Ф. Костылев - Почему ТБ-7 не догнал "Летающую крепость"?
Основной ВМГ для ТБ-7 решили сделать установку из четырех не совсем обычных двигателей — авиационных дизелей М-30 либо М-40. Эти двигатели обладали большей по сравнению с карбюраторными экономичностью и меньшей (по крайней мере, теоретически) пожароопасностью. Отметим, что для обеспечения высотных качеств дизели были оборудованы турбокомпрессорами: М-30 — четырьмя, М- 40 — двумя. Однако, по-видимому, самолетчики не сумели найти общего языка с дизелистами. Дело в том, что для нормальной работы дизелей необходимо было отладить четкую работу топливной автоматики, чтобы добиться подачи в цилиндры оптимальной по составу топливо-воздушной смеси во всем диапазоне рабочих высот. Трудно сказать, почему, но сделано этого не было. Вместо этого решили возложить функции «высотного корректора» на бортмеханика, благо, таковой штатным расписанием экипажа предусматривался. И вот, в течение 8 — 10 часов бедолаге следовало безотрывно наблюдать за показаниями приборов 4 двигателей и манипулировать как минимум 8 регуляторами. Понятно, что ни к чему хорошему такая практика привести не могла. Для сравнения скажем, что малоизвестному конструктору Ермолаеву позже удалось успешно решить эту задачу на прекрасном, но незаслуженно забытом самолете — бомбардировщике Ер-2. Экипаж этого двухмоторного бомбардировщика штатного бортмеханика (и даже второго пилота) не имел, поэтому конструкторы довели до ума автоматику. В результате Ер-2 с дизелями заслужил добрую репутацию у летного состава, и выпущено их было сравнительно много — более 800 экз.
Не вдаваясь в перипетии «дизельной эпопеи» ТБ-7/Пе-8, запишем для памяти: все усилия команды Незваля были направлены на то, чтобы сохранить главное качество самолета, делавшее его жизнеспособным в рамках концепции глубинных бомбардировочных рейдов: высокие летные данные на больших боевых высотах.
И перспективы МАССОВОГО производства ТБ-7 на фоне всех этих рывков и судорог выглядели весьма проблематично.
А вот теперь произведем небольшой психологический эксперимент по рецепту «Виктора Суворова». Прикинем на себя сталинский френч, набьем трубку табаком из разломанной папиросы «Герцеговина Флор», закурим… подумаем… соотнесем желания с возможностями.
Допустим, на дворе — август 1939 г.
Нам очень хочется пригласить, ну, скажем, на Тоцкий полигон представителей некоей не совсем сопредельной державы, и там…
"…в их присутствии где-то в заволжской степи высыпать со звенящих высот ПЯТЬ ТЫСЯЧ ТОНН БОМБ. И объяснить: к вам это отношения не имеет, это мы готовим сюрприз для столицы того государства, которое решится на нас напасть. Точность? Никакой точности. Откуда ей взяться? Высыпаем бомбы с головокружительных высот. Но отсутствие точности восполним повторными налетами. Каждый день по пять тысяч тонн на столицу агрессора, пока желаемого результата не достигнем, а потом и другим городам достанется. Пока противник до Москвы дойдет, знаете, что с его городами будет? В воздухе ТБ-7 почти неуязвимы, на земле противник их не достанет: наши базы далеко от границ и прикрыты, а стратегической авиации у наших вероятных противников нет… А теперь, господа, выпьем за вечный мир…" Виктор Суворов, "День М".
Однако есть ряд причин, серьезно затрудняющих реализацию нашего замысла. Во-первых, для его реализации нужно сбросить с 1000 ТБ- 7 по 5 тонн бомб…
Но по 5 тонн — не получится. 5000 кг — это так называемый перегрузочный вариант, это если лететь — недалеко, и вместо части топлива на борт можно принять дополнительную бомбовую нагрузку. Реально на полный радиус ТБ-7 поднимает 2400 кг бомб — такова максимальная емкость его бомбоотсека: 24 100-кг бомбы. Если использовать бомбы более крупного калибра, нагрузка сокращается до 2000 кг: 8х250, или 4х500, или 2х1000, или 1 — 2000-кг бомба. Не будем держать фаши… ээ… гостей за идиотов. Они тоже знают технику и умеют считать.
Во-вторых, «со звенящих высот» — не получится. Двигателисты не тянут пока на уверенное освоение оных. Испугать фри… гостей недосягаемостью наших армад не выйдет.
В-третьих, показывать — нечего! 12 машин, из которых 2 — опытные, неизгладимого впечатления на гит… гостей явно не произведут. Незваль и Штейнберг обещают к 1941 г. подать 150 машин, что само по себе далеко и от заветной тысячи, и от пятисот, и даже от двухсот.
