Ирина Галкова - Лесные командировки Соловецкого лагеря в Карело-Мурманском крае. 1929–1931 гг.
В июле 1930 г. США ввели ограничения на экспорт советских товаров, вскоре к ним присоединилась Франция; к подобным мерам в той или иной степени примкнули Югославия, Венгрия, Румыния. Резкие выступления против экспорта советского леса состоялись в Англии. В ответ советское правительство выступило с опровержением информации о применяемом труде заключенных – что было откровенной ложью. Тем не менее, экономические интересы заставили США вскоре отменить эмбарго на импорт лесоматериалов из СССР, хотя на частном уровне бойкот нередко продолжался. Английское же правительство предложило провести обследование условий труда лесорубов. В начале 1931 г. такая инспекция, составленная из представителей английских профсоюзов, приехала осмотреть места лесозаготовок вдоль Мурманской железной дороги[69]. Переполох в лагере, вызванный известием об этой ревизии, вспоминают сразу несколько мемуаристов. Михаил Розанов писал: «В разгар лесозаготовок, в начале 1931 года, по приказу ГПУ, с десятков командировок, расположенных вдоль линии Мурманской дороги, в один день исчезли все люди и лошади. На станциях спешно разобрали колючую проволоку и вышки вокруг лагерных построек. Оказывается, ожидался проезд по железной дороге английской рабочей делегации. Местному начальству было приказано говорить иностранцам, будто пустующие постройки принадлежат карельским лесным трестам, что заключенных тут нет, и что они работают на очистке трассы Беломорско-Балтийского канала. К нам с закрытых командировок тоже прислали партию в пятьсот человек. Но не прошло и недели, как всех их затребовали обратно. Опасность миновала – англичане уже вернулись в Москву, ничего не заметив. Снова появилась колючая проволока, а за нею – заключенные»[70]. Владимир Чернавин застал этот момент в самом начале своего лагерного срока. Находясь в карантинной роте в Кеми, он был свидетелем прибытия огромной массы лесорубов с эвакуированных таким образом командировок: «Крестьяне с увлечением рассказывали нам о панической спешке, с которой производилась эта ликвидация. На «командировку», закинутую далеко в лесу, приезжал нарочный на лошади, передавал распоряжение начальнику и сейчас же ехал дальше, на следующую. Тут же отдавался приказ немедленно бросать работу, ломать бараки, ломать все, что только можно уничтожить. Особенно тщательно ломали карцеры, караульные вышки, срывали ограду из колючей проволоки. В бревенчатых бараках, которые быстро уничтожить было трудно, состругивались все надписи, которые любят делать заключенные, срывались все лагерные объявления, приказы, плакаты. Все, что можно — сжигалось. Специальный агент ГПУ проверял, не осталось ли признаков, по которым можно установить, что здесь работали заключенные, а не вольные лесорубы. Затем, не обращая внимания, день ли, ночь ли, заключенных гнали из леса к железной дороге. Спешка и паника были такие, что многие думали, будто объявлена война и что всех гонят подальше от границы, и хорошо, если по этому случаю совсем не ликвидируют»[71]. Несмотря на то, что после отъезда комиссии многие командировки были восстановлены, в целом было понятно, что продолжать работы в этом регионе опасно – ложь о них была слишком открытой. В марте 1931 г. Вячеслав Молотов в своем докладе на VI съезде Советов сделал официальное заявление: «на лесозаготовках, о которых так много пишут за границей, у нас теперь занято в этом сезоне 1.134 тыс. человек, при этом все они работают на условиях обычного свободного труда, и труд заключенных не имеет никакого отношения к лесозаготовкам»[72]. В течение этого года действительно большинство лесозаготовительных командировок вдоль Мурманской железной дороги было свернуто. Лесоповал при этом остался одной из самых распространенных «специализаций» лагерей ГУЛАГа, просто отныне они прятались гораздо дальше в глубине материка, и узнать о них никто не мог… В советской же прессе с начала 1930-х годов была широко развернута кампания «перевоспитания трудом» заключенных на ударных стройках пятилетки – прежде всего на строительстве Беломорско-Балтийского канала. Это была уже продуманная информационная политика, сочетавшая маскировку и подспудное оправдание факта использования подневольной рабочей силы.
