Джон Кейжу - Открытия, которые изменили мир
Большинство, но не все…
В начале 1900-х сын беременной женщины был сбит повозкой. Его поспешно отвезли в больницу, где мать не могла отвести испуганный взгляд от врача, зашивавшего окровавленную голову мальчика. Через 7 месяцев она родила девочку с любопытной особенностью. На ее голове был безволосый участок — точь-в-точь в том же месте, куда был ранен ее брат. Эта история, вместе с другими 50 рассказами о материнском впечатлении, была пересказана в статье, опубликованной в Journal of Scientific Exploration в 1992 г. Автор, Йен Стивенсон, врач и сотрудник Медицинской школы Виргинского университета, не упоминал о генетике, не пытался дать научного объяснения этому случаю и отметил: «Я не сомневаюсь, что многие женщины испытывают страх во время беременности, не причиняя тем самым никакого вреда своим малышам». Однако, основываясь на своем анализе, Стивенсон заключил: «В редких случаях материнские впечатления действительно могут повлиять на младенцев в утробе и стать причиной врожденных дефектов».
В новом смелом мире генов, нуклеотидов и ОНП такими загадками легко пренебречь как не играющими никакой роли в наследовании физических черт. Их роль не больше, чем, скажем, роль, которая приписывалась ДНК в течение 75 лет после ее открытия.
ГЛАВА 9. Лекарства, исцеляющие разум
Холодным вечером в феврале 2008 г. тридцатидевятилетний мужчина, одетый в темную шапку, плащ и кроссовки, убегая от ледяного дождя, скрылся в здании больницы для пациентов с психическими отклонениями в нескольких кварталах к востоку от нью-йоркского Центрального парка. Таща за собой два черных чемодана, он преодолел короткую лестницу, вошел в приемную и — ведомый голосом Божьим — приготовился ограбить психиатра, доктора Кента Шинбаха. Очевидно, он никуда не спешил. Услышав, что доктор Шинбах занят, он поставил свой багаж на пол, сел и в течение следующих 30 минут вел светскую беседу с другим пациентом.
Далее произошло ужасное. Без видимых причин мужчина резко встал и зашел в соседний кабинет, принадлежавший психологу Кэтрин Фоги. Вооруженный двумя ножами и мясницким топором, он в приступе неистового гнева набросился на пятидесятишестилетнего психолога, нанося безжалостные удары в голову, лицо и грудь, заливая кровью стены и мебель. Услышав крики, из своего кабинета поспешил на помощь доктор Шинбах — но обнаружил безжизненное тело коллеги на залитом кровью ковре. Семидесятилетний психиатр не успел скрыться: мужчина набросился и на него, нанося удары ножом в лицо, голову и руки. В конце концов нападающий стулом прижал доктора Шинбаха к стене, вытащил 90 долларов из его кошелька и исчез. Доктор Шинбах выжил, но доктор Фоги — о которой говорили как о «хорошем человеке», «преображавшем и спасавшем человеческие жизни», — погибла на месте.
Только через несколько дней полиция арестовала Дэвида Тарлоффа и предъявила ему обвинение в убийстве, после чего начали обнаруживаться странные подробности. «Папа, они говорят, что я убил какую-то леди, — с изумлением произнес Тарлофф в телефонном разговоре с отцом в момент ареста. — О чем это?» То, о чем сказал Тарлофф и о чем вскоре заговорили все, было свидетельством не только его вины, но и абсолютного безумия. Как сообщили в New York Times через неделю после его ареста, Тарлофф жил в расположенном рядом с офисом врачей районе Куинс, и в двадцатидвухлетнем возрасте, за 17 лет до совершения убийства, ему поставили диагноз «шизофрения». Диагностику проводил доктор Шинбах, теперь уже не способный вспомнить ни диагноз, ни самого Тарлоффа. По словам Тарлоффа, его единственной целью в вечер убийства было ограбление доктора Шинбаха. Доктор Фоги как-то вмешалась в его планы, что привело к стремительной и трагично бессмысленной смерти. Зачем Тарлоффу внезапно понадобились деньги? Он объяснил, что хотел забрать свою мать из дома престарелых, чтобы они могли «уехать из страны».
И вот тут начинается самое интересное.
Мать Тарлоффа жила неподалеку в доме престарелых. Интерес сына к ней уже давно из здорового беспокойства перерос в патологическую одержимость, которая сопровождалась навязчивыми визитами и постоянными звонками. Незадолго до убийства Тарлоффа и вовсе обнаружили в постели его матери в реанимации. По рассказам отца Тарлоффа, у того давно наблюдались проблемы с психикой. Вдобавок к приступам депрессии, тревожности и мании, он демонстрировал разные примеры навязчивых действий: например, принимал душ 15–20 раз в день и звонил отцу 20 или более раз после ссоры только для того, чтобы извиниться «правильно». Но, пожалуй, самыми поразительными были развившиеся незадолго до убийства симптомы, свидетельствовавшие о том, что Тарлофф совершенно утратил связь с реальностью. Помимо слуховых галлюцинаций, в которых Бог просил его ограбить доктора Шинбаха, он демонстрировал спутанность сознания и паранойю и после своего ареста. Так, в зале суда он произнес: «Если сюда придет пожарный, полиция сюда придет, мэр позвонит или кто-либо отправит кого-то с докладом — они врут. Полиция пытается меня убить».