"Попутно стоит дезавуировать еще одно утверждение «Суворова» — о том, что массированные налеты тяжелых бомбардировщиков по 1000 самолетов можно было бы проводить КАЖДЫЙ ДЕНЬ. Это грубая дезинформация. ВВС США действительно поднимали каждый день по 1000, а то и более, «крепостей», но — только начиная с весны 1945 г (М.Зефиров, «Асы люфтваффе, реактивные истребители»), когда невероятный рост численности 8-й и 9-й ВА позволил бомбардировочным соединениям работать посменно. Тяжелый бомбардировщик — очень сложная машина, требующая длительного предполетного и послеполетного обслуживания; организация дальнего бомбардировочного рейда — сложный и многогранный процесс, который тоже за несколько часов не провернешь. В 43–44 гг. американские армады появлялись над Германией раз в 3–7 дней. Вряд ли советским ВВС, имей они тысячу ТБ-7 в 1941 г, удалось бы вылетать на Германию чаще."
Суммируя вышеизложенное, можно сказать так: строить Стратегическую авиацию, имея в качестве базовой машины заурядный средневысотный ТБ-7, перспективы массового производства которого выглядят весьма неопределенно, представляется, по меньшей мере, рискованным. И это притом, что:
1. Возможность эффективного поражения тыловых объектов массированными ударами с воздуха сама по себе — вопрос спорный (и война это докажет!);
2. Четырехмоторный ТБ-7 — это не 4 одномоторных истребителя и не 2 двухмоторных фронтовых бомбардировщика — это гораздо больше. Достаточно сравнить хотя бы вес пустого ТБ-7 — почти 20 тонн — с соответствующими показателями МиГ-3 (тот же двигатель — АМ-35) и Ер-2: 2600 и 7076 кг соответственно. О трудоемкости и говорить не приходится, ибо ТБ-7, к сожалению, представлял собой, по- видимому, последний образец советской авиатехники, выпускавшейся по устаревшей, в сущности — полукустарной технологии.
Дело в том, что к концу 30-х годов практически все авиационные державы мира перешли на прогрессивный, так называемый плазово- шаблонный, метод производства самолетов. Переход на этот метод обеспечивал резкое снижение трудоемкости, упрощение производства и вместе с тем резкое повышение качества работ и производительности труда. Конструкция же ТБ-7 предусматривала постройку методами, характерными еще для начала 30-х: трубчатые силовые фермы, похожие на уложенные набок мачты электропередач, трудоемкая, почти не поддающаяся механизации и автоматизации закрытая клепка, громадное количество соединительных башмаков, каждый из которых представлял собой фрезерованную деталь сложной формы, соединения на конических болтах и т. д. — все это становилось серьезнейшей, если вообще преодолимой, преградой на пути массового производства ТБ-7. Заметим, что оказавшийся в подобном положении С.В.Ильюшин сумел совершить фактически конструкторский подвиг, полностью перепроектировав уже находившийся в серийном производстве ДБ-3 под плазово-шаблонный метод. Новая машина — ДБ-3ф, впоследствии — Ил-4, сохранила только геометрию своего предшественника, конструктивно же изменилась совершенно. Но это — двухмоторный средний бомбардировщик сухим весом 2415 кг; трудно даже представить себе, каких усилий потребовал бы аналогичный перерасчет конструкции для ТБ-7.
И вот, сопоставив и оценив все вышеизложенное, попробуем, будучи на месте товарища Сталина, принять решение. По «Суворову» — ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ РЕШЕНИЕ В XX ВЕКЕ.
СТРОИТЬ ИЛИ НЕ СТРОИТЬ ТБ-7?
По-моему, ответ и так ясен. Безо всякой патетики и грохота барабанов за кулисами. Нечего строить. ТБ-7 был недостоин крупной серии по причинам низкой технологичности и потому, что просто «не состоялся». Не состоялся потому, что «теория Дуэ», в рамках которой он только и имел право на массовый выпуск, была несостоятельна, особенно применительно к войне двух континентальных держав, каковыми СССР (Россия) и Германия являлись на тот момент и являются по настоящее время.
И Сталин производство ТБ-7… Сохранил. Малой серией.
Дело в том, что «мучительные сомненья и боренья» Сталина относительно того, выпускать или не выпускать ТБ-7, выразившееся в четырехкратной(!) отмене и последующем возобновлении производства бомбардировщика — сказочка, рассказанная диссидентом Озеровым для эмигрантского издательства «Посев», в ярой антисоветской ориентации которого можно не сомневаться. В «Библии» советской авиационной истории — у Шаврова — фигурирует куда меньшая цифра — два раза, но и она является, по-видимому, плодом какой-то ошибки или неточности. Фактически производство ТБ-7 было прекращено 1(один) раз, в начале 1940 г, и весной того же года — возобновлено. Особенно характерно, что снятие ТБ с серии было сделано волевым решением тогдашнего наркома авиапрома Моисея Моисеевича Кагановича, который вскоре крепко об этом пожалел. По-видимому, НКАП просто надоело возиться с проблемной малосерийной машиной. Вскоре Каганович был с должности снят и назначен директором того самого завода № 124, который выпускал ТБ- 7, с задачей — восстановить и наладить. Все верно: сам ломал — сам и восстанавливай. Пауза в производстве составила не более 4 месяцев.
