Александр Островский - Кто стоял за спиной Сталина?
Подобного власти еще не видели. В город были введены дополнительные воинские части{24}, начались увольнения рабочих, обыски и аресты{25}. Но правительственные репрессии лишь усилили недовольство.
Именно в это время тифлисские социал-демократы сделали попытку создания первой нелегальной типографии. Для этого, по воспоминаниям Артема Тио, ему было поручено выкрасть из Управления Закавказской железной дороги мимеограф{26}. По одним данным, его разместили на квартире В. Гогиладзе, по другим — на квартире В. Мгеладзе.
«Во время забастовки, — вспоминал Б. Бибинейшвили, — по поручению Тифлисской организации Щестор] Каладзе и наборщик Влас Мгеладзе у меня на квартире на Красногорской улице (это была квартира землемера тов. В. Гогиладзе, который на лето уехал на дачу, оставив меня и Н. Каладзе на своей квартире) устроили примитивную типографию»{27}.
«В 1900 г., — отмечается в биографической справке о Несторе Варфоломеевиче Каладзе, — во время забастовки в Тифлисе рабочих Главных мастерских и депо Закавказской железной дороги он по поручению организации вместе с Бибинейшвили и наборщиком Власом Мгеладзе устроил на квартире последнего примитивную типографию, в которой они печатали прокламации по поводу забастовки»{28}.
Не исключено, что типография помещалась сначала на одной квартире, затем на другой. В ее деятельности принимали участие П. А. Джапаридзе, С. Джибладзе, И. В. Джугашвили и А. Г. Цулукидзе{29}.
Первая изданная ими листовка датирована 1 августа 1900 г. Она содержит в основном экономические требования, предъявленные рабочими железнодорожных мастерских (повышение заработной платы, выплата ее два раза в месяц, отмена вечерних сверхурочных работ). За рамки этого выходили только требования человеческого обращения и освобождения арестованных{30}. Известны также листовки 3, 4, 8, 10 и 11 августа{31}.
Забастовка продолжалась около месяца. К 1 сентября она закончилась поражением. Когда рабочие вернулись на свои места, многие из них были уволены. Получив расчет, не все из них смогли устроиться в Тифлисе, поэтому должны были искать счастья за его пределами, прежде всего в Баку и Батуме, разнося таким образом искры мятежа по другим городам.
Одновременно с увольнениями были произведены массовые аресты.
Когда в 1897 г. полковник Е. П. Дебиль возглавил Тифлисское ГЖУ, в Метехском замке находилось всего 16 политических заключенных. В 1898 г. их было уже 77 человек, в 1899 г. — 102 и в 1900 г. — 224 человека{32}.
К дознанию за участие в железнодорожной стачке было привлечено 112 человек: среди них С. Я. Аллилуев, К. Гогуа, М. З. Гурешидзе, П. А. Джапаридзе, Н. С. Ериков, М. И. Калинин, Г. З. Jlелашвили, А. Г. Окуашвили, Г. Д. Ргвеладзе, М. Д. Савченко, И. Стуруа, З. Чодришвили, А. Н. Шатилов и некоторые другие{33}.
Несмотря на то что репрессии коснулись многих видных деятелей организации, она не была разгромлена, как предрекали противники активных действий. Более того, за выступлением рабочих железнодорожных мастерских последовали выступления работников других предприятий. «В августе 1900 — апреле 1901 гг. бастовали рабочие хлопчатобумажной фабрики Читахова, кожевенного завода Адельханова, табачных фабрик Энфенджианца, Бозарджианца, Сапарова, Бутулова, „Мир“, механических заводов Яралова, Карапетянца, Катрана и ряда типографий»{34}.
После железнодорожной стачки вопрос о допустимости активных действий уже более не стоял. На первый план стал выдвигаться вопрос о форме и характере этих действий.
Распространено мнение, что начавшийся поворот в деятельности Тифлисской организации РСДРП был связан с появлением летом 1900 г. в Тифлисе уже упоминавшегося выше Виктора Константиновича Курнатовского{35}, того самого, под влиянием которого находившийся в архангельской ссылке И. И. Лузин перешел на позиции марксизма, того самого, который вместе с О. А. Коганом принимал участие в создании «Союза русских социал-демократов за границей»{36}.