* * *Кто же Дэвид Тарлофф и как он стал таким? В целом у него была вполне благополучная юность и относительно обычное детство. Один из его соседей в Куинсе рассказывал, что Тарлофф «пользовался успехом у женщин, был высоким и стройным… носил узкие джинсы и всегда хорошо выглядел». Его отец также подтверждал, что Тарлофф был «красивым, умным и счастливым», пока рос, но что-то изменилось, когда он достиг старшего подросткового возраста и поступил в колледж. Вернувшись оттуда, по воспоминаниям отца, Тарлофф стал раздражительным и молчаливым, постоянно страдал от депрессии. Он то и дело «замечал всякое» и верил, что люди «против него». Он не мог долго работать на одном месте и позже бросил еще два колледжа. После того как ему поставили диагноз «шизофрения», на протяжении следующих 17 лет Тарлофф больше десяти раз попадал в психиатрические больницы, ему прописывали антипсихотические препараты. Даже несмотря на случаи мелкого воровства из магазинов и попрошайничество, соседи Тарлоффа скорее жалели, чем боялись. Сотрудник одного местного магазина описывал его как «жалкого человека, чей живот часто свисал, штаны волочились по земле, а ширинка была расстегнута».
Однако в течение года, предшествовавшего убийству, психическое здоровье Тарлоффа явно ухудшалось. За восемь месяцев до трагедии он пригрозил убить всех в доме престарелых, где лежала его мать. Через два месяца после этого к нему на дом была вызвана полиция: заявители сообщили, что он вел себя угрожающе. А за две недели до убийства он напал на охранника дома престарелых. Психическое состояние Тарлоффа явно ухудшалось, в том числе после убийства. Год спустя, ожидая суда в закрытом учреждении, он заявил, что он мессия и анализы ДНК могут подтвердить, что он сын другого пациента этого же учреждения, который, в свою очередь, считал себя Господом Богом. Врачи отчаялись и потеряли надежду на то, что Тарлофф когда-нибудь «будет достаточно вменяем, чтобы понять предъявленные ему обвинения».
Психические заболевания в наши дни: самые тяжелые помешательства
Безумие, сумасшествие, психоз, галлюцинации, паранойя, бред, мания, депрессия, одержимость, навязчивое поведение, фобии…
Психические расстройства имеют множество имен, и, похоже, в случае Дэвида Тарлоффа актуальными были все. Но кое в чем ему повезло: спустя столетия запутанных и противоречивых попыток разобраться в психических отклонениях врачи сегодня лучше умеют разбираться в видах безумия. И хотя большинство психиатров согласились бы с конкретным диагнозом, поставленным Тарлоффу (параноидальная шизофрения), остаются два озадачивающих факта. Симптомы, обнаруженные у него, также наблюдаются при многих других психических расстройствах, а их неправильное лечение привело к убийству невинного человека. Оба факта обращают наше внимание на неприятный секрет, связанный с психическими заболеваниями: мы все еще до конца не знаем, в чем их сущность, что к ним приводит, как их диагностировать и классифицировать, как их лучше лечить.
Мда.
И это невзирая на многочисленные достижения за многие века, включая и осознание в античные времена того, что психические заболевания обусловлены природными факторами, а не злыми духами; и ставшее переломным открытие в конце XVIII века того факта, что психически больные быстрее выздоравливали, если к ним относились по-доброму, а не с жестокостью; и, наконец, один из десяти главных прорывов в истории медицины — открытие первых эффективных лекарств от безумия, грусти и страха, в середине XX века.
И тем не менее психические заболевания остаются уникальным и раздражающим вызовом, особенно по сравнению с большинством других человеческих болезней. С одной стороны, они влекут к таким же ограничениям, что и любое «физическое» заболевание; они часто сопровождают человека всю жизнь, разрушают жизнь его семьи и его собственную, лишают карьеры. Они могут быть и смертельными: например, приводить к самоубийству. С другой стороны, большинство заболеваний имеют в целом явную причину и обладают рядом заметных признаков (например, инфекции, рак или сердечно-сосудистые заболевания), а психические расстройства обычно физически не проявляются. Из-за отсутствия объективных маркеров и четкой связи между причиной и следствием эти болезни невозможно диагностировать с помощью лабораторных тестов, и четкая граница между ними часто тоже отсутствует. Все эти факторы делают практически безнадежным поиск способов лечения, которое — что не удивительно — обычно дает куда лучшие результаты, если вы знаете, от чего именно вы человека лечите.
