Евгений Кукаркин - Обыкновенные неприятности
- Вот что, мальчик, приезжай обязательно в город. Я жду. А вы, милочка, - обратилась тут она к Светиной маме, - сделайте все, чтобы дать ему азы музыкальной грамоты, а также подготовьте родителей, чтобы не препятствовали выезду.
- Постараюсь, Алла Васильевна.
- Ну и хорошо. Георгий ты где? Уже в машине? Поехали.
Гости разъезжаются. Светина мама ежится от холода.
- Света, ты останешься на танцах?
- Да, мам.
- Я, пожалуй пойду домой. Постарайся не приходить поздно.
Женщина идет по заснеженной улице и только ее силуэт исчезает за углом дома, Светка толкнула меня в плечо.
- Колька, может не пойдем на танцы, пошли куда-нибудь.
Я уже получил поцелуй этой удивительной девчонки и теперь в преддверии новых событий, киваю головой.
- Пошли, только холодно... Постой, а может ко мне, мама во вторую смену...
- Когда она приходит?
- В одиннадцать.
Это был потрясающий вечер. Мы целовались на диване. Она мужественно вытерпела, когда ее крепко обнимал или мял крепкое девичье тело. Выдержала и тот момент, когда оголил ей грудь и нежно целовал ее в светлый бугорок. Встряхнулась Светка лишь тогда, когда ходики отстучали половину одиннадцатого.
- Коля, мне пора домой. Сейчас твоя мама придет.
- Ну еще десять минут.
- Нет, уже очень поздно, мама рассердится и потом, я плохо выгляжу, надо еще успеть привести себя в порядок.
Девочка решительно отталкивает меня и начинает натягивать бюстгальтер.
Я проводил Светку до дома и пошел обратно в свою хату. Мама уже дома, она не спала, сидела за столом в горнице, в ночной рубашке, прикрывшись пледом.
- Как вечер? - спросила она.
- Нормально.
- Говорят, ты сегодня удивительно пел.
- Да, мама, но кто говорил, ты же была на работе.
- Встретила соседку, что была на концерте. Что же нам делать дальше, сынок?
- Ты о чем, мама?
- Мне предлагают отправить тебя в город, учится.
- Может так и надо...
- Не знаю. Ты приедешь, в незнакомый город, к незнакомым людям, будешь долго ко всему привыкать...
- Эти мужчины и женщины, что приезжали меня слушать, говорили, что мне будут предоставлены все условия.
- Это другая жизнь, то что они говорили, на самом деле не все будет так.
- Ты хочешь сказать, что меня не выучат ни чему?
- Нет, я думаю, что может быть чему - нибудь и научат, но... голос может быть невечным. Наш доктор говорил мне, что в дальнейшем твое здоровье может пошатнуться, если ты не будешь соблюдать режим и беречь себя.
- Ты что-нибудь знаешь? Что же все таки предсказал доктор?
- Это знает только бог. Увы, доктор сделал все что мог, дальше...
- Может мы будем надеяться на лучшее.
- Может будем.
- Тогда я поеду?
- Хорошо, доживем до лета, там посмотрим.
На следующий день у школы меня встретил Шурка Соколов.
- Колька, привет, - поздоровался он.
- Привет, Шура.
- Это... Знаешь, что... Ты прости меня, за то что тогда... Ну в общем, давай мир...
- Давай.
Мы пожали друг другу руки.
- Если кто к тебе теперь полезет, ты мне только намекни, я шею быстро сверну.
- Спасибо, Шура, я и сам могу за себя постоять.
- Все равно, если надо, помогу. Я ведь что, Светка красивая девчонка, но раз выбрала тебя, значит тому и быть.
- Хорошо, Шура, ты сильный мужик.
Я почувствовал, как изменила свое мнение школа обо мне. Учителя стали ласковее и добрее, у девчонок я был кумиром, у парней появилось больше зависти и уважения. Светка после этого нового года, как то стала взрослей. Она по прежнему, серьезно занималась со мной по школьной программе, но уединятся мы стали реже. Зато Светина мама драла с меня десять шкур за нотную грамоту и пожалуй, благодаря ей, я мог петь по нотам.
- Коля, - говорила она, - у тебя божий дар не только с голосом, правильным дыханием, но с твоей памятью и слухом. Я просто поражаюсь, как ты можешь с первого раза запомнить слова и музыку.
- Я и сам не знаю. Дед Филипп, что жил здесь раньше, говорил мне, что были в войну точно такие же случаи. Один такой, как он помнит, это было с гранатой, она разорвалась рядом с парнем. Ни осколочком не задело бедолагу, даже не контузило, зато после этого взрыва он не мог заснуть. До конца своей жизни так и не спал. Может я тоже получил какое то отклонение.
- Может быть. Я тебе советую, как приедешь в город, сходи к врачу, пусть тебя посмотрит.
- Хорошо.
- А теперь пойдем дальше, ты сейчас по нотам, без музыки, спой русскую народную песнь про горе - горькое, которое шлялось по свету, - она вдруг улыбнулась мне. - На ноты. Давай.
