Александр Иванченко - Путями Великого Россиянина
В этой книге М. С. Беленького есть ещё одно любопытное место, которое достаточно ясно характеризует всю книгу, а подобных ей у нас издаётся великое множество. М. С. Беленький, говоря о большом и, как недвусмысленно надо понимать, благотворном влиянии иудеев на римлян, на стр.37 пишет: «Римский мыслитель I века Сенека... говорил о миссионерской деятельности иудеев: «побеждённые диктуют победителям».
Эта ссылка на авторитет римского философа-стоика Луция Аннея Сенеки должна, как мыслит автор, создать у читателя впечатление, что иудеи, будучи и покорёнными, тем не менее способны диктовать свою волю победителям.
Но и впрямь ли писал так Сенека? Вот сравните:
«Обычаи этого проклятого народа настолько усилились, что стали распространяться во всех странах. Они, КАК ПОБЕДИТЕЛИ, НАВЯЗЫВАЮТ ПОБЕЖДЁННЫМ свои законы (Философ Сенека. Изд. «Випонт», т.4, стр.423).
Опустив фразу, в которой Сенека выражает своё отношение к данному народу, и взяв переставленные местами два слова из следующей, опять опустив сравнительное «как», М. С. Беленький вставляет между ними вместо слова «навязывают» куда более категоричное «диктуют» и таким образом совершенно меняет смысл сказанного римским философом, при этом снова со ссылкой на авторитет, но уже Ф. Энгельса с помощью такого же нехитрого приёма объявляет Сенеку «дядей христианства», причём в контексте «доброго дяди», который, как надо понимать, благословил христианство, чего Ф. Энгельс сказать, конечно, не мог
Мы верно относим Сенеку к философам-стоикам, но нам до сей поры также неверно толкуют римскую философскую школу стоиков, как это делает академик Б. А. Рыбаков, ставший у нас главным толкователем славянского «язычества» вообще и русского в частности. Между тем именно русское так называемое «язычество» и римская философская школа стоиков по своим основным принципиальным установкам во многом совпадали. Главная суть их общности в объективном познании мира как единого целого и человеческой природы как составной части всей Природы, любая отдельная часть которой повторяет в себе общие законы построения целого. А стоики потому, что они были стойкими в этих своих убеждениях, не принимая никакой идеологизации объективной системы познаний, будь то поклонение божествам или каким-то иным непререкаемым кумирам, поскольку всякое поклонение или слепое следование чьим-то идеям неизбежно порождает туманящий разум фанатизм. «Встав на путь поисков истины, всё подвергай сомнениям», – вот кредо римских стоиков и русских «язычников».
Поэтому как раз Сенека, обладавший огромной суммой не схоластических, а естественно-научных знаний и прекрасно разбиравшийся в политике, одним из первых среди крупных римских учёных того времени понял подлинный смысл и цели христианства как выработанный иудеями идеологии сначала для духовного развращения, а затем и нравственного порабощения неиудеев. Сенеке было ясно, что фигура Иисуса Христа, которого с этой целью использовали как пропагандистское знамя, здесь каким-то особым исключением не являлась, но в той исторической обстановке она оказалась как нельзя более подходящей.
Люди, подобные Йешуа из Назарета, которого апостол Пётр нарёк Машиахом (Помазанником или Мессией), что в сочетании с греческой транскрипцией его личного имени и переводом на греческий язык древнееврейского слова «машиах» звучит как Иисус Христос, были во все времена и у всех народов. Есть они и теперь – сейчас их называют экстрасенсами, то есть людьми, от рождения наделёнными относительно сильной биоэнергетикой, либо со знаком плюс, либо со знаком минус. Первые, как я уже говорил, способны, если к тому обучены, исцелять, вторые для человеческого сообщества в общем-то чаще не весьма приятный подарок.
Так вот тех, у кого биоэнергия со знаком плюс, издревле почитали как врачевателей, волхвов, ясновидцев и т.д. Не случайно один из авторов Талмуда рабби Цельс пишет, что Иисус Христос с юных лет занимался «чародейством», но рабби Цельс умышленно говорит, будто пряха Мария из Назарета родила его от беглого римского солдата по имени Пантера. Откуда ему, рабби Цельсу, жившему два века спустя, вдруг стало известно имя римского солдата, с которым Мария якобы изменила своему мужу Йосифу? Кроме того, рабби Цельс упустил из вида одну немаловажную деталь: в отличие от иудеев римляне до принятия христианства не давали своим детям имена по названию зверей. Имя Лев (Лейба) у иудеев позаимствовали греки, а потом уже от них – римляне.
Ничуть не лучше и утверждение авторов всех канонических евангелий, будто Мария зачала, чудесным образом оставшись девственницей.
