Юлия Пушнова - Клеопатра: История любви и царствования
Какая женщина, кроме Клеопатры, выдержала бы этот нескончаемый поток оскорблений и часто откровенной лжи? А она просто смеялась и говорила возлюбленному, что презирает врагов, действующих подобным образом. Путь они решатся выступить в открытом бою. Она готова к войне всегда, ведь Антоний обеспечит победу в любой ее борьбе.
Кто решился бы в эти дни сказать Клеопатре, что на ее гордость и рассчитывал Октавиан, расставляя ей ловушку за ловушкой. Она не пыталась оправдаться, и в Риме зрела уверенность, что все слухи о ней соответствуют действительности. Уже из-за этого высокомерного молчания Октавиан получал ощутимые преимущества в борьбе против Великолепной. Он твердо и уверенно вел ее к открытой войне, в которой надеялся нанести окончательное поражение ей и своему извечному сопернику.
В отличие от Клеопатры Антоний не обладал таким долготерпением и, уладив первоочередные дела, возобновив союз с мидийским царем, решил выяснить отношения с Римом. Ответным ударом пока должно было быть письмо оскорбительного характера. Оно произвело такое впечатление на Октавиана, что хранилось в его семье тысячи лет! «С чего ты озлобился? Оттого, что я живу с царицей? Но она моя жена, и не со вчерашнего дня, а уже девять лет. А ты как будто живешь с одной Друзиллой? Будь мне неладно, если ты, пока читаешь это письмо, не переспал со своей Тертуллой, или Терентиллой, или Руфиллой, или Сальвией Титизенией, или со всеми сразу. Да и не все ли равно, в конце концов, где и с кем ты путаешься?»
Антоний ударил по живому хотя бы уже потому, что раскрывал в письме правду. Октавиан был нечистоплотен в личной жизни. Упомянутую Друзиллу он соблазнил, когда она была на шестом месяце беременности. На глазах у мужа он прямо с пирушки увел ее к себе в спальню, откуда она вернулась через некоторое время с явными признаками бурно проведенных минут. Октавиан потом женился на ней, но постоянно изменял. Со Скрибонией он развелся из-за постоянных приступов ревности с ее стороны. Она бросала в лицо мужу упреки в том, что друзья ежедневно приводят ему девушек и женщин, даже добропорядочных матрон, которых негодяй заставляет раздеваться донага, выбирая их словно рабынь на рынке.
Антоний выдвинул обвинение Октавиану и в том, что он состоял с Цезарем в интимной связи и именно с помощью этого вытребовал себе усыновление. В ответ на это Октавиан объявил Антония воплощением безумного бога – Диониса Каннибала.
Целый год продолжался обмен взаимными оскорблениями, а между тем в Эфес стягивалась огромная армия Антония – корабли и сухопутные войска. Могучая флотилия насчитывала восемьсот судов, военных и грузовых. Двести судов подарила для ведения войны Клеопатра. Царица проявила неслыханную щедрость. Она дала Антонию на организацию похода двадцать тысяч талантов и обязалась во время войны снабжать продовольствием все войско. Она открыто говорила, что будет сама участвовать в решающей битве Востока с Западом. Для этого она и прибыла в Эфес.
Она сидела, остолбенев, но ничем не выдавала волнения. Спина прямая, руки сложены на коленях, глаза внимательно следят за Антонием. Она ловила каждое его слово, чтобы потом его же аргументами воздействовать на ситуацию.
А он... Он бушевал. Ах, как прекрасен и страшен Антоний в гневе. Если бы не присутствие военачальников за стеной, она, пожалуй, превратила бы эту ссору в бурную сцену любви.
«Я просил, я требовал, чтобы ты оставалась в Александрии. Почему ты даже не пытаешься следовать моим приказам? Для всего мира мой приказ беспрекословен, только ты, как последняя проститутка, не можешь оставить меня в покое. Ты забыла, что я решаю все. Все! Я не раб тебе, я приказываю, а ты – подчиняешься! Ты надоела мне со своей постоянной слежкой! Забери все свои деньги, у меня достаточно своих, забери своих солдат, я обойдусь собственными легионерами. Ты, как драная кошка, цепляешься за своего хозяина и, как пиявка, присасываешься к нему. Ты...» Клеопатра решилась прервать поток оскорблений. Она подошла и молча, размахнувшись изо всех сил, влепила возлюбленному звонкую оплеуху: «Я – великая Царица царей вынуждена выслушивать оскорбления от солдафона?» Уже в следующую секунду опомнившийся от пощечины Антоний готов был совершить нечто непоправимое, чем, впрочем, часто завершались многочисленные ссоры, но в комнату почти неслышно проскользнул один их офицеров.
