KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » История » Александр Широкорад - Русские и белорусы — братья в горе и радости

Александр Широкорад - Русские и белорусы — братья в горе и радости

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Александр Широкорад, "Русские и белорусы — братья в горе и радости" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Вот что говорится в «Повести временных лет»: «Когда Борис возвратился с войском назад, не найдя печенегов, пришла к нему весть: “Отец у тебя умер”. И плакался по отце горько, потому что любим был отцом больше всех, и остановился, дойдя до Альты[9]. Сказала же ему дружина отцовская: “Вот у тебя отцовская дружина и войско; пойди, сядь в Киеве на отцовском столе”. Он же отвечал: “Не подниму руки на брата своего старшего: если и отец у меня умер, то пусть этот у меня будет вместо отца”, Услышав это, воины разошлись от него. Остался Борис с несколькими отроками.

Ну а злодей Святополк решил убить Бориса. Святополк послал двух варягов, и те пронзили Бориса мечом в сердце. И так скончался и воспринял неувядаемый венец. И, принесши тело его, положили в Вышгороде, и погребли в земле у церкви святого Василия»{13}.

А тем временем сам Сатана начал подстрекать Святополка на новое преступление — убийство еще одного брата — Глеба Муромского. Святополк отправил гонца в Муром: «Приезжай поскорее сюда: отец тебя зовет, он очень болен». Глеб с малой дружиной немедленно отправляется в путь. Вблизи Смоленска его нагнал посланец Ярослава из Новгорода: «Не ходи, — велел сказать ему Ярослав, — отец умер, а брата твоего Святополк убил». Но Глеб почему-то упорно жаждет смерти и тоже безропотно ждет убийц. Естественно, в конце концов, и его зарезали.

За это двойное убийство наши историки назвали Святополка Окаянным. Ну, убивать братьев потомству Рюрика было не привыкать. Святослав убил родного брата Улеба, а Святой Владимир — Ярополка, так что Святополк лишь продолжил традиции отца и деда, которых, кстати, никто не называл «окаянными».

Другой вопрос — о мотивах убийства Бориса и Глеба. Мы уже знаем, что Владимир вел с Ярополком битву за Киев, а фактически — за владение Русью, и убийством брата прекратил войну. Владимир был узурпатор, а Ярополк — законный наследник престола. Оставить его в живых — это постоянно иметь дамоклов меч над головой.

Святополк оказался совсем в другой ситуации. Полоцкое и Новгородское княжества отделяются от Киева и готовятся к войне с ним. Значительная часть князей Владимировичей (Мстислав — князь тмутараканьский, Святослав — князь древлянский и Судислав — князь псковский) держат нейтралитет и не собираются подчиняться центральной власти. Лишь два младших по возрасту князя — Борис Ростовский и Глеб Муромский — заявляют, что готовы чтить Святополка, «как отца своего».

Я не зря подчеркиваю, что Борис и Глеб были младшими братьями, и им не светил киевский престол в случае гибели Святополка. По закону его должен был занять старший из братьев — Мстислав, Ярослав и т.д. Святополк же начинает свое правление с убийства… двух верных своих союзников. В выигрыше оказались лишь сепаратисты Ярослав и Брячислав, которые из мятежников превратились в мстителей за убиенных братьев. Создается впечатление, что Святополк тронулся головой.

Да и братья Борис и Глеб ведут себя как умалишенные или самоубийцы. С одной стороны, они не пытаются сопротивляться или бежать в Новгород, Полоцк, Тмутаракань или «за бугор», с другой — не пытаются объясниться с братом, рассказать ему, что тот окружен врагами и они его единственные верные вассалы.

К сожалению, наших дореволюционных, советских и демократических историков отличает неумение и нежелание разбираться в сложных и спорных ситуациях и тупая верность навешенным ярлыкам. Приклеили историческим персонажам этикетки «святой», «мудрый», и историки тысячу лет поют им осанну до очередного «высочайшего указания».

Церковь же в 1072 г. канонизировала братьев Бориса и Глеба, они стали первыми русскими святыми.

Здесь мне хочется сделать маленькое авторское отступление. В ряде книг я рассказывал без купюр о деятельности исторических лиц, после причисленных к лику святых православной и католической церквями. Некоторые читатели считают это невежливым по отношению к соответствующим конфессиям. На мой взгляд, правдивое освещение истории — это долг автора перед читателем и ни в коей мере не затрагивает ни символа веры, ни сами конфессии. При этом замечу, что и в самих руководствах церквей нет единства при канонизации тех или иных одиозных исторических деятелей.