Сенека одинаково не мог благословить христианство, как и принять что-то на веру от талмудистов, так как знал, что, применив несложный арифметический расчёт, можно заранее сказать, у кого и когда должен родиться ребёнок с такой биоэнергией, какой, несомненно, был наделён Иисус Христос: как правило, в четвёртом колене экстрасенса, особенно от седьмого зачатия, которое даёт наибольший эффект, ибо тогда в ребёнке сочетаются все семь творческих принципов, отчего его психика весьма уязвима, но на людей он потом вoздeйcтвyeт очень сильно. Повинна же в рождении такого ребёнка не столько Мария, сколько Йосиф, иначе от седьмого зачатия родилась бы девочка. Поэтому с полной уверенностью можно сказать, что под бдительным наблюдением иудейских «жрецов» в данном случае находился отец будущего Иисуса Христа, а не мать. Но уже то, что возвеличена именно Мария, свидетельствует о чисто иудейской схеме, у которых в Талмуде, как вы помните, сказано: «Чей бы бычок не скочил, а телёнок наш». Здесь странный для нас парадокс: главным в иудейской семье считается отец, мать – практически на положении полурабыни, но, тем не менее, для детей важнее она. Потому и национальность иудеи определяют по матери.
Зная всю эту арифметику, нетрудно в нужное время выдвинуть на сцену Иоанна Предтечу. Причём с идеологических соображений он непременно должен быть Иоанном, что значит «милость Яхве», то есть дар иудейского бога. И с тех же соображений – Крестителем, чтобы символ умерщвления духа у языческих народов – крест – превратить якобы в нечто противоположное. А ЯКОБЫ потому, что со стороны иудеев тут мы явно видим веру в то, будто крест действительно умертвляет душу. Иначе всё христианство с его обязательным крещением не имело бы никакого смысла, как и будто бы воскресение распятого на кресте: подыскать необходимых свидетелей среди народа, главным идолом для которого служит золотое тельце, – не бог весть какая проблема. Плащаница с несмываемым и невыцветающим силуэтом тела умершего экстрасенса – дело для посвященных тоже давно известное. Для этого нужна обыкновенная льняная или конопляная ткань, пропитанная бесцветным дубильным раствором, и, пока она влажная, плотно спеленать ею доведённого до крайнего экстаза экстрасенса. Его биополе в таком состоянии и даст на полотне необходимый отпечаток.
Но, конечно, для большего успеха дела и Иоанну Крестителю, и Иисусу Христу нужно было создать ореол мучеников – казнить того и другого мученической смертью, а потом сочинить соответствующие легенды. Психологически на малопросвещённые умы это действует безотказно, ибо человек по своей природе не homo homini lupus est (человек человеку волк), как психопрепарируя генеалогию Максима Горького, утверждал по латыни в русскоязычном советском журнале «Клинический архив гениальности и одарённости» доктор от психиатрии И. Б. Галант, имея в виду «характерную сущность» русского народа, а всё же существо больше склонное к состраданию и сочувствию.
Вполне возможно, что опыты с Иоаннами Крестителями и Иисусами Христами повторялись до тех пор, пока один из них не оказался самым удачным. И здесь в Евангелии от Матфея использован ещё один сильнодействующий психологический момент (Глава 27; 23,24): «Правитель сказал: какое же зло сделал Он? Но они ещё сильнее кричали: да будет распят! Пилат, видя, что ничего не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки пред народом, и сказал: неповинен я в крови Праведника Сего; смотрите вы».
Не римляне, окончательно сокрушившие Иудею, а фарисеи иудейские продемонстрировали жажду крови «Праведника Сего», как назвал перед казнью Иисуса Христа римский прокуратор Понтий Пилат, и это очень важно, ибо отсюда вытекает, что израильтянин Йешуа из Назарета пострадал за ту правду, которую признали правдой устами Понтия Пилата люди, не относящиеся к сынам Израиля. Следовательно, Йешуа из Назарета и есть Мессия для неизраильтян.
Тем не менее, и Талмуд, и Новый завет христиан базируется на одной и той же книге – Ветхом завете иудеев. И в Талмуде, и в Новом завете в качестве законоучителей также выступают исключительно иудеи, только под разными названиями: в первом – рабби, то есть раввины, во втором – апостолы, что по-гречески значит «посланцы». Имеются в виду, понятно, посланцы всё того же иудейского бога Яхве, имя которого в Библии, которую сами иудеи впервые переводили на греческий язык, дабы не раздражать неиудеев, везде заменено словом «господь». Но от перемен мест слагаемых сумма, как известно, не меняется. Причём и Талмуд, и Новый завет создавались практически одновременно. Первый, так сказать, для внутреннего потребления, второй – для внешнего, в том числе для агарян, то есть всех прочих семитских народов, которых израильтяне считают своими рабами как бы в первую очередь, ибо, согласно Библии, их праматерью была рабыня отца Израиля Авраама по имени Агарь, родившая от него сына Измаила, но, как мы уже знаем из Талмуда, лоно женщины, не принадлежащей к дочерям Израиля, не способно родить существо, достойное называться человеком, хотя бы оно и произошло от семени человека. Об Иакове же – сыне Авраама и его жены Сарры сказано устами Яхве: «... отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль; ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь» (Бытие, 32;28), то есть, как разъясняет Талмуд, не только агаряне, они же измаильтяне, но и все иные народы должны стать рабами сынов Израиля.