«Пошел вон!» – Клеопатра часто командовала офицерами своей армии, но это был римлянин, и он не собирался подчиняться кому бы то ни было в присутствии Антония, поэтому он спокойно отрапортовал: «Твои офицеры все в сборе, они ждут приказа войти». Ничто в лице офицера не говорило о том, что он стал свидетелем безобразной ссоры супругов.
«Все могут войти. Тебя, царица, я прошу остаться и послушать, что скажут мои воины».
Следующие несколько часов были мучительными для Клеопатры. Здравые размышления боролись с сомнениями и ревностью. Она должна была оставить сейчас Антония, и этому было много причин. Но ревность говорила: «Не уезжай. Ты можешь потерять его. Октавия только и ждет того, чтобы он остался один, без тебя».
Антоний, не стесняясь присутствия офицеров, пытался вразумить жену: «Твое присутствие лишний раз подтверждает Риму, что я бездумно выполняю все твои капризы и желания. Если ты не уедешь, война пойдет не против меня, а против тебя, а значит, против Египта. Я не могу доставить Октавиану такого удовольствия. Я сожалею о своей грубости, но ты вынудила меня к этому».
Клеопатра всем аргументам Антония противопоставляла только слезы и заверения в том, что она непременно умрет, если Антоний оставит ее.
В конце концов уставшие от бесконечных препирательств супруги вынесли ситуацию на обсуждение военачальников. Общее мнение высказал Канидий, который изначально был на стороне царицы: «В создавшейся ситуации было бы неправильно отсылать Клеопатру в Александрию. Мы должны помнить, что именно она своей необычайной щедростью укрепила наши войска. На кораблях много ее моряков. Если царица уедет, они, конечно, будут сражаться, но не так яростно, как защищая свою богиню. Необходимо помнить, что своей энергией и умом Клеопатра не уступит ни одному из царей. Ты, Антоний это прекрасно знаешь. В нашей армии много бездарных военачальников. Не разбрасывайся талантливыми помощниками. Благодаря тебе она приобрела большой опыт в ведении самых сложных государственных дел. Да и без тебя она прекрасно управляла своим огромным царством. Послушай ее и не прогоняй».
К сожалению, Канидий пользовался авторитетом у Антония, и Клеопатра осталась. Пройдет всего несколько дней, и Антоний пожалеет, что не прислушался к своему сердцу, а может быть, и к словам царя Ирода Иудейского, который сказал: «Хочешь победить? Убей Клеопатру!»
Последующие события напоминают больше фарс, в котором было место и настоящей трагедии.
Антоний и Клеопатра после бурного выяснения отношений так же бурно примирялись. Все время влюбленных было занято пирами и развлечениями.
Вокруг роптали даже солдаты: «Вселенная гудит от звона оружия, всюду стоны и рыдания. А у нас звучат флейты и кифары. От пения хора в театрах никто не слышит призыва к бою».
Самос развлекался. Именно сюда из Эфеса переместилось командование армией во главе с неутомимой в пирушках и праздниках царской четой.
Следующей остановкой по пути на запад была Греция. Здесь в Афинах Антоний и египтянка продолжали вести тот же праздный образ жизни. Они развлекались, смотрели и сами участвовали в театральных представлениях. Клеопатра была весьма милостива к жителям города, ведь ее возлюбленный уже несколько лет считался здесь почетным гражданином. Ее нисколько не смущало, что несколько лет назад с такими же почестями афиняне встречали Октавию.
Исходом этого продолжительного праздника было событие, повлиявшее на весь последующий ход истории. Антоний под воздействием неугасимого чувства к Клеопатре объявил о разводе с Октавией!
Рим негодовал. Люди Антония прибыли в Рим и вышвырнули Октавию из дома, принадлежавшего бесчестному мужу. Оскорбленная женщина на глазах у ошеломленных горожан ушла, взяв с собою только детей. Даже старший сын Антония от Фульвии, которому несчастная женщина посвятила столько лет, находился около отца и не стал защищать мачеху.
Свидетели этой жизненной трагедии поражались, что последними словами Октавии были слова сочувствия. Она сожалела, что, возможно, ее любовь к Антонию стала одной из причин грядущей войны.
Октавиан удачно воспользовался нерасторопностью противника. Он собирал налоги, выжимая из населения все, что мог. Он издает распоряжение, при котором свободные граждане должны отдавать четвертую часть своих доходов, а отпущенники – восьмую часть всего своего имущества. Начавшиеся волнения подавлялись самым простым способом: щедро расплатившись с солдатами, Октавиан приказал им урезонить возмутителей спокойствия. Может быть, он совершил здесь небольшую ошибку. Ведь достаточно было направить возбуждение жителей Рима против Антония, и удар был бы нанесен гораздо раньше, чем получилось. Удивительно, но римлянам понравились такая решительность и спокойствие Октавиана. Они признали в нем вождя. Даже его жестокость была оправдана, он возрождал традиции предков, желая восстановить порядок и вернуть былое величие Вечному городу.