Рассмотренный краткий эпизод истории ГУЛАГа – по сути, первых его шагов – очень показателен как в деталях, так и в особенностях своего завершения. Именно тогда в полной мере произошло самосознание преступности принципов, на которых выстраивалась едва сформировавшаяся пенитенциарная система. И привело оно не к попыткам их исправления, а к сознательному сокрытию. Это был первый шаг к засекречиванию всей системы лагерей, которое произойдет несколько лет спустя. Первый эпизод, подлежавший обязательному забвению – уничтожению памяти о местах, событиях, людях. Тем важнее сейчас вернуться к этой изначальной, спешно затертой странице, за которой последовало еще много страшных лет и кровавых историй.
Примечания
1
[1] ЦА ФСБ России. Ф. 2. Оп. 8. Д. 116. Л. 1–3, 74–76; 79–82; 95–98, 102–123.
2
[2] Новые Соловки. 1930. №№2; 3; 4; 6; 7; 9; 17; 21; 22; 24; 25; 27; 28; 30; 33.
3
[3] Киселев-Громов Н. И. Лагери смерти в СССР. Великая братская могила жертв коммунистического террора. Шанхай, 1936; Чернавин В. В. Записки «вредителя» // Чернавин В. В., Чернавина Т. В. Записки «вредителя»; Побег из ГУЛАГа. СПб, 1999 (первое издание: Thcernavin V. V. I Speak for the Silent Prisoners of the Soviets. NY, Boston. 1935); Корнилов М. Ф. Откуда я и как оказался на земле финнов // Полярная Звезда. 1993. № 3. С. 130–142; Розанов М. М. Завоевание белых пятен. Лимбург, 1951. Важная особенность этих мемуаров заключается в том, что все они, без исключения, написаны беглецами-эмигрантами, которые брались за перо сразу, как только оказывались в подходящих для этого условиях. Поэтому момент создания текста отделяет от описываемых событий не столь большой временной отрезок, как это бывает обычно с воспоминаниями о ГУЛАГе. Разрыв составляет в большинстве случаев 2–3 года. Самый большой он, пожалуй, у Михаила Розанова – в предисловии упоминается 1947 год как момент создания текста, и от интересующих нас событий он отстоит на 16 лет (однако в целом в системе ГУЛАГа автор оставался до 1941 г., оказавшись за границей только в качестве военнопленного бойца Оборонстроя).
4
[4] Изучение следов соловецких командировок на Белом море. Отчет об экспедиции Международного Мемориала (Москва). 3–10 августа 2015 г. Полуостров Киндо – остров Великий; 4–12 августа 2016 г. Полуостров Ковдский. Архив Международного Мемориала.
5
[5] Доклад Коллегии ГПУ начальника Юридического отдела ГПУ В. Д. Фельдмана о результатах обследования Северных лагерей ГПУ // Архив А. Н. Яковлева (электронный ресурс). URL: http://www.alexanderyakovlev.org/almanah/inside/almanah-doc/1000700
6
[6] Там же.
7
[7] Зайцев И. М. Соловки: Коммунистическая каторга или место пыток и смерти. Из личных страданий, переживаний, наблюдений и впечатлений. Шанхай, 1931. С. 67.
8
[8] Ширяев Б. Н. Неугасимая лампада. М., 1991. С. 51.
9
[9] «Бесхозяйственной рукой мы залезли в лесосеки 1940 года и можем погубить остров» (из доклада Д. Успенского на партийном совещании при бюро Соловецкого коллектива 25 августа 1930 г. ГАОПДФ Архангельской области. Ф. 5715. Оп. 1. Протокол № 5 партийного совещания при бюро Соловецкого коллектива. Копия. Цит. по: Архив А. Н. Яковлева (электронный ресурс). URL: http://www.alexanderyakovlev.org/almanah/inside/almanah-doc/1000726)
10
[10] Соловецкий ИТЛ ОГПУ // Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. М.: Звенья, 1998.
11
[11] Бочкарева О. В. КПП в Рабочеостровске. НИР 2011–2012 гг.// Кемский Пересыльно-распределительный Пункт Соловецких лагерей и тюрьмы. 1920–1939 (электронный ресурс). URL: http://www.solovki.ca/camp_20/kem_perpunkt_08.php
12
[12] Арпад Сабадош, заключенный Соловецкого лагеря, переведенный в 1926 г. статистиком на Лесозавод, вспоминал: «Лесопилка работала круглые сутки, в три смены… Все лесоматериалы с этого завода отправлялись морским путем за границу» (Сабадош Арпад . Двадцать пять лет в СССР (1922–1947) / пер. Т. Лендьел, ред. В. Литинский // Воспоминания о ГУЛАГе и их авторы (электронный ресурс). URL: http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=13094).
