Владимир Бурцев - Протоколы сионских мудрецов
А, между тем, слово «еврей» встречается в них всего два раза.
Лишь при внимательном их изучении, чего, средний читатель, в такого рода вещах не делает, представляется возможным уяснить себе план установления будущего мирового самодержца и тогда только становится ясным, из какого лагеря это исходит.
В то же время, все эти документы не оставляют ни малейшего сомнения в том, против кого именно направлен план.
В них не говорится о борьбе с аристократией, капиталом или правительством, как таковыми.
Наоборот, там даются совершенно определённые указания, каким путём нужно создавать аристократию, капитал и правительство.
Весь план направлен против всех народов мира, которым даётся общее имя «неверных».
Частое упоминание о «неверных» устраняет всякое сомнение о цели, которую имеют в виду документы.
Большинство даваемых там указаний, по части распространения разлагающих «свободолюбивых» мыслей, имеет целью заручиться содействием народных масс, как средством, доведя их, при том, до такого состояния вырождения и духовной смуты, которое обратило бы их, в лишённое всякой воли, орудие.
Рекомендуется поощрять всякого рода освободительные движения и сеять всюду разлагающие учения в области религии, экономической, политической и домашней жизни, чтобы расшатать человеческие общества.
Расчёт в том, чтобы, когда наступит время увенчать весь план, народ уже не мог этого заметить и подчинился ему, даже если обман вышеуказанных учений был бы обнаружен.
В протоколах не говорится: «мы, евреи, желаем сделать то-то».
Фраза всегда строится так: «неверных надо заставить думать то-то и то-то или поступать так-то и так-то».
За исключением двух-трёх мест в последних протоколах, для обозначения расового различия, мы неизменно встречаемся лишь с выражением «неверный».
Так, например, в первом протоколе мы читаем:
«Драгоценные качества народа — честность и чистосердие — в политике должны почитаться пороками, так как они ведут к погибели вернее и несомненнее, чем злейший враг. Эти качества являются отличительными признаками политики неверных: мы не будем руководствоваться ими».
Далее написано:
«На развалинах наследственной аристократии неверных мы воздвигнем аристократию наших образованных классов и выше всего поставим аристократию денег. В основание этой новой аристократии мы положим богатство, которым мы владеем, и науку, которая будет направляема нашими мудрецами».
Наконец, сказано:
«Мы заставим увеличивать рабочую плату, что, впрочем, будет бесполезно для рабочих, так как, в то же самое время, мы увеличим цену на необходимые предметы продовольствия, под предлогом падения земледелия и скотоводства. Точно также мы, искусственным путём глубоко подорвём источники производства товаров, посредством внушения рабочим анархических идей и приучим их к употреблению спиртных напитков».
Такие мысли могли бы быть подделкою, если бы они были написаны за последние десять лет.
Но они были напечатаны, по крайней мере, 14 лет тому назад, что видно из копии, находящейся в Британском музее с 1906 года; в России эти протоколы были в обращении уже несколько лет, перед тем.
Далее мы читаем:
«С целью скрыть истинное положение вещей от неверных, дабы это не стало им известно раньше времени, мы замаскируем наши планы, якобы стараясь улучшить положение рабочего класса, и будем проповедовать новые великие экономические принципы: этим путём, на почве наших экономических теорий, вырастет оживлённое разногласие».
Эти выдержки ясно знакомят нас со стилем Протоколов, когда они говорят о двух сторонах, которые имеют в виду.
«Мы» — это авторы, а «неверные» — те, о которых идёт речь. В 14 протоколах это ясно можно видеть:
«В этой разнице мышления и способа рассуждения между неверными и нами лежит печать нашего избранничества, как избранного народа, как высших человеческих существ, ясно отличающихся от неверных, которые обладают лишь инстинктивным и животным духом.
Они способны наблюдать, но не способны предвидеть, они ничего не изобретают (кроме разных материальных вещей). Из этого ясно видно, что сама природа избрала нас для того, чтобы господствовать над миром и управлять им».
Таков был издревле способ евреев делить человечество: в их глазах оно состояло только из евреев и неверных; каждый, кто не был евреем, был неверным.