Так, борьба за канонизацию Николая II и его жены длилась в церковных кругах свыше 10 лет. И, в конце концов, они были канонизированы, но не отдельно, а чохом вместе со многими другими историческими лицами, погибшими от рук большевиков. Надо ли объяснять, что значит такое объединение в отношении последнего русского императора?

Не менее 15 лет ряд служителей церкви добиваются канонизации Григория Распутина, но пока конца этого процесса совсем не видно.

Наконец, здравомыслящие иерархи как в Русской православной церкви, так и в Риме стараются исправить ошибки своих предшественников. Так, католическая церковь признала неправомерность процессов над Галилеем и Джордано Бруно, извинилась перед православным духовенством и греческим народом за разгром крестоносцами Константинополя и т.д. Русская православная церковь еще со времен патриарха Никона деканонизировала десятки святых князей и других исторических лиц.

С другой стороны, пока нет примеров репрессий церковных властей против священнослужителей и мирян, не признающих святости тех или иных деятелей, например, того же Николая II. Так что даже в церковных кругах вопрос о святости многих лиц остается открытым.

Культ Бориса и Глеба прижился. На Руси народ любит праздники: атеисты пьют на Пасху, демократы — на 7 ноября и т.п. А для сильных мира сего новые святые стали прямо находкой. Это было мощное идеологическое оружие против любых конкурентов в борьбе за власть. Забавно, что события тысячелетней давности используются и сейчас в политических играх. Главы правительств возлагают цветы к памятнику Ярославу Мудрому в Киеве, а бывший секретарь обкома заложил в Москве Храм Бориса и Глеба. Не удивлюсь, если вскоре «чудесным образом» найдутся останки Бориса и Глеба. Их утеряли после взятия Вышгорода татарами в 1240 г. Императрица Елизавета Петровна, а позже Александр I делали безрезультатные попытки найти мощи Бориса и Глеба. Но нет крепостей, которых бы не вязли большевики, хотя бы и бывшие — они могут найти все, что угодно. Нашли же недавно останки московского князя Даниила Александровича, могила которого была утеряна еще в XIV веке, нашли «останки царской семьи». А тут что — слабо?

Все бы было хорошо, но варяги, служившие у русских князей, имели дурную привычку рассказывать о своих походах скальдам — норманнским сказителям.

В Норвежском государственном архиве среди других древних текстов сохранилась «Сага об Эймунде». Эта рукопись, по мнению специалистов, датируется 1150—1200 гг.

В 1833 г. «Королевское общество северных антикваров» издало в Копенгагене малым тиражом (всего 70 экземпляров) «Сагу об Эймунде» на древнеисландском языке и в латинском переводе. Эймунд — праправнук норвежского короля Харальда Прекрасноволосого и командир отряда варягов, состоявших на службе у Ярослава Мудрого. Естественно, сага заинтересовала русских историков, и профессор Петербургского университета О.И. Сенковский переводит сагу на русский язык. Сага привела достопочтенного историка в ужас.

Сага представляет собой незатейливое повествование о походах норвежского конунга Эймунда. Он с дружиной был среди варягов, нанятых Ярославом для борьбы с отцом. Эймунд потребовал у Ярослава (в «Саге…» он фигурировал как Ярислейф) платить каждому конунгу по эйриру серебра (около 30 грамм), а кормчим на кораблях — еще по половине эйрира плюс бесплатное питание. Ярослав начал торговаться, заявил, что денег у него нет. Тогда Эймунд предложил платить бобрами и соболями. На том и порешили.

Сага об Эймунде расставляет все точки над «i». Ярослав из-за хлопот с женитьбой и набором наемников сумел выступить в поход из Новгорода лишь в конце лета 1016 г. Борис не ломал комедию с роспуском войска и ожиданием убийц, а, как и положено, встал на сторону старшего брата. Мало того, Борис нанимает отряды печенегов. Вполне возможно, что тут ему помогло его восточное происхождение (по матери).

Борис (в «Саге…» — Бурислейф)[10] вместе со своей русской дружиной и печенегами идет навстречу войску Ярослава. В ноябре 1016 г. рати сошлись на берегу Днепра в районе города Любеча.

Попробуем сравнить содержание этих источников. «Повесть временных лет» и «Сага…» удивительно сходятся в деталях битвы у Любеча. Удивительно потому, что компиляция исключена, автор «Повести…» не знал о «Саге…», и наоборот. Есть только небольшое расхождение в дате сражения и принципиальное — в имени противники Ярослава. В «Повести…» это Святополк, а в «Саге…» — Борис-Бурислейф. Святополк в саге вообще не упомянут. Это и понятно, сага посвящена не гражданской войне на Руси, а действиям отдельного варяжского отряда, который не участвовал в битвах со Святополком.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*