Агнес Мак-Кензи - Кельтская Шотландия
Но и после этого свадьба не обошлась без помех. Английский маршал (ярл Норфолка, супруг тетки короля) потребовал отдать ему коня Александра, заявив, что такова привилегия английского маршала на коронации вассала английской короны. Шотландцы пришли в негодование. Александр принял рыцарское звание от своего тестя, а не феодального сюзерена. По толпе прошел недовольный ропот, и маршал получил отказ... а затем произошли более серьезные события, так как ярлы Ментейта и Мара обвинили Алана Дорварда в попытке (при поддержке аббата Данфермлайна, который занимал должность канцлера) добиться у Папы признания его жены (сводной сестры Александра III и внебрачной дочери Александра И) законным ребенком Александра II, чтобы сделать свою дочь наследницей Шотландской короны. Поведение Дорварда в прошлом вызывало вполне обоснованные подозрения, и поднялся большой шум. Некоторые обвиняемые бежали обратно в Шотландию, а аббат был вынужден вернуть Большую Печать, которую тут же передали священнику по имени Гамелин. Впоследствии оказалось, что это был чрезвычайно удачный выбор. И Генрих послал к молодому королю в качестве советника английского рыцаря Годфрида де Ленгли, который на посту Хранителя королевских лесов в Англии достиг крайней степени непопулярности и продолжил набирать ее в Шотландии.
Александр III отправился на родину, и по его прибытии был назначен новый Королевский Совет. Его вождями стали ярлы Ментейта и Мара и Джон Балиол — то есть лидеры анти-Дорвардской партии, а вскоре после этого ярл Бухана, который, как и ярл Ментейта, принадлежал к роду Коминов, стал одним юстициарием, а вторым — некий Фергус, вероятно, вождь из Хайленда. Когда в августе 1253 г. Генрих III. отплыл в Бордо, Алан Дорвард сопровождал его в этой поездке и завоевал королевское расположение своей службой на войне. В том же году начались споры о кафедре Сент-Эндрюса, которые два года спустя завершились рукоположением канцлера Гамелина.
Генрих продолжал плести свои интриги. В 1254 г. он снова попросил у Иннокентия IV предоставить ему доходы шотландской Церкви. Иннокентий отказал, но вскоре после этого скончался, а его преемник Александр IV уступил домогательствам английского короля, взяв с Генриха обещание, что в будущем тот не будет выставлять это событие в качестве юридического прецедента.
В Шотландии партии все еще враждовали между собой, и к 1255 г. установилась привычная политическая схема, регулярно повторявшаяся на протяжении последующих 350 лет при несовершеннолетних королях: две партии пытаются оказать влияние на государя, причем в качестве союзницы одной из них выступает Англия, стремящаяся установить свою власть над соседним королевством. Летом того же года Генрих заявил, что с его дочерью плохо обращаются, и двинулся во главе английских войск к границе. Оттуда он отправил посольство, возглавляемое ярлом Глостера, и объявил о своем формальном покровительстве партии Дорварда, против тех, кто вредит «нашему дражайшему сыну Александру» или королеве. Затем он подтвердил свои благонамеренные цели, обвинив Королевский Совет, Коминов и их партию во враждебности и агрессивных замыслах, но заявил, что не желает нанести оскорбление королю и не намеревается расторгать его брак.
Шотландский Совет собрался в Эдинбурге, где находились король и королева, и перенес свое заседание в Стерлинг. Едва члены Совета успели покинуть пределы города, как Алан Дорвард и ярл Данбара объединились с Глостером, силой захватили Эдинбургский замок, поставили в нем свой гарнизон и забрали венценосных детей с собой. Глостер послал отцу королевы жалобу, гласившую, что ее принуждали жить в замке подобно заключенной, «почти лишенной зелени и здорового воздуха, будучи рядом с морем» (salubri aere et virore ut iuxta mare penitus destitutum), и не разрешали ей разделять постель с супругом (ему было тринадцать, а ей, вероятно, четырнадцать лет). Глостер устранил все «несправедливости», какие было в его силах, и вернулся к Генриху, который отвел свои войска. Затем этот заботливый отец подошел к Ньюкаслу, во всеуслышанье заявляя, что он не собирается причинять Александру никакого вреда, но что — с целью дать ему хороший совет и оградить свободы его королевства — он из отцовской любви желает поговорить с ним, и послал охранные грамоты королю и королеве.
Комины двинулись на Эдинбург, но пришли слишком поздно. Алан Дорвард отвез детей в Роксборо, а оттуда в Уорк. Там короли встретились и мирно разошлись. Александр оставил свою молодую жену с ее больной матерью. В начале сентября Генрих прибыл в Роксборо с государственным визитом. Короли, возглавив торжественную процессию, дошли до церкви монастыря Келсо, и там 20 сентября Александра уговорили поставить свою печать под тем, что составитель Хроники Мелроза, да и многие другие современники, называли «неким отвратительным документом» (quoddam nefandissimum scriptum) — официальным объявлением, отдававшим управление страной в руки партии Дорварда, что в сущности означало передачу Шотландии под власть Генриха Английского. Епископы Глазго и Данблейна, канцлер Гамелин, избранный епископ Сент-Эндрюса, ярл Мара, два ярла из рода Коминов и Джон Балиол удалялись из окружения царственного ребенка на время, пока они не загладят последствия своих дурных дел. Все члены партии Дорварда назначались королевскими опекунами на следующие 7 лет и получали на этот срок все полномочия управлять государством. Их нельзя было сместить с должности без согласия Генриха, а сам он назначил себя Главным Советником короля Шотландии... и конфисковал английские поместья, которыми владели Джон Балиол и другие представители национальной партии.
