Михаил Мягков - Вермахт у ворот Москвы
К началу апреля активность боевых действий на фронте группы фон Клюге значительно снизилась (в меньшей степени это относилось к борьбе против партизан в тылу ГА «Центр»). Сказывался недостаток боевой мощи и отсутствие резервов как у немецких, так и у советских войск. Сильные атаки на германскую оборону продолжались лишь в нескольких местах, в частности, у слияния рек Угра и Воря (43-я советская армия). Но и здесь все попытки Красной армии пробиться на запад были пресечены. Начавшаяся в начале апреля распутица чрезвычайно затрудняла все передвижения войск и боевой техники. Уровень воды даже в небольших речушках поднялся очень сильно. Ширина разлива более крупных рек, таких как Угра, достигала нескольких километров.
В этих условиях противоборствующие стороны начали постепенно выводить свои соединения из боя, пополнять их личным составом. Германское верховное командование, исходя из создавшейся на Восточном фронте новой ситуации, издало 5 апреля 1942 г. очередную директиву № 41. В ней, в частности, указывалось: «…Зимняя операция в России приближается к концу. Благодаря выдающемуся мужеству и готовности идти на жертвы солдат Восточного фронта удалось достигнуть крупнейшего оборонительного успеха немецкого оружия…». В документе говорилось, что противник понес тяжелейшие потери и использовал в эту зиму все свои главные резервы «предназначавшиеся для других операций». Немецким войскам надлежало после окончания распутицы вновь захватить инициативу на фронте.
Обращает на себя внимание, выдвинутая германским командованием основная цель будущих операций вермахта на Востоке в новом году: «Необходимо окончательное уничтожение оставшейся еще в распоряжении Советов живой оборонительной силы и захват максимального количества важнейших военных центров…»[474]
Было, однако, ясно, что у командования сухопутных войск Германии, равно как и у командования ГА «Центр» не имелось в то время реального плана по возобновлению наступления на советскую столицу после окончания периода распутицы. Более того, как уже отмечалось выше, приказом по группе армий № 2840 от 15 апреля 1942 г. окончательно отменялась планировавшаяся ранее операция в полосе 9-й армии на Осташков[475].
Все это свидетельствовало о слабости немецких соединений, только что закончивших тяжелейшие оборонительные бои под Москвой. В этих условиях верховное командование Германии не могло настаивать на продолжении в ближайшее время наступательных операций в направлении столицы. Генеральный штаб сухопутных войск также с осторожностью рассматривал предстоящее развитие событий западнее Москвы. Отметим, что начальник генштаба ОКХ генерал Ф. Гальдер оказался в то время в довольно щекотливой ситуации: всю вину за поражения зимой 1941/42 г. Гитлер возлагал на ОКХ, но предотвращение катастрофы вермахта приписывал исключительно себе. В этом отношении, неудача любой новой инициативы в полосе ГА «Центр» была связана для командования сухопутных войск с риском окончательно потерять доверие фюрера.
Говоря об отношении самого Гитлера к новому удару на Москву, следует отметить, что перед ним тогда в полный рост встали глобальные проблемы войны с коалицией могущественных держав, сокращения у третьего рейха пространства для политического маневра и необходимости овладения новыми ресурсами для продолжения кампании[476]. Можно с уверенностью утверждать, что фюрер не желал без твердой гарантии на успех осуществлять предприятие, которое вновь могло окончиться провалом. Если бы наступление на советскую столицу захлебнулось и в 1942 г., то вермахт, действительно, мог повторить судьбу наполеоновской армии. Очередная неудача ГА «Центр», в лучшем случае, снова отбросила бы ее под Ржев и Вязьму. Но остановить дальнейшее отступление немцев на западном направлении и удержать их позиции на других участках Восточного фронта было бы тогда практически невозможно. Германские вооруженные силы находились в зависимости от столь необходимого им сырья и продовольствия. Винить Гитлеру было бы уже некого – командующим сухопутными войсками был теперь именно он. Выбор в 1942 г. южного крыла фронта для наступления стал единственно возможным вариантом, который мог решить проблему ресурсов для ведения войны и укрепить в войсках пошатнувшуюся надежду на победу. Что касается самой Москвы, то фюрер и его генералы рассчитывали наступлением на Кавказ отрезать ее от основных источников снабжения на юге, – после чего Красная армия не смогла бы, по их мнению, удержать не только столицу, но и весь свой фронт.
