Александр Вельтман - Аттила — царь русов
Гильв, по предположению Далина, владел Скандинавией, около 123 года по Р. X. Но так как невольный переход Одена с Готами от Дуная на остров Зеландию, совершился при нем, по покорении Траяном Дации в 98 году по Р. X.; то и сказания о Гильве относятся к исходу 1-го века.
«Сигге Фридульфзон (пишет Далин), луковый и храбрый правитель и верховный жрец Азов или Готов, живших при р. Танах (Tanaqvisl, т. е. Дунае, в Готии или. Дации), познакомился с легковерным Гильвом и наставлял его в богословии, весьма от древней истины отделявшейся. Гильв путешествовал в Асгард, и вскоре после этого Оден получил от него дозволение поселиться с своими Готами на острове Зеланде, ветупил с ним в родство, и посредством этого родства приобрел весь остров в наследие сыну Скиольду.»
Путешествие Гильва в Готию при-Дунайскую, разсказывается в Эдде следующим образом:
«Некогда в Свевонии царствовал вещий Гильв. Он с ужасом заметил, что народ его стал оказывать необыкновенное виимание к пришлым Азам (Asa-Folck, asianske Folck),[46] и не понимал, приписать ли это личным их достоинствам, или могуществу богов, которым они покланялись. Чтоб объяснить себе это, Гильв решился сам отправиться в Асгард, под видом простаго старца. Но хитрые Азы, знали вперед о приезде и намерении Гильва, и так ослепили его кудесами своими, что ему чудилось, будто он попал в сверхъестественный мир. Прибыв в город, он увидел там палаты каменныя, крыша золотая. При входе какой-то человек играл семью ножами, взбрасывая их на воздух и ловя один за другим. Этот человек спросил Гильва, кто он такой? Гильв отвечал, что он путник от гор Риөейских (Refels stigum) и просить ночлега. Человек повел его в палаты; но едва Гильв вступил во внутренность, двери в след за ним захлопнулись на замок. Гильв увидел множество покоев и в них тьму народа. Одни пили, другие играли в различныя игры, иные боролись, и вообще все проводили время в различных забавах. Дивясь на все эти невиданныя им с роду вещи, старец проговорил про себя:
«Прежде чем войдешь куда нибудь,
Осмотрись осторожно, есть ли выход:
Нельзя знать, где засели враги,
Которые тебе строят ковы.»
Все обряды севера, до перехода Готов, относились к Сайванскому верованию, к которому разумеется принадлежал и Гильв. Вступая в Hall, или Herberge Асгарда, и видя, что попал в ловушку, он произносить первую строфу из изречений Харо (Haramal), относящихся к древней Эдде, и приписанных мудрости Одена. Но, относясь к верованию Гильва, их скорее должно считать отрывками из Бгартрихари или изречений Вишну, в свойстве the goddess of speech — Bhartrihari.[47]
Строфа Haramal, положительно определяющая к какому верованию и обрядам должно отнести изречения Харо, есть следующая:
«Хоть поздно нарожденный, но сын дороже всего;
ибо кто воздаст отшедшему отцу память по душе
на могиле (Bauta-Steina), кроме кровнаго?»
Эта строфа объясняется только законом Индии, что все предки того, кто не имеет сына, для совершения срадха (поминовения души) или погребальнаго обряда о блаженстве душ их, изключается из вечных селений:
«Чрез сына (совершающаго поминовения) человек переходит в мир вышний; чрез внука приобретает безсмертие, чрез правнука поступает в обитель света.»
«Так как сын избавляет отца от преисподней, называемой путь[48]; то он и прозван самим Брамой «избавителем от ада» (путра).»
«Тот у кого нет сына, может обречь в сына внука своего: «да будет произрожденный моею дочерью, моим сыном, и да совершит он срадху в память мою».
Обратимся теперь к Skaldamal, или к сборнику витязных песен, квид Эдды.
По нашему мнению в них на столько скрывается истины, на сколько оне были родственны с гайдами гадляров, гайдуков,[49] и вообще походных бандуристов, гусляров, которые и во времена Тацита, «возлагали свои вещиe персты на живыя струны, и сами струны рокотали князьям славу.»
