Лебедева Н.С. - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)
При таком положении дел следует считать невозможным установить общие и ясные признаки состава так называемых военных преступлений. Учитывая, что и статья 6 Устава Международного военного трибунала также лишь примерно перечисляет признаки, то на вопрос, следует ли в определенного рода поведении усматривать состав военного преступления или нет, можно дать ответ только в конкретном случае, но и то лишь при учете всех обстоятельств дела.
Для оценки поведения подсудимого Франка важно не то, что говорили Гитлер, Франк или другие лица в том или ином случае; важно то, какую политику проводил в действительности подсудимый Франк по отношению к польскому и украинскому народу. На основании общего результата представления доказательств и особенно на основании записей в дневнике самого подсудимого не может быть никакого сомнения в том, что он отказался осуществлять все тенденции и мероприятия, направленные на германизацию этих народов.
Теперь я перехожу к так называемой чрезвычайной акции умиротворения.
Когда в сентябре 1939 года закончилась польская кампания, то это не означало прекращения всякого сопротивления. Уже вскоре создались новые очаги сопротивления, и когда 9 апреля 1940 г. германские войска заняли Данию и Норвегию, а 10 мая 1940 г. перешли в наступление на Западе, руководители тогдашнего польского движения Сопротивления, учитывая общую политическую и военную обстановку, решили, что наступило время действовать. Движение Сопротивления было тем опаснее, что в нем принимали участие рассеянные, но значительные остатки бывшей польской армии. Из множества записей в дневнике подсудимого Франка следует, что положение в отношении безопасности с каждым днем становилось все хуже. Так, запись от 16 мая 1940 г. гласит:
«...Общая военная обстановка заставляет серьезнейшим образом рассмотреть вопрос о внутренней безопасности в генерал-губернаторстве. На основании ряда признаков и действий можно сделать заключение, что в стране проводится организованная польская кампания сопротивления и что мы стоим перед началом крупных бурных событий. Тысячи поляков объединены уже сейчас в тайные кружки, вооружены, и их подстрекают к совершению всевозможных насильственных действий».
Учитывая общее угрожающее положение, как это следует из дневника, фюрер отдал приказ о проведении в целях поддержания общественной безопасности всех мер для подавления предстоящего восстания. Задание было передано через Гиммлера высшему начальнику СС и полиции. Администрация генерал-губернаторства сначала не имела к этому ни малейшего отношения. Она вмешалась в дело для того, чтобы по возможности предотвратить насильственные мероприятия полиции безопасности и СД и при любых условиях добиться того, чтобы при данной акции не погибли невиновные. На основании тех показаний, которые были даны подсудимыми Франком и Зейсс-Инквартом, а также показаний свидетеля доктора Бюлера, можно считать установленным, что усилия администрации генерал-губернаторства увенчались успехом постольку, поскольку все члены движения Сопротивления, захваченные во время чрезвычайной акции на основании распоряжения, изданного в 1939 году, были преданы военно-полевому суду («штандгерихт») и, кроме того, приговоры этих судов перед приведением их в исполнение представлялись на утверждение специально созданного комитета по помилованию... Председателем его был до назначения на пост имперского комиссара в Нидерландах подсудимый Зейсс-Инкварт. Как следует из его показаний, не менее половины всех смертных приговоров, вынесенных военно-полевыми судами, было заменено лишением свободы. В остальном я в связи с этой чрезвычайной акцией умиротворения, ссылаюсь на свидетельские показания и на выдержки из дневника подсудимого Франка, оглашенные мною здесь для записи их в протокол...
В индивидуальном обвинении подсудимому Франку вменяется в вину то, что он поддерживал переселенческие планы имперского комиссара по укреплению германской нации и, таким образом, также виновен в совершении военных преступлений. Совершенно ясно, что переселение, даже в том случае, если оно проводится планомерно и хорошо подготовлено, представляет собой большие трудности для тех лиц, которых он непосредственно затрагивает, ибо во многих случаях переселение равнозначно уничтожению экономической базы существования. Несмотря на это, кажется весьма сомнительным то, что проведение переселений представляет собой состав военного преступления или преступления против человечности...