Теперь Комины были отстранены от власти. Однако епископ Глазго настаивал, вопреки воле регентов, на посвящении Гамелина на епископскую кафедру. Регенты попытались убедить Папу воспрепятствовать этому, но опоздали. Тогда они потребовали у Гамелина заплатить определенную сумму. Гамелин отказался, его объявили вне закона и захватили его доходы, после чего он отбыл в Рим. Летом 1256 г. король и королева нанесли государственный визит в Англию. По этому случаю в Лондоне был устроен большой праздник, и Александр III вступил во владение Хантингдоном. Генрих приказал своим северным баронам оказать помощь его зятю в борьбе с мятежниками — то есть разорить земли представителей шотландской национальной партии. К тому времени Гамелин добрался до Рима, и 16 декабря Папа написал Генриху, приказав ему примирить Гамелина и регентов и осудив «пустые и зловредные советы» последних. Генрих отказался выполнить приказ, но его принудил к этому его же Совет.
Между тем молодой король начал выказывать признаки зрелости. Ему было еще только 15 лет, но он явно больше не желал, чтобы его считали ребенком. В феврале 1257 г. он написал Генриху из Роксборо, что Комины и Map «в определенной форме» умоляли его установить мир и спокойствие в королевстве. Пояснения были переданы на словах, поэтому об этих просьбах нам больше ничего не известно. Однако вернулся Гамелин, очищенный Папой от обвинений своих противников, и привез с собой папскую буллу, отлучавшую их от Церкви. Члены Совета были упрямы, но, получив отлучение, сначала в общей форме, а затем и поименно, сдались. В тот момент также вернулась королева Мария, некоторое время пребывавшая за границей и вышедшая замуж за Жана де Бриенна, сына короля Иерусалимского. К великому раздражению Генриха она приехала в сопровождении супруга. Ее симпатии находились на стороне национальной партии. И отлучение сторонников Генриха дало ей прекрасный повод, чтобы вырвать своего сына из-под их опеки, так как было очевидно, что людям, отвергнутым Церковью, не пристало воспитывать молодого короля. 28 октября Ментейт напал на Кинросс, поднял короля с постели и отвез его в Стерлинг. Ему удалось также заполучить Большую Печать, которую он передал Вильяму Висхарту, архидиакону Гамелина.
Партия Комина снова оказалась в седле, и, чтобы недвусмысленно показать Генриху свои намерения, в марте Комины заключили союзный договор с Уэльсом, с которым английский король вел довольно безуспешную войну. Этот шаг оказал свое действие, Комины пригласили партию Дорварда на конференцию в Роксборо и прибыли туда с королем и войском, составленным из жителей Хайленда и Голуэя. Дорвард уговорил их перенести заседание в Форфар, но вместо того, чтобы отправиться на встречу, бежал в Англию.
Под влиянием Коминов (и, вероятно, в соответствии с собственными желаниями) Александр III, которому было уже почти 17 лет, начал вести переговоры с тестем все более жестоким тоном. Летом 1258 г. Генрих, который все время вмешивался в шотландские дела, выставляя в качестве причин свои высшие моральные побуждения и бескорыстную привязанность к зятю, попал в довольно неловкое положение, лишившее его права ссылаться на эти основания. Он получил от зятя письмо, в котором Александр указывал, что хотя прошло уже 6 лет со времени его свадьбы, он до сих пор не получил приданого своей жены. Генрих принес все возможные извинения: он болел, его Казначей умер, и он ничего не мог сделать до назначения нового Казначея, кротко прибавив «пожалуйста,не гневайтесь» (quod si placet,graviter non feratis). Очевидно, он решил, что с этих пор лучше всего будет поддерживать дружественные отношения с обеими шотландскими партиями, и отправил посольство во главе с Симоном де Монфором, который должен был выступить в роли посредника и примирить враждующие стороны. В сентябре Александр прибыл в Мелроз, где принял новое английское посольство во главе с ярлом Хертфордом, ярлом Альбемарлем (женатым на свояченице Балиола, Кристине Голуэйской) и Джоном Балиолом, который, естественно, был английским лордом в той же мере, что и шотландским. Король оставил свою армию в Джедборо и, подозревая, что англичане задумали похитить его (это было бы не последним подобным замыслом англичан), перенес встречу в этот город, так как присутствие в Джедвуде шотландских войск могло служить для переговоров хорошим аккомпанементом. Переговоры продолжались три недели. Этот эпизод ознаменовал подлинное начало царствования Александра III, отмеченное в высшей степени характерным образом. В ходе переговоров произошло примирение двух партий, и из представителей обеих был составлен новый Совет. В него вошли королева Мария и ее супруг, и по четыре человека от каждой из сторон: два ярла из рода Коминов с Маром и Гамелином, а от другой партии — Дорвард, Стюарт, Роберт де Мейнер и Гильберт де Хей. Юстициарием был назначен ярл Бухана. Вскоре после этого умер ярл Ментейт. Официальная версия его смерти гласила, что он упал с лошади, но ходили и слухи, будто он был отравлен своей женой, которая вышла замуж за неприметного английского рыцаря и лишилась своей доли наследства, которое перешло к мужу ее сестры, брату Стюарта. Тем не менее Ментейт сделал свое дело. Интриги Генриха потерпели полный провал, король почти достиг зрелого возраста и обещал стать достойным мужем и истинным государем; очень скоро он возьмет бразды правления в свои руки. И действительно, все 28 лет дальнейшего царствования Александра III в стране царили порядок и спокойствие. Дорвард прожил еще 20 лет, и в течение всего этого времени оставался верным слугой короля.