Цена поражения под Москвой: потери и перспективы германской армии
Вопросу о потерях сухопутной армии Германии, в том числе группы армий «Центр» в период битвы под Москвой уделялось достаточно много внимания как в зарубежной, так и в отечественной военно-исторической литературе. В книгах К. Рейнгардта, Б. Мюллера-Гиллебрандта, в «Военном дневнике» Ф. Гальдера, в труде «Германский рейх и Вторая мировая война» даются общие сведения о численности, потерях и пополнении вермахта в ходе боев на советско-германском фронте, включая период сражений у стен столицы. В настоящем исследовании не ставилась задача подвергать их критике, – это дело отдельной большой работы. Однако не менее важным является анализ (основанный на конкретных примерах) того влияния, которое потери и качество пополнения оказали на боеспособность германских частей, что в свою очередь позволит более обстоятельно рассмотреть вопрос о цене, которую пришлось заплатить немцам за попытку достижения главной цели кампании – Москвы.
Известно, что поражение зимой 1941/42 г. подорвало мощь вермахта, заставило его на длительное время перейти к стратегической обороне. Немецкие документы дают уникальную возможность не просто проиллюстрировать процесс ослабления германской армии, но и выяснить какие конкретные выводы после окончания боев зимой 1941/42 г. сделали для себя представители германского командования, а также насколько правы те исследователи, которые рассматривают битву под Москвой как начало коренного перелома в войне.
В ходе наступления на Москву, с октября до начала декабря 1941 г., войска ГА «Центр» потеряли более 145 тыс. чел.[477] Ее ежемесячные потери за это время не сильно превысили средний показатель предыдущего периода (до 1 октября, по немецким данным, группа потеряла 229 тыс. чел. убитыми, ранеными и пропавшими без вести)[478]. «Сражение на уничтожение» под Брянском и Вязьмой обошлось войскам фон Бока в 25 тыс. чел. Самые большие потери понесли здесь пехотные соединения (так 8-й армейский корпус лишился 4.077 солдат и офицеров убитыми и ранеными и пропавшими без вести)[479].
Однако, пополнение группы армий оставалось крайне неудовлетворительным. Это напрямую сказалось на боеспособности германских частей, когда войска Красной армии перешли в контрнаступление. Потери ГА «Центр» за декабрь составили – 103.600 чел., при поступившем пополнении – 40.800 чел.; соотношение потерь и пополнения в последующие месяцы выглядит следующим образом: январь – 144900 / 19100; февраль – 108700 / 69700; март 79700 / 50800. Соответственно потери группы за четыре месяца составили 436,9 тыс. чел., причем невосполненная убыль солдат и офицеров достигла 256 500 чел.[480]
Германское командование теперь, как никогда прежде, вынуждено было заботиться об экономии своих резервов, думать – какими силами придется воевать позднее. Так 27 января 1942 г. начальник генштаба ОКХ Ф. Гальдер сообщил командованию ГА «Центр», что для восполнения некомплекта восточной армии в ближайшее время будет передано – 500 тыс. чел., но лица 1922 года рождения, находившиеся тогда на обучении, должны были быть направлены в качестве пополнения в действующую армию для операций, которые намечалось провести уже летом 1942 г. Главное командование сухопутных войск также констатировало факт, что многие немцы, имевшие «бронь» обучались только в запасных частях. В течение нескольких последних лет они не проходили никакой подготовки[481].
Но пополнение для ГА «Центр» требовалось немедленно. Только санитарные потери группы с 1 декабря 1941 г. по 19 января 1942 г. составили 175 000 чел, тогда как прибыло в войска всего – 51 000 чел.[482]
В приложении к директиве генштаба ОКХ от 12 февраля 1942 г. непосредственно в ГА «Центр» уже до 15 февраля 1942 г. должно было быть направлено – 45 000 чел.; предусматривалось пополнение всех соединений восточной армии Германии до апреля 1942 г. в количестве – 260 тыс. чел.[483]
Действительно, с некоторым запозданием, группа армий получила свой минимум пополнения. За один месяц с 22 января по 22 февраля 1942 г. в ее войска прибыли по железной дороге и на автомашинах – 46 000 чел.; при этом во 2-ю армию было отправлено – 3.800 чел., во 2-ю танковую армию – 8.700 чел., в 4-ю армию – 7 850 чел., в 4-ю танковую армию – 13.150 чел., в 9-ю армию – 10.600 чел. и в резерв командования – 2 000 чел. Как мы видим, в первую очередь нуждались в пополнении 4-я танковая и 9-я полевая армии – как наиболее пострадавшие в предыдущих боях[484].
