Валерий Воскобойников - Святой Димитрии Донской
Ратники в легких доспехах врубались во вражеский строй. Что-то громко кричали татарские сотники. Но крики их тонули в лязге мечей, крушивших доспехи, и конском топоте.
Уже наступили сумерки. Многие порывались преследовать опрокинутое в реку ордынское воинство. Но великий князь не позволил: «Гнать врага только до реки. И не далее».
Он хорошо знал хитрость, которую часто применяли ордынцы: сделать вид, что пускаешься в бегство, заманить врага в глубь степи, а потом наброситься на него со всех сторон. Мало ли что могло приключиться во мраке?
Похоже было, что большая часть войска Бегича перебита.
«Рассветет, тогда и продолжим битву», — говорили ратникам воеводы.
Однако с рассветом на реку надвинулся густой туман и белой стеной загородил противоположный берег.
Сколько ни вслушивались русские воины, не могли уловить ни звука. «Уж не хитрость ли какую измыслили татары?» — настороженно спрашивали многие.
Великий князь и сам терялся в догадках.
Наконец к полудню туман стал расходиться. И все увидели огромный обоз, пустые шатры. Но не было на том берегу ни одного человека.
Едва переправившись в сумерках через реку, ордынцы бежали. Они бросили всё, лишь бы поскорее умчаться подальше. Оставили всех своих раненых и убитых. Многие знатные ордынские военачальники полегли на берегу Вожи. Был среди них и сам мурза Бегич, на которого указали Димитрию плененные.
Потери же в русском войске оказались небольшими.
Такой победы великий князь не одерживал еще никогда.
Благословение святого Сергия Радонежского
Мамай впал в ярость, увидев остатки своего войска, бежавшего от реки Вожи. Хотел он немедленно идти на Москву, разорить, сжечь дотла каждое русское селение. Только не осталось у него такой рати, чтоб выступить в поход. Поэтому он решил потерпеть, поднабрать новое войско и уж потом уничтожить великого князя, чтоб и памяти о нем не осталось в народе русском.
Москва же с радостью и тревогой встречала своего победителя князя.
«То была проба, теперь станем готовиться к настоящей битве», — сказал Димитрий.
В тот год, не дожив до победы несколько месяцев, скончался святой митрополит Алексий, духовный наставник Димитрия Ивановича и чудотворец. Он прожил долгую жизнь и, как многие святые, предвидел свою кончину. За несколько дней до смерти Алексий совершил Божественную литургию, причастился Святых Тайн, а потом тихо простился с князем, дал ему последние наставления.
Почти полтора века страдала Русь под игом Орды. Сколько раз вражеские полчища разоряли города и селения, грабили церкви, убивали старых и молодых, бесчестили женщин. Гордые дочери русских князей становились служанками в ханских шатрах, исполняли черную работу.
Каждый год с русских земель шли обозы с данью. И поэтому многие города нищали, едва успевали собраться с силами после очередного разорения.
А князья, вместо того чтобы объединиться, боролись друг против друга, постоянно наводили татар то на одно княжество, то на другое. И от этой вражды Русь страдала не меньше, чем от ордынского ига.
Но наконец наступило время, когда русские княжества под водительством Москвы стали объединяться.
«Довольно терпели, — сказал великий князь Димитрий. — Настала пора дать Орде бой».
Однако и Мамай не дремал. Он ругал себя за то, что поздно разглядел опасность. А разглядев, стал собирать огромное войско.
Мамай желал не просто проучить Димитрия, а повторить великий поход на Русь, который совершил когда-то хан Батый. Чтобы ни у одного русского князя не возникало больше желания сопротивляться Орде. Чтобы и внуки, и правнуки князей с рождения ощущали себя ее слугами и данниками.
Два года Мамай собирал из соседних земель наемников. Были среди них и генуэзские воины, что выросли в крымских городах, и храбрецы с Кавказских гор. Он уговаривал поучаствовать в разгроме Руси литовского князя Ягайло, который стал властвовать после смерти отца, Ольгерда.
Димитрий Иванович также собирал рать. И не только собирал. Созванные в ополчение крестьяне умели лишь пахать да сеять. Не было у них ни оружия, ни доспехов, хотя бы и легких. Требовалось спешно обучить их воинской науке и вооружить. По княжьему приказу день и ночь ковали для них латы, мечи, боевые топоры, кистени, щиты. Опытные воины наставляли новобранцев.
Вся земля Русская готовилась к страшной битве.
