Наталия Нарочницкая - Россия и русские в современном мире
Надо осознать, что Запад достаточно доказал: в то время, как мы были в эйфории от нового мышления, отказываясь от всех традиционных основ нашей внешней политики и даже понятия «национальные интересы», весь остальной мир и прежде всего «образцовые» страны воспользовались прекрасно старым мышлением. Все, что сегодня происходит по периметру границ России, это повторение многовекового давления, которое шло на Российскую империю со стороны Запада. Это давление прежде всего на ее морские рубежи – Балтику и Черное море. Балтикой мы уже расплатились за безволие начала 90-х годов. Прибалтика оказалась в НАТО. И это, пожалуй, самое главное, если не единственное, крупнейшее и серьезнейшее изменение всей ситуации в Европе не в пользу России. Потому что прием какой-нибудь Польши или Румынии в НАТО и Евросоюз на самом деле ничего уже не меняет.
Второй регион, который сделал Россию великой державой, это выход к Черному морю и Кавказу. Кавказ и Причерноморье всегда были связаны. Еще русские государи пришли к выводу, что нельзя твердо стоять на Черном море, не имея за собой обеспеченный тыл – Кавказ. Ведь Павел I сначала не хотел присоединять Кавказ. А многие народы уже тогда просились. Они устали быть объектом бесконечного соперничества Персии и Турции за рынки работорговли. Они тоже хотели порядка. Павел I понимал, что это язва, которая будет кровоточить. Но стало ясно: без того, чтобы Кавказ был обеспеченным тылом, невозможно быть державой.
Если вы посмотрите на дугу развития большой конфликтной зоны, то проведете от Балкан этакой полумесяц до Кавказа. И вы увидите общую цепь событий, которая отрезает Россию от важнейшего международного региона – Средиземноморо-Черноморско-Прикаспийского региона. Все это замыкается в Центральной Азии.
А что собой представляет Черное море? Это «полузамкнутое» море по трактовке Конвенции по морскому праву, часть Мирового океана. Но вход в Черное море – есть лишь доступ к позиции черноморских держав. И лишь выход из Черного моря есть выход в Мировой океан. И поэтому запереть Россию в Черном море, еще канцлер Горчаков говорил, – значит перекрыть легкие и удушить державу. Это была цель в течение двух веков.
А что такое сейчас Кавказ? Я цитирую все время лорда Бальфура, который в момент оккупации британцами железной дороги от Баку до Батуми в 1919 году говорил, что его интересует только то, кто контролирует железную дорогу, по которой качается нефть. А аборигены пусть разорвут друг друга хоть на куски.
И сейчас Западу достаточно безразлична гибель мирных жителей там. Их трескотня о правах человека, гуманитарных катастрофах лишний раз показывает, насколько давно это превращено в политический инструмент давления и реализации собственных военно-стратегических целей. Там, где это выгодно, можно и придумать нарушение прав человека, и из десяти погибших можно сделать десять тысяч погибших. Как это было в Югославии. А там, где это невыгодно, можно закрыть глаза на чудовищные преступления. Поэтому для России уйти из кавказского региона означает конец ее как великой державы.
Кроме всего прочего, этот регион – подступ сегодня и к мировым энергоресурсам, так называемому мировому энергетическому или углеводородному эллипсу. Если посмотрим географию давления на Россию и географию провоцированных конфликтов по периметру, увидим явное желание теснить Россию на северо-восток континента, к тундре. Хватит уже, мы достаточно терпели и достаточно ждали благоразумия, учета наших интересов. Иначе нашей безопасности и нашему будущему будет нанесен невосполнимый урон. Тогда прощай великая держава, прощай самостоятельность во внешней политике. Для России невозможно не быть великой державой. Это страна с огромной протяженностью, имеющая границы со всеми цивилизациями мира, со всей сложностью этого контекста. И Россия не может не проводить политику мощную, панорамную, с учетом тенденции, глядя на сто лет вперед и на сто лет назад. Потому что быть великой державой – это большая ответственность. Если она таковой не будет, она распадется.
Эти несколько дней изменили ситуацию, продемонстрировали новую национальную волю России. Мировому сообществу и прежде всего нашим западным партнерам и западным покровителям нынешнего тбилисского режима придется смириться с тем, что ситуация на Кавказе должна будет обсуждаться и рассматриваться в новой исторической и правовой парадигме. Это факт. Заявления наших лидеров были достаточным посланием в этом отношении. Здесь очень важно, с одной стороны, не упустить темп, но с другой стороны, тщательно просчитать возможности. Очень важно быть последовательными и довести это до конца. У нас достаточно правовых оснований – и исторических, и юридических, и прочих – для того, чтобы обеспечить права народов, которые попираются, чтобы сыграть решающую роль в решении этого конфликта.