Закончив Цюрихский политехнический институт, В. К. Курчатовский в 1896 г. вернулся в Россию, где сразу же был арестован и выслан в Сибирь{37}. Новую ссылку он отбывал в Енисейской губернии. Здесь в это же самое время находился руководитель петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» B. И. Ульянов (Ленин). Вместе с ним В. К. Курнатовский подписал известный протест 17-ти против «Кредо» Е. Д. Кусковой и C. Н. Прокоповича, которые утверждали, что первоначально рабочее движение должно развиваться исключительно на экономической почве и только после того, как оно приобретет массовый характер, можно будет перевести его на рельсы политической борьбы. Противники «Кредо» считали, что экономическая борьба в России неразрывно связана с политической{38}.
Никакого отношения к летним забастовкам 1900 г. в Тифлисе В. К. Курнатовский не имел. Дело в том, что по окончании ссылки он только 5 сентября 1900 г. «выехал из г. Красноярска в г. Воронеж»{39}, «откуда, — как сказано в одном полицейском документе, — 19 октября того же года выбыл в город Харьков»{40}. Харьков был для него лишь транзитным пунктом. В Воронеже В. К. Курнатовский встретился со своим старым знакомым О. А. Коганом (Ерманским) и, получив от него адрес И. Я. Франчески{41}, мог добраться до Тифлиса в лучшем случае к концу октября.
И хотя В. К. Курнатовский не имел никакого отношения к летним забастовкам 1900 г., его появление в Тифлисе стало важным событием, потому что у него существовали разветвленные связи в социал-демократических кругах не только Европейской России, но и за рубежом. В частности, это касается В. И. Ленина, который в это время находился в Германии и вел активную работу по подготовке к печати первого номера газеты «Искра». По замыслу ее организаторов, она должна была стать центром консолидации разрозненных социал-демократических организаций в России и объединения их в партию.
Во второй половине 1900 г. кроме В. К. Курнатовского в Тифлисе находилось еще несколько видных участников социал-демократического движения. Из их числа можно назвать уже известного нам И. Я. Франчески{42}, будущего командира боевых дружин в декабре 1905 г. на Пресне З. Я. Литвина (Седого){43}, проделавшего эволюцию от народничества к марксизму Андро Лежаву{44}. Здесь, вероятно, следует напомнить, что А. Лежава в ссылке женился на Людмиле Степановне Александровой, которая вместе с братом Михаилом, получившим известность под фамилией Ольминский, упоминалась выше как член «Группы народовольцев»{45}.
Показательно, что именно в конце 1900 г. деятельность Тифлисской организации РСДРП стала приобретать политический характер. Первым свидетельством этого является листовка, выпущенная ею 18 декабря 1900 г. и содержавшая политические требования. Подводя итоги железнодорожной стачки, листовка призывала: «Завоюем себе право собираться для обсуждения наших нужд, открыто выражать наши мысли, словом, завоюем то, что называется свободой союзов, собраний и стачек, свободой слова и печати, тогда ничто не сломит объединенного рабочего движения»{46}.
Тогда же стали обнаруживаться и другие перемены.
По некоторым данным, именно в 1900–1901 гг. начинается деление членов организации на изолированные друг от друга десятки и сотни, входят в употребление пароли и клички, появляются специальные конспиративные квартиры.{47}.
«В 1900 и 1901 гг., — вспоминал Г. Ф. Вардоян, — по указанию Тифлисской социал-демократической организации я нанял конспиративные квартиры на улице Соломоновской и Нарашенской»{48}. По воспоминаниям Г. Паркадзе, «такими были квартиры Ротинова и Георгия Ананиашвили по Красногорской улице. Конспиративные квартиры помещались на Церковной улице, на Давидовой горе и в других местах»{49}.
ПРИМЕЧАНИЯ
Последний год в семинарии
1 ГФ ИМЛ. Ф. 8. Оп. 2. Ч. 1. Д. 12. Л. 181 (С. Девдориани).
2 Там же.
3 См., например: РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 665. Л. 142 (Г. Паркадзе); Из материалов о начале революционной деятельности товарища Сталина // Литературный критик. 1939. № 12. С. 103 (Г. Паркадзе).
4 Берия Л. П. К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье. 3-е изд. М., 1937. С. 14.
5 РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 665. Л. 292–307.
