три синоптика приводят те же подробности.
Итак, надо раз и навсегда договориться. Был ли он распят как мятежник (за политическое преступление)? Тогда его распяли головой вниз, и Евангелия говорят неправду. Для чего эта ложь? Чтобы избежать новых крайностей в изображении Мессии: вполне достаточно и распятия, казни, позорной в высшей степени.
Но если его распяли головой вверх, как обоих разбойников, сопровождавших его и схваченных вместе с ним в Гефсиманском саду, значит, он был осужден не как мятежник, его обвинили не в политическом, а в уголовном преступлении или преступлениях.
И последний вариант подкреплен свидетельствами самого Писания:
«Должно исполниться на Мне и сему написанному: „и к злодеям причтен“» (Марк, 15:28; Лук., 22:37)[129].
Здесь Иисус высказал желание осуществить слова Исайи, процитированные таким образом. Тем не менее вспомним, что это пишут четыре века спустя безымянные писцы-греки. Иисус был окружен темными личностями, и для римлянина с непокладистым характером, как Пилат, этого было достаточно, чтобы и его воспринимать в таком качестве, пусть даже Иисус только приказывал, допускал, внушал, ничего не совершая самолично.
Так полагать побуждают нас имена, которые предание дает двум разбойникам: Демас и Цистас. Оба этих имени греческие: «Kistos» — это циста, корзина, слово «Demas» может означать половые органы. Но его можно произвести и от слова dimakairos, означающего «тот, у кого два меча».
А ведь Иисус велел своим людям вооружиться мечами (Лук., 22:36) и при необходимости для этого продать плащ. Это было накануне ареста. Вечером того же дня все были вооружены: «Бывшие же с Ним, видя, к чему идет дело, сказали Ему: Господи, не ударить ли нам мечом?» (Лук., 22:49)
Значит, у всей этой группы окружавших его приверженцев мечей было очень много. Но за несколько минут до того мы узнаем, что их всего два.
АКТЫ Пилата (Acta Pilati) — IX, f 18
Коптский манускрипт IV века, отрывок из которого цитировал Юстин во II веке. Перевод д-ра Э. Ревиллу (Paris, 1912, Firmin-Didot et Cie edit.)
Таким образом, возможно, это выражение означает не два материальных клинка, а просто прозвище предводителя банды наемников, которого вместе с его людьми Иисус взял на службу в качестве собственной охраны (не забудем, что своим он не доверял, особенно братьям: Иоан., 7:10). Следовательно, Два Меча было прозвищем, как позже профессиональному солдату могли дать прозвище Длинный Меч. Невежественные писцы сократили «Димакайрос» до «Демас». То же могло произойти с именем «Цистас» (или «Кистос»), возможно, представляющим собой искаженное «Ksifias», «имеющий форму меча». Если мы сохраним «kistos», «циста», это слово также может означать палицу или дубину, которой обычно пользовался второй вор при нападениях, распространенное оружие на всем Ближнем Востоке[130].
Верные данному слову, потому что получили деньги, оба разбойника оставались рядом с Иисусом до последнего, тогда как остальная масса, ученики и наемники, бежала в ночь, мрак которой не могли рассеять факелы и фонари центурий Когорты. Это, возможно, и объясняет такое место в коптской рукописи: «…чтобы тебя распяли в том месте, где тебя схватили, вместе с Демасом и Цистасом, обоими ворами, которых схватили вместе с тобой» (Деяния Пилата, IX).