Я запел и почувствовал, как захватывают слова, сливаясь с чувствами и внутренней звучащей музыки. У меня самого на душе стало тоскливо и хотелось чуть ли не плакать. Я слушал сам себя и звуки лились от сердца. Песня закончилась и на последней ноте я сам чуть не прослезился. Посмотрел на Светкину мать, та отвернулась к окну и ни слова, сама Светка, разинув рот, глядела на меня неподвижным взглядом мраморной Дианы. Тишина такая, что слышно, как ходики настенных часов стонут металлом, сжимающейся и разжимающейся пружины. Но вот Светкина мама развернулась, глаза наполнены влагой.
- Я... никогда не слышала такого... Ты вкладываешь в песню слишком сильно свою душу. С ужасом думаю..., хватит ли тебя надолго с таким исполнением...
Очнулась Светка. Она подошла ко мне, поцеловала в щеку и выскочила из комнаты.
- Чего это она?
- Это знак благодарности.
- Я могу идти домой?
- Иди.
Восьмого Марта меня попросили спеть на концерте в школе. Я уже было согласился, но тут моя мама попала в больницу. Она переохладилась на прессовочном участке в цеху и заболела пневмонией. Тот самый доктор, что лечил меня, не смотрел мне в глаза.
- Ей, лучше? - спросил я.
- Коля, я бы не хотел тебя расстраивать, но твоей маме плохо. Дело не в пневмонии, а в ее сердце. Всю жизнь она трудилась на этой фабрике, на тяжелой и грязной работе и естественно, надорвалась. Я конечно, надеюсь на лучшее...
- Мне к ней можно?
- Да, пройди.
Мама лежит на койке у окна. Красное, мокрое лицо смотрело на меня безумным взглядом.
- Валя, - бормотала она, - Валя, это ты?
- Она не узнает тебя, - говорит мне сестра Аля, - уже без памяти почти сутки.
- Мама, - зову ее, - мама...
Взгляд на мгновение стал сосредоточенным.
- Колька..., ой... Дома все... - и тут опять, язык безумия коснулся мозга, - Возьми меня Валя...
- Кто это - Валя? - спросила Аля.
- Это наш папа, он погиб лет десять назад.
- Прости. Коля, ты лучше посиди в приемной, я должна ее протереть и вколоть укол. Потом тебя позову, когда ей будет получше.
Я пошел в приемный покой, сел на диван. Стрелки на больших часах начали свой нудный перескок с деления на деление. Меня никто не звал...
Проснулся от того, что трясли за плечо. Рядом стояла Света и ее мама.
- Коля, пошли домой, - просит Светина мама.
- А мама? Что с ней?
- Мамы больше нет. Она умерла.
Я тупо уставился в пол, сердце сжалось и слезы сами предательски потекли по щекам.
- Я... ее могу... увидеть?
- Нет, этого не надо. Ее уже увезли...
Я поднялся с дивана и медленно пошел к дверям на улицу. Что же делать, мамы больше нет.
- Может ты пойдешь к нам? - слышу голос Светиной мамы.
- Нет, я пойду домой.
Мы все так втроем и дошли до моего дома.
- Мама, ты иди к себе, - вдруг говорит Света, - я посижу с Колей.
- Хорошо.
Дома пусто и тихо. Я сел на лавочку, даже не сняв куртки и опрокинул голову на стенку. Света пошла на кухоньку и загремела там посудой. Через минут двадцать она вышла.
- Коля, я там тебе чай приготовила и бутерброды.
- Спасибо.
Света села рядом и я уронил голову к ней на колени. Она пальцами гладит мои волосы.
- Поплачь, может тебе легче будет.
Маму похоронили и я начал чувствовать нехватку денег. Мне не хотелось жить на иждивении семьи Светы, поэтому я пошел наниматься на работу в отдел кадров фабрики, где трудилась мама. Кадровик мне знаком, в поселке все знают друг друга. Дядя Федор курил большую изогнутую трубку и с усмешкой смотрел на меня.
- Наниматься пришел?
- Да.
- Ничего не выйдет. Ты еще малолетка.
- Но мне нужно жить дальше...
- А... Это другое дело. Руководство фабрики решило помочь тебе. До восемнадцати лет тебе будут выплачивать деньги в сумме, по среднему от заработной платы матери, из кассы предприятия. А вот после..., если сможешь конечно, прошу, приходи на работу.
- Как же так, - растерялся я, - ведь я же ничего не делаю...
- Ты учись. Мне уже говорили, что замечательно поешь. До твоего появления, сюда приходило много людей, ходатайствовали за тебя. Вот и пой дальше.
- Спасибо, дядя Федор.
- То-то, давай вали в школу. И запомни, касса у нас работает два раза в месяц 11 и 26. В списки ты занесен.
- До свидания.
- Иди-иди. А то смех, работать пришел... Моя жена ревела когда он пел, целую неделю ходила как помешанная, так была под впечатлением, а я после этого его с гидрантом поставлю, торф разбивать.
