Валентина Штокмар - История Англии в Средние века
Тем временем «непобедимая Армада» медленно двигалась по океану. Ее огромные и неповоротливые корабли были мало пригодны для энергичных военных действий и для быстрого маневрирования, и этим резко отличались от меньших по размеру, но в два раза более быстроходных английских судов.
Только в середине июля Армада приблизилась к Англии и вошла в Ла-Манш. Английские моряки под командой адмирала Говарда пропустили Армаду в пролив. Прославленные елизаветинские пираты и мореходы Гоукинс, Дрейк и Фробишер, известные своей ненавистью к Испании, следовали за Армадой по пути к Кале, не вступая в большое сражение, а лишь нанося испанским кораблям множество повреждений в мелких стычках. 28 июля противники встретились у Кале. Англичане, имевшие уже 140 судов, ночью пустили на испанский флот шесть превращенных в брандеры старых кораблей. Среди испанцев началась паника, несколько кораблей сгорело, несколько погибло при столкновении друг с другом. На следующий день произошло морское сражение, в результате которого Армада очень пострадала. К довершению всего началась буря. Английские моряки укрылись в гавани. Испанцы же были застигнуты разразившейся бурей в открытом море. Многие их корабли потонули или разбились у берегов Шотландии, а остальные были отнесены к норвежским и ирландским берегам. Лишь жалкие остатки Армады — 43 корабля (из 134) достигли Испании. Вторжение испанских войск в Англию осталось неосуществленным.
Неудача этого военного предприятия Испании объясняется как техническим превосходством английских судов, что очень показательно, поскольку Англия была гораздо более экономически развитой страной, нежели Испания, так и тем, что командующий Армадой Медина-Сидония ничего не сделал, чтобы соединиться с испанскими войсками Александра Пармского в Нидерландах. Сыграло роль и высокое качество английской артиллерии, более дальнобойной, чем испанская, а также и то, что английские моряки прекрасно ориентировались в водах Ла-Манша.
Борьба с Испанией после победы над Армадой
Разгром Армады стал поворотным пунктом в истории англо-испанской борьбы. С этого времени начинается все убыстряющееся падение морского могущества Испании. Соперничество между старой феодальной Испанией и Англией, страной новых, буржуазных тенденций, фактически завершилось победой Англии, которая с этого времени поднимается до положения великой морской державы. В Англии сразу же поняли значение разгрома испанской Армады и почувствовали свою силу. Английские помещики из новых дворян и богатое лондонское купечество оказали правительству поддержку. Морская война с Филиппом II продолжалась.
Еще в 1581 г. Португалия была присоединена к Испании. После разгрома Армады английское правительство решило поддержать дона Антонио, претендента на португальский престол, рассчитывавшего на то, что он сможет поднять восстание против Филиппа II в Португалии. В начале 1589 г. против Испании направилась экспедиция под командованием Нориса и Дрейка. С этой экспедицией ехал дон Антонио, которого предполагали посадить на португальский престол после взятия Лиссабона. Это был типичный пиратский набег очень большого масштаба: 150 английских кораблей имели на борту 18 тыс. человек. Основная цель экспедиции не была достигнута (от переворота в пользу дона Антонио пришлось отказаться), однако английские моряки нанесли большой вред Испании, разграбив ряд пунктов на испанском побережье. После этого слабость Испании стала совершенно очевидной, и в Англии начинается настоящая антииспанская горячка, когда купцы, дворяне, пираты и сановники снаряжали корабли для войны с Испанией и грабежа испанских владений. Жажда добычи, вот что одушевляло английских моряков на борьбу с Испанией.
Начало конфликтов парламента с короной
В 70-х и 80-х годах правительство и парламент в целом действовали единодушно как в области внутренней, так и в области внешней политики, если не считать конфликта со сторонниками пуритан в палате общин в 1571 г., когда правительство запретило обсуждение церковных вопросов в парламенте, чем вызвало сильное недовольство. Елизавета Тюдор прекрасно обеспечивала интересы и нужды нового дворянства и буржуазии, интересы торговли и промышленности, уже не говоря о политике подавления протеста народных масс кровавыми законами. Абсолютизм создал необходимые условия для дальнейшего развития страны. Отсюда проистекает характерная черта английского абсолютизма: сохранение парламента в момент наивысшего расцвета абсолютной монархии.