Воспеваемыя события и герои большей части древних квид относятся к IV и V столетиям. Hunugard и имя Аттилы, упоминается во многих; но две, так называемыя Гренландския квиды, — Аtlа quidа и Atlamal, относятся собственно до Аттилы, хотя главное содержание их есть гибель Нивелунгов или Нибелунгов и мщение Гудруны, дочери владетеля Бургундскаго Гойко (Giuka), рода Нивелунгов.[50] Обстановка события, воспеваемаго в квиде, противореча народному сказанию (Niflunga Saga). видимо прошла сквозь чистилище. Гунугардский владетельный род, хотя и близкая родня Нифлунгам или Нибелунгам, но Гунны еще язычники, а прирейнские владетели озарены уже Христианством; это высказано только в позднейшей поэме Nibelungen Iied: — «Я христианка, — говорит Гримгильда (Гудруна квиды) послу Аттилы, — отдам ли я себя язычнику! — Ратарий (Rathere, Ratgaire, Ruedeger, Rüdiger) успокоивает ее, объявляя, что при Аттиле много витязей Христиан, и что от нея будет зависеть обратить и его в Христианство.
Гренландские квиды об Аттиле и Исландские о Гудруне, воспевая преимущественно гибель Нибелунгов (Drap Niflunga) и составляя, как будто одно целое, в тоже время безпощадно противоречат друг другу, не говоря уже о смешении собственных имен, о провалах, чрез которые не построиш моста, и о том, что почти во всех древних квидах поток смысла, то впадает в топкое болото, то скрывается в трущобе, то совсем уходит в землю. Главная причина этого — народный язык, с диким произношением, не выразимым не только рунами или резами и начертаньми, находимыми на хронных камнях, но и латинскими буквами.
Для примера приведем несколько Славянских речений, записанных в хронике Иарум-Шульца[51]:
Heid sangd kam mahn;
Niima jehss mom tah Brüdt bäut
Tidie sehna siete minne chsworet.
Кто не скажет, что это отрывок из какой нибудь древней квиды?
Предание о женидьбе Аттилы на княжне Бургундской заключается и в поэме Nibelungen lied, относимой к X веку, и в поэме «Waltarius Aquitanus», почерпнутой из одного и того же источника; но переобразованной в честь и пользу Визиготов Аквитанских.
В Nibelungennoth, или Nibelungenlied, Аттила и его Гунны играют более благовидную роль, и лицо их не изрыто ни оспой, ни Аммиановским раскаленным железом, чтоб не смела рости борода. Эта трагическая поэма создана не по замышлению ходячих природных певцов, а по тщательному соображению сидячих поэтов, в подражание Илиаде. Тут излияние задушевной песни во славу славных, заменено похвальным прилежашем к труду для собственной своей славы.
Но последовательности, подробностям и сухости описания приключений (aventure) протяжными стихами с риөмами,[52] явно, что Nibelungenlied образовалась не собственно из витязных народных песен; но из полноты древняго народнаго разсказа, о мщении Гримгильды (по квидам Гудруны) Бургундской:
«Uns ist in alten Mähren Wunders viel gesait,
Von Helden lobebären, von grosser Arebeit,
Von Freuden und Hochgezeiten, von Weinen und von Klagen,
Von kühner Recken Streiten mögt ihr nun Wunder hören sagen[53]
Главным источником этих древних сказок (alten Mähren) была «Vilkina Saga», сборник, в котором находится и сказание о Нифлунгах.
Во всяком случае, на этом основании, события в Nibelungenlied ближе к исторической истине. В Эдде же, то же самое пpoизшествиe разрознено на квиды с разноречивыми вариантами, и эти квиды, в свою очередь, похожи на обрывки, для слепки которых необъяснимыя слова употреблены вместо цемента.
Как в Скандинавских квидах, так и в Немецкой поэме о Нибелунгах, вступлением в разсказ о союзе Гримгильды (Chriemhilde) или Гудруны с Аттилой, служит смерть героя Сигурда (Siurit, Sjurd),[54] перваго ея мужа. Он злодейски убит старшим ея братом Гунтером (в кв. Гуннаромь) при помощи Хагена (Hagen).[55]
В поэме мщение Гримгильды естественным образом падает на братьев и на Хагена. В квидах, напротив, мщение обращено на Аттилу.
Нет сомнения, что Снорро-Стурлезону, а может быть даже Пиндару Академии Карла, казалось неприличным оставить квиду в том виде, как пели ее язычники Гунны, взводя неистовыя преступления на предков при-Рейнских владетелей, от которых Генеалогия вела и род Карла, родившагося в Ингельгейме. Могли ли в самом деле Гуннар и Хöгни, без особеннаго навождения Гуннов и единственно из златолюбия, убить мужа родной сестры; а сестра, из мщения за смерть мужа, убить братьев, извести весь род Нифлунгов? — По простому, прозаическому и понятному сказанию (Vilkina Saga) о Сигурде, или Сигфриде, — могли; а по темному языку квид — не могли. По простому разсказу, Брингильда, княжна Заградская (Sägard), истинный сколок с Русской Царь-девицы, которая дала oбет выйдти замуж только за того, кто победит ее. Но в Vilkina Saga дан превратный смысл победе.[56]