Как пользуются в Протоколах словом «еврей», можно видеть из следующего места отдела 8:
«До наступления возможности поручить ответственные посты нашим братьям, без опасности для них, мы будем замещать высокие посты такими личностями, характер которых и всё их прошлое вырыли пропасть между ними и их народом».
Этот обычай выдвигать на первый план «фронт неверных» в целях сокрытия следов еврейского господства, широко практикуется в настоящее время в финансовом мире.
Размеры успеха в этой области, с тех пор, как слова эти были написаны, показывает случай на конвене в Сан-Франциско, где, для кандидатуры на президентский пост, было выдвинуто имя Брандеса.
Легко можно ожидать, что общественное мнение всё более и более будет свыкаться с мыслью занятия высших государственных постов евреями, но, собственно говоря, это уже явилось бы лишь небольшим шагом вперёд, сравнительно с тем влиянием, которым, в настоящее время, пользуются евреи.
Нет ни одной должностной функции американского президентского правления, в которой евреи тайно не принимали бы огромного участия и в настоящее время.
Фактического занятия президентского кресла вовсе не нужно для ещё большего усиления власти евреев; это могло бы принести пользу разве только в том отношении, чтобы споспешествовать исполнению известных вещей, точно совпадающих с планами, изложенными в Протоколах.
Ещё одна особенность, которая привлекает внимание читателя, заключается в том, что в этих документах вовсе отсутствует тон увещания.
Они вовсе не служат целям пропаганды и не стараются возбудить честолюбие или энергию тех, к кому они обращаются.
Они — холодны, как статьи закона, и их содержание — строго фактическое, подобно статистическим таблицам.
Нет в них призыва: «вставай, подымайся, рабочий народ», нет и истерических выкриков: «долой неверных».
Если эти Протоколы действительно были составлены евреями в доверительном порядке или, если они действительно содержат в себе основные положения еврейской мировой программы то, во всяком случае, предназначены они были не для агитаторов, но лишь для посвящённых высших степеней и притом, хорошо подготовленных и испытанных.
Защитники еврейства иногда ставили вопрос: «Если бы такая еврейская мировая программа существовала, то, возможно ли допустить, что евреи изложат её письменно и опубликуют?».
По-видимому, эти Протоколы, в действительности, излагались только устно теми, кто их докладывал.
Нужно думать, судя по форме, в которой они стали известны, что это, скорее, лишь записи слышанного, сделанные одним из слушателей. Одни — изложены подробно, другие — кратко.
С того времени, как они стали известны, не раз высказывалась мысль, что они представляют собой конспекты, которые были розданы, по всей вероятности, во Франции или в Швейцарии лицам, заинтересованным в еврейских делах.
Попытка приписать им русское происхождение опровергается грамматическими признаками, изложенными в них взглядами и характером откликов на современные события.
Из всего строя Протоколов можно вывести заключение, что первоначально они являлись, как бы, лекциями, так как из них явствует, что цель их не убедить в необходимости принять известную программу, а лишь, осведомить о ней, как о такой, которую уже начали проводить в жизнь.
В ней отсутствует призыв дружно сомкнуться и собраться с силами, равно, как и приглашение высказать о ней своё мнение, по существу.
Напротив, в Протоколах ясно сказано, что всякий обмен мнений и всякие разъяснения — нежелательны.
«В то время, как мы проповедуем неверным свободу, мы сами будем держать наш народ и наших уполномоченных в совершенном повиновении».
«Проект будущего государственного управления должен явится плодом творчества единого ума…
Поэтому, мы должны быть знакомы с планом действия, но споры о нём — недопустимы, если мы не хотим разрушить его единства…
Таким образом, вдохновенное творение нашего вождя не должно быть известно не только народным массам, которые разрушили бы его единство, но, даже небольшому числу людей».
Если мы рассмотрим голое содержание Протоколов, то станет ясным, что очерненная в этих записях программа, в то время, когда эти лекции читались, не являлась чем-то новым; ничто не указывает на недавнее происхождение её.
