Анатолий Елкин - Арбатская повесть
Чтобы рассказать о всех — не хватит десятков томов. Пройдем только двумя тропками.
Инженер… И вдруг стал художником, искусствоведом!.. Что произошло с тобой, Леонид Митрофанович Афанасьев?..
Не сразу перешел он Рубикон. До тридцатых годов восстанавливал разрушенное гражданской войной народное хозяйство.
И тут — нашествие болезней. Они всегда приходят как расплата за испытания.
Пришлось круто ломать судьбу.
Рассказывает В. В. Афанасьева:
«…Живописью Леонид Митрофанович начал заниматься, еще будучи гимназистом, продолжал эти занятия и в Петербурге и уже с 1910 года участвовал своими произведениями на всех выставках, проводившихся в Севастополе.
В конце лета 1936 года директор Севастопольской картинной галереи уговорил Леонида Митрофановича поступить в галерею в качестве научного сотрудника. А осенью 1939 г. директор Воронежского областного музея ИЗО еще более настойчиво стал уговаривать его перейти на работу в Воронежский музей в качестве старшего научного сотрудника и заместителя директора по научной части.
С тех пор жизнь и работа Л. М. Афанасьева была связана с Воронежем. Осенью 1941 г., когда фашисты начали приближаться к нам, Леонид Митрофанович собственными руками уложил в ящики картины, скульптуру, фарфор, хрусталь — все огромные ценности музея. Мы ехали из Воронежа в Омск в товарном вагоне, наполненном ящиками с экспонатами, почти три месяца…
30 сентября 1945 года все ценности в полной сохранности были возвращены в Воронеж. За свой самоотверженный труд муж получил медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне»…
В послевоенные годы (1945—1971) Леонид Митрофанович вел большую научно-исследовательскую работу в музее, выступал с публичными лекциями в лектории музея, в лектории общества «Знание», действительным членом которого он был с 1948 года, вел курс истории искусства, читал лекции в средних учебных заведениях города и по области по путевкам обкома комсомола (в 1969 г. получил звание и значок «Почетный комсомолец») и по путевкам общества «Знание», проводил экскурсии в музее, в течение 10 лет руководил и вел занятия в художественной студии при музее, участвовал в выставках.
В январе 1968 года он получил звание «Заслуженный работник культуры», но работу не оставил…»
Дожил Леонид Митрофанович до глубоких сумерек своей дороги. 7 мая 1964 года Воронеж торжественно отметил 75-летие, а 6 мая 1969 года — 80-летие со дня рождения заслуженного работника культуры, старшего научного сотрудника Воронежского областного музея изобразительных искусств и художника Леонида Митрофановича Афанасьева.
И в старости сохранил он моряцкую выправку. Стройный, высокий, седой. Серые глаза смотрят прямо, требовательно, решительно. Таким запомнили его все.
Наискосок от Театра имени Вахтангова стоит на старом Арбате громадный дом. С причудливо вылепленными в подражание дворцовым образцам каменными наличниками, увенчанными головами нимф и героев. Дом, каких много на старом Арбате. Но, изучая биографию Александра Александровича Лукина, я неожиданно наткнулся на материалы о том, как обкладывали чекисты в двадцатых годах матерого врага Советской власти Бориса Савинкова, а один из эмиссаров этого политического авантюриста провалился как раз на явке в этом самом доме.
Арбат…
«Воистину, — подумалось мне тогда, — Арбат — заколдованная улица. В какие дали и веси ни уводил меня мой поиск, все неизменно возвращалось «на круги своя», к Арбату…»
Мелькнула в тех материалах далеких лет и фамилия молодого чекиста Петра Ивановича Алексина, которой вначале я не придал особого значения.
Но мой добрый друг и помощник старый Арбат, оказывается, приготовил для меня новый сюрприз.
Через какой-то срок возвращаюсь вновь к тем материалам о московских чекистах. И вдруг — глазам своим не верю! — читаю:
«…Когда умер отец, Петру Алексину было 7 лет. Стараниями матери ему удалось закончить ремесленное училище. В свободное от учебы время он подрабатывал у садоводов. Стал столяром-модельщиком, поступил на завод Журавлева, а позднее работал на пивоваренном заводе. В девятнадцать лет был арестован, как один из организаторов забастовки. Когда началась империалистическая война, Петра призвали в армию и направили во флот. Грамотного призывника послали учиться в годичную школу, после окончания которой он в качестве комендора служил на броненосце «Синоп». На дредноуте «Императрица Мария», куда был переведен позднее, впервые принимал участие в политических кружках. Затем судьба свела с петроградскими рабочими, занимавшимися установкой вооружения на корабле. Это было на судостроительном заводе в Николаеве, куда Алексин прибыл после гибели дредноута для участия в оснастке нового боевого судна.