У них, кроме фальши, нет оснований нас в чем-то обвинить. Российская армия не начинала этого конфликта. Даже наши миротворцы в течение многих часов не получали приказа вмешиваться.
– Хотя их бездействие в первые часы, вызывало, честно скажу, недоумение.
– Недоумевали все, даже сытая и довольная беспечная молодежь на хороших работах, о которой принято было еще недавно говорить, что она абсолютно аполитична и Родина для нее вроде бы там, где ниже налоги. Ан нет! Она наша молодежь! Не правы, судя так о ней, старики! Но эта осторожность создала абсолютно бесспорное правовое поле. Миротворцы вмешались, когда стало совершенно очевидно, что это не случайная перестрелка, а агрессия, ведущая к гуманитарной катастрофе. Российская армия пришла и дала отпор, а затем ушла на свои позиции. И на этом основании мы вправе требовать сейчас полного отвода грузинских соединений восвояси. Поскольку и наши миротворцы были обстреляны, и погибли люди, то Россия вправе произвести военные операции, которые лишают другую сторону военных возможностей повторять подобное. Здесь ничего нового, отличающего действия России от действий в таких ситуациях других стран, нет. Почему-то Запад только себе оставляет право реализовывать свои интересы. Более того, без всяких на то провокаций с другой стороны.
Представьте себе, если бы несчастный покойный Милошевич, оболганный, ошельмованный в общественном мнении Запада, пошел с танками усмирять непокорную Приштину? Какой бы вой поднялся во всем мире! Хотя у Косова не было никаких правовых оснований на независимость. Ситуация была намеренно искажена. А к Тбилиси, к Саакашвили, начавшему убивать людей, действуют двойные стандарты. Мы ими научены. Сами Соединенные Штаты ввели в практику международных правовых обоснований тезис о гуманитарной интервенции, принуждения к миру. Если в случае с Косовом доказано, что огромная масса албанских беженцев из Косова бежала именно от натовских бомб, то здесь гуманитарная катастрофа была налицо именно от рук грузинских отрядов.
– То есть термин «принуждение к миру» – не мы изобрели?
– Нет. Это было изобретено американцами еще 15 лет назад. Прямой мандат и прямая задача любых миротворческих сил – разъединять воюющие стороны и не давать им нападать друг на друга. Если иной возможности заставить грузин не нападать на осетин нет, кроме как защитить осетин, то это полностью в мандате наших сил. Просто грузины шли с тяжелым вооружением, а наши миротворцы, точно в соответствии с законом, имели только легкое вооружение, и их количество не превышало трех тысяч человек по соглашению.
– Что будет дальше?
– Очень важно, на мой взгляд, проявить последовательность и не отступать ни в одном из тезисов. Быть выдержанным, если хотите, даже позволить оппоненту и спонсорам сохранить лицо во имя будущего. Но, тем не менее, нельзя оставаться на месте, ибо будет происходить эрозия достигнутой позиции. Надо конвертировать военный результат в политический тигль, изменить логику обсуждения конфликта, и на это у нас есть право. Необходимо поставить на повестку дня пересмотр тезиса о территориальной целостности Грузии как неприкасаемой темы. Мы вправе ставить ее во всей юридической полноте изначально, с момента выхода Грузии из Советского Союза. Мы прежде этот тезис не ставили. Апеллировать к праву нации на самоопределение бессмысленно, потому что всегда найдутся охотники проводить параллели с другими национальными меньшинствами во всех многонациональных государствах и у нас тоже. А вот неопровержимые юридические доказательства нарушенных Грузией положений закона о выходе из СССР, не дают никаких опасных параллелей ни с кем. Это дает нам право обосновывать требование уважать волеизъявление осетинского и абхазского народа.
И, конечно, мы категорически не должны допускать вступления в НАТО Грузии. Я думаю, Грузия без Абхазии – стратегического побережья и ворот на Кавказ – Осетии никому на Западе не была бы нужна. Если мы отступим, это будет крупнейшее за 200 лет геополитическое и военно-стратегическое ослабление позиций России, смена ситуации во всем этом очень важном стратегическом регионе. От того, как мы поведем себя, будем ли мы продвигать в нужном направлении решение этого вопроса, будет очень зависеть и позиция на балкано-дунайском направлении, и положение нашего Черноморского флота. Проявим мы достаточную твердость, силу, она скажется и в решении других вопросов.