К середине лета все на Руси уже знали, что Орда снялась с места и медленно продвигается к границам земли Русской. Враги гнали вместе с собой сотни табунов и овечьих стад. Тысячи юрт, поставленных на телеги, следовали за войском.
На привалах Мамай с гордостью объезжал свою рать. Столько воинов у него не было никогда. Да и на Русь он вел войско впервые.
Незадолго до выступления в поход Димитрий Иванович собрал православных князей, что были тогда в Москве, и вместе с двоюродным братом Владимиром Андреевичем, боярами и верной дружиной отправился за благословением к Преподобному Сергию Радонежскому.
Отца Сергия называли великим печальником земли Русской, игуменом всея Руси. Каждый православный человек чтил его имя.
— Ты уже знаешь, отче, — обратился к нему великий князь, — что ордынский темник Мамай двинул на Русь всю орду безбожных татар. Помолись же, отче, чтобы Бог избавил нас от беды.
Святой старец был крестным отцом двух детей Димитрия Ивановича. Еще при жизни митрополита Алексия он часто беседовал с великим князем и наставлял его. Сейчас Димитрий стоял перед ним на коленях и ждал благословения.
Преподобный Сергий Радонежский осенил его святым крестом, а потом произнес с воодушевлением:
— Иди, господине, безбоязненно. Господь поможет тебе на безбожных врагов! — А потом он понизил голос и тихо, так, чтобы слышал один великий князь, сказал: — Победишь врагов своих!
В то время в обители Живоначальной Троицы, которой предстояло стать прославленной Свято-Троицкой Сергиевой Лаврой, совершали монашеский подвиг два выходца из боярских семей — уроженец Брянской земли Александр Пересвет и бывший любецкий боярин Андрей Ослябя. Прежде их знали как славных воинов, доблестных богатырей. Преподобный Сергий благословил их на ратный подвиг и повелел им присоединиться к княжеским полкам.
На прощание святой Сергий Радонежский благословил и всю княжескую дружину, окропил ее святой водой.
«Господь Бог да будет твой помощник и заступник: Он победит и низложит супостатов твоих и прославит тебя!» — таковы были напутственные слова святого старца.
И полетела по земле Русской молва о том, что великий князь ходил к преподобному Сергию Радонежскому и получил благословение на битву с Мамаем. И потянулись новые люди в войско Димитрия.
А некоторые князья, что подумывали примкнуть к Мамаеву войску и поживиться на московских землях, отказались от своего намерения.
Среди них был князь Олег Рязанский. Как узнал он о благословении святого Сергия, так и решил, что не станет воевать на стороне Орды.
«Если уж Димитрия благословил сам отец Сергий, значит, великий князь победит Мамая, — решил он. — Так не лучше ли мне оставаться в своем княжестве?»
Общий сбор
Ясным тихим утром выходили полки Димитрия Ивановича из Москвы. Их провожали священники с крестами и иконами, женщины, старики и дети — великий князь оставлял их на воеводу Федора Андреевича по прозванию Свибло.
«Победы вам, победы, родные наши заступники!» — кричали горожане.
Князь в последний раз помолился над могилами своих славных предков, государей московских, в последний раз нежно обнял рыдающую жену и сказал ей: «Бог — наш заступник!» А потом сел на коня и помчался обгонять войско.
Пятнадцатого августа по старому стилю, в праздник Успения Пресвятой Богородицы, в Коломне, на просторном Девичьем поле, князь выстроил ополчение и сам поразился тому, сколь оно огромно.
Больше ста пятидесяти тысяч ратников, конных и пеших, предводительствуемых знаменитыми князьями и боярами, стояли в его рядах. Никогда прежде, даже в самые лучшие времена Руси, князья не собирали столь большое войско. Здесь с москвичами соседствовали суздальцы и владимирцы, псковичи и ростовцы, смоляне и тверичи. Еще недавно случалось им воевать друг с другом. А теперь превращались они в единый русский народ.
— Княже, лазутчики доносят, что Мамай объединил Орду и привел ее на Дон, — доложили Димитрию. — Уже три недели стоит он там и ждет, когда с ним соединится великий князь Литовский Ягайло.
— Нельзя допустить, чтобы Ягайло успел к Мамаю, — ответил Димитрий. — Надо выступать.
Святой Сергий Радонежский предрек князю, что грядущее сражение будет страшным, кровопролитным, что полягут в нем многие храбрые витязи. И сейчас Димитрий с волнением и болью озирал полки — московские, суздальские, владимирские, ростовские…