С середины 90-х годов XVI в. положение меняется. Интересы окрепших капиталистических элементов, требовавших большей свободы и тяготившихся опекой абсолютистского государства, все более расходятся с интересами короны. Именно в этот период начинает сказываться относительная слабость позиций английской монархии, не имевшей постоянной армии, которая находилась бы в ее полном распоряжении.
Кроме того, хотя Тюдоры сделали многое для создания гибкого и централизованного государственного аппарата, к середине XVI в. результаты еще были далеки от совершенства. Даже к концу XVI в. корона не располагала послушным бюрократическим аппаратом. Помимо сильно развитого взяточничества и казнокрадства, положение осложнялось тем, что в графствах чиновничьи должности находились, как правило, в руках местного нового дворянства. Практически все распоряжения короны выполнялись этими чиновниками лишь постольку, поскольку они были выгодны новым дворянам. Хотя Елизавета умело подбирала людей для центрального аппарата и первая половина ее царствования дала таких крупных государственных деятелей, убежденных сторонников абсолютизма, как Берлей, Николай Бэкон, Уолсингем, купец Томас Грешем и другие, все же государственная машина не была совершенна сама по себе и еще многое зависело от личного состава сановников. Хорошо была поставлена возглавленная Уолсингемом система шпионажа и информации, благодаря которой королева имела сведения из всех углов Англии и почти из всех стран Европы. Умело руководил королевскими финансами Томас Грешем — «король купцов» и финансовый советник королевы.
Но во второй половине царствования Елизаветы, когда на сцену выходят такие сановники, как Роберт Сесиль, знаменитый философ Фрэнсис Бэкон и другие, становится все более очевидным и ощутимым отсутствие послушной государственной машины, которая действительно бы сделала волю монарха законом. Отсутствие послушных орудий управления приходилось компенсировать системой фаворитизма. Если в первый период правления Елизаветы даже такие ее фавориты, как Лейстер, играли все же подчиненную роль, то во второй половине ее царствования они начинают приобретать все большее значение. И сэр Уолтер Рэли, и Эссекс неоднократно проявляют оскорбительную для королевы самостоятельность в столь важных делах, как, например, вопросы внешней политики. Последний период царствования Елизаветы, несомненно, характеризуется возрастанием влияния фаворитов, что вообще свойственно абсолютизму в период утраты им прогрессивных черт.
С середины 90-х годов нарастает недовольство буржуазной оппозиции в парламенте королевской политикой выдачи монопольных патентов. Еще задолго до этого тюдоровское правительство практиковало выдачу патентов на монопольное ведение торговых или промышленных предприятий отдельным лицам или компаниям. Если в середине XVI в. это в какой-то мере способствовало буржуазному развитию, то в конце XVI в. монополии сделались тормозом для поступательного движения английской экономики, они препятствовали свободному капиталистическому развитию, тем более что монополии очень часто выдавались фаворитам и придворным, обогащая их и вызывая возмущение всей массы буржуазии. В 1601 г. палата общин наконец потребовала рассмотрения вопроса о монополиях. Конфликт парламента и короны по этому поводу принял бурный характер, и королева принуждена была уступить, ибо она избегала открытой борьбы с парламентом. Правда, отмена монополий, обещанная королевой, в действительности оказалась лишь формальной уступкой, а по сути дела положение мало изменилось.
В последние годы правления Елизаветы парламент проявляет все большее стремление к независимости, а лондонские горожане уже не встречают королеву с ликованием. Былая популярность миновала, чему немало способствовало дело Эссекса.
Английская колонизация Ирландии
Английское наступление на Ирландию началось в XII в., когда английские бароны (1169), а затем король Генрих II (1170–1171) захватили небольшую часть территории ирландских кланов на юго-востоке острова, и здесь образовались укрепленные владения английских феодалов («Пэль» — «отгороженный район»). В XIII–XIV вв. англичане неоднократно пытались расширить свои владения в Ирландии. Смешение английских баронов с ирландской знатью привело к образованию англо-ирландской знати, которая стремилась к независимости от Англии. На основной не завоеванной части Ирландии феодализация шла медленно: там сохранялись клановые порядки.