Петр быстро сблизился с питерскими рабочими, его стали приглашать в марксистские кружки. Когда начались февральские события 1917 года, Алексин уже имел ясное понятие и о революции, и о своем в ней месте, и о том, как следует бороться рабочему классу. Его избирают членом судового комитета, одним из руководителей Союза военных моряков, начальником по охране общественного порядка. Если первые две обязанности требовали организаторских способностей, то работа по охране общественного порядка в Николаеве в те времена была настоящим боевым делом. Впоследствии еще долгие годы Петр Иванович не выпускал из рук офицерский наган № 25152, отобранный им в схватке с бандитами и торжественно переданный ему затем судовым комитетом.
К июню семнадцатого корабль достроили и направили в Севастополь. Только теперь он назывался не «Император Александр III», как намечалось раньше, а «Воля».
В смутные дни сентября 1917 года черноморский матрос Алексин приехал в Самару, в отпуск. В родном городе его сразу захватили политические события. Кругом шли митинги, собрания, дискуссии. В числе первых Петр Иванович записался в Красную гвардию. Там ему поручили обучение гвардейцев военному делу. Оружие доставали сами: разоружали бандитов, дезертиров».
Еще один след моей «Марии». И какой след!..
Нить найдена. Остается распутать клубок.
Самара… Значит, следы Петра Алексина нужно искать там. Но здесь — одна удача явно ложилась к другой — в букинистическом магазине на том же Арбате попадается мне книга Куйбышевского книжного издательства «Не выходя из боя (Рассказы о чекистах)». День действительно удачливый! Не часто приобретешь в Москве областные издания: не такие уж «мощные» у них тиражи, чтобы «преодолеть расстояния» до других городов.
Читаю исследование майора А. Козлова «Матрос пришел в ЧК». Ба! Да это же о моем Петре Алексине!
Случилось так, что поручили Петру доставить из Самары в Москву арестованных и препроводить их на Большую Лубянку. Здесь и произошла у него знаменательная встреча с Дзержинским, перевернувшая всю его жизнь. Долго разговаривал Феликс Эдмундович с матросом, а потом пригласил его на работу в ЧК: «Не бойтесь… Мы тоже не чекистами родились…»
И началась для Алексина жизнь чекиста. Жизнь, связанная со смертельным риском. Жизнь — на передовой революции.
«Хроника» его судьбы — ярчайшие страницы хроники ВЧК. Бессмертны судьбы дзержинцев.
Выкорчевывание контрреволюционных гнезд и заговоров. Борьба с бандами Серафинникова и Серова, орудовавших в Самарской, Саратовской и Оренбургской губерниях. Засады. Смертельные поединки.
Песенная, легендарная жизнь!..
Тревожные дни Самары…
«Враждебные элементы сделали так, что под угрозой оказалась выдача скудного пайка железнодорожникам. Лидер партии максималистов Гецольд и бывший колчаковец Провинцев, работавшие в депо, не преминули этим воспользоваться и задумали провести в железнодорожных мастерских суточную забастовку, намереваясь дезорганизовать и без того нечеткое движение поездов. Пытались они склонить к забастовке даже рабочих Трубочного завода.
И в мастерских, и на Трубочном Алексин был хорошо известен, и его направили туда выступать на митингах.
— Знаете ли Петра Ивановича, товарищи рабочие? — обращается председательствующий к собравшимся.
— Знаем, как не знать…
— Тогда выслушайте его.
— Вас агитируют и подстрекают Гецольд и Провинцев, — начал свое выступление Алексин. — Известно ли вам, кто они такие? Если не знаете, я вам скажу: Гецольд — это анархист и максималист, Провинцев — недобитый колчаковец, теперь вернулся в Самару и мутит воду. Вот за кем вы идете!
Забастовка, замышляемая врагами Советской власти, была сорвана…»
Матрос с «Марии» Петр Алексин дрался за свою, Советскую власть. Не уклоняясь от огня. Идя в пламя. Теряя друзей.
Шли годы… Раны и болезни давали себя знать. Но Петр Иванович всегда шел на любой фронт, куда посылала его партия. Депутат городского Совета, председатель краевого Общества ветеранов партизанского движения…