Подсудимого Франка обвиняют в том, что он в нарушение законов войны и человечности санкционировал и осуществлял программу истребления польских евреев. Правильно то, что в ряде речей, которые были произнесены подсудимым Франком как генерал-губернатором, имеются высказывания по еврейскому вопросу. Представленные обвинением выдержки из дневника отражают все то, что имеется в нем на 10—12 тысячах машинописных страниц по этому вопросу. Нельзя оспаривать того, что подсудимый Франк никогда не скрывал своих антисемитских убеждений. Он подробно говорил об этом в своих показаниях...
На основании результатов представления доказательств, в частности, показаний свидетелей доктора Бильфингера и доктора Бюлера, на основании тайного указа о полномочиях полиции безопасности и СД от 1939 года, а также указа о задачах статс-секретаря безопасности можно считать установленным, что все мероприятия, касающиеся евреев, проводились в генерал-губернаторстве исключительно рейхсфюрером СС Гиммлером и его учреждениями. Это относится как к созданию гетто и установлению в них порядков, так и к так называемому окончательному решению еврейского вопроса. Что касается последнего, то на основании показаний свидетелей Вислицени и Гесса и документов, представленных обвинением, можно сказать, что эти мероприятия проводились в соответствии с приказом Гитлера и что проведением их занимался очень ограниченный круг лиц, который состоял из нескольких фюреров СС из отдела IV-a — IV-б главного управления имперской безопасности и начальников концентрационных лагерей.
Администрация генерал-губернаторства не имела никакого отношения к этим мероприятиям. Установлено, что представленные обвинением антисемитские высказывания подсудимого Франка не имеют никакой причинной связи с так называемым окончательным решением еврейского вопроса...
Памятуя об отношениях, существовавших между генерал-губернатором, с одной стороны, и рейхсфюрером СС Гиммлером и начальником СС и полиции в генерал-губернаторстве Крюгером — с другой, отношениях, доходивших иногда до Разрыва, кажется совершенно невозможным расценивать высказывания подсудимого Франка как подстрекательство или помощь. Наоборот, представленными доказательствами устанавливается, что все усилия подсудимого Франка проверить возникшие слухи об уничтожении евреев, хотя бы в своей области, потерпели неудачу. Ради полноты картины следует упомянуть еще, что концентрационный лагерь Освенцим находился не в генерал-губернаторстве, а в той части бывшего Польского государства, которая была присоединена к Верхней Силезии.
Представленные доказательства подтверждают также, что создание концлагерей и управление ими входило в задачи ведомства рейхсфюрера СС Гиммлера. Как на территории империи, так и во всех областях, оккупированных германскими войсками, они подчинялись исключительно главному административно-хозяйственному управлению СС или генеральному инспектору концентрационных лагерей. Ни генерал-губернатор, ни общая администрация генерал-губернаторства не имели с ними ничего общего.
Другим пунктом обвинения против Франка является обвинение его в том, что он оказывал поддержку насилию и экономическому принуждению как средству для получения рабочих в целях отправки их в Германию.
Первые годы управления генерал-губернаторством большинство польских рабочих направлялось в Германию добровольно. Позднее, когда в результате беспрерывных воздушных налетов на Германию в развалины были превращены не только города, но и фабрики и когда значительная часть германского военного производства была переведена по соображениям безопасности в генерал-губернаторство, само собой разумеется, подсудимый Франк должен был стремиться воспрепятствовать дальнейшему вывозу рабочей силы. Кроме того, подсудимый Франк с самого начала осуждал всякие насильственные меры при вербовке рабочих, и уже по одним только соображениям безопасности и во избежание создания новых очагов беспорядков он боролся против применения насильственных мер. Это установлено на основании показаний свидетелей доктора Бюлера и доктора Беппле. Это также вытекает из большого количества записей в дневнике.
Обвинение утверждает, что многие, если даже не все, иностранные рабочие были вывезены в Германию насильно и что там они должны были выполнять тяжелые работы в недостойных человека условиях.
