Иван Беляев - У истоков Руси
По смерти Олега русским князем в Киеве, во всем Приднепровье и в Новгороде сделался Рюриков сын Игорь. Этому князю тогда было около тридцати пяти лет от роду. Игорь, сидевший дома и не известный никакими воинскими подвигами во все княжение Олега, кажется, так же мирно думал начать свое княжение, как мирно, кончил свое Олег. Но что было возможно для старого Олега, поседевшего в битвах, то оказалось не совсем удобным для молодого Игоря, только что начавшего княжить. Не стало старого грозного князя, и все пошло иначе; на первом же году Игорева княжения заратились древляне и уличи, примученные Олегом, и в то же время буйные дружинники, наскучившие миром в последние годы Олегова княжения, пустились сами мимо князя искать войны и добычи. Они в 913 году на пятистах лодьях явились в устье Дона и, подплыв к хазарской заставе, выпросили у хазарского кагана пропуск на Волгу и в Хазарское, или Каспийское, море, обещая за то половину добычи, какую возьмут в Прикаспийском крае; и, перетащивши волоком свои лодьи с Дона на Волгу, пустились Волгою в Каспийское море и начали грабить прибрежных жителей. В этом походе русы-повольники (т. е. дружинники, оставившие Игоря) проникли до Азербайджана; они всюду являлись нечаянно, били мужчин, уводили в плен женщин, грабили богатства, и, опустошивши одно место, удалялись на острова; и потом снова нечаянно являлись в другом месте, также делали нападение, разбивали противников, грабили, опустошали и опять удалялись. Тамошние жители, собравшись с силами, хотели окружить их на островах, но были разбиты наголову. Русы, прожив несколько месяцев на море и награбив множество добычи и пленниц, отправились обратно к устью Волги и отсюда послали хазарскому кагану условленную часть добычи. Но мусульмане, жившие в Хазарской земле и состоявшие на службе у кагана, в числе пятнадцати тысяч, напали на русов и вступили в битву, желая поживиться чужим грабежом; три дня жестоко дралась русская вольница, много побила мусульман; но наконец и сама была подавлена многочисленностью неприятелей; из русов одни пали в битве, другие потонули в реке, а часть принуждена была бежать и истреблена по дороге буртасами и камскими болгарами.
Но в то время, как Олеговы дружинники, оставившие Игоря, в качестве повольников промышляли на берегах Каспийского моря, сам Игорь и дружина, оставшаяся при нем, не были без дела: Игорь отправился на заратившихся древлян, а воеводу своего Свенельда послал на уличей, предоставив ему собирать дань с этого племени на себя и на свою дружину. С древлянами Игорь управился скоро и, примучив их, наложил дань больше Олеговой и возвратился в Киев; но многочисленные уличи, имевшие много городов по Днестру почти до моря, долго не поддавались Свенельду, и он, чтобы примучить их и добиться дани, три года осаждал их главный город Пересечен и едва успел взять его.
Между тем на другой год после Игорева похода в Древлянскую землю появился на границах Приднепровской Руси новый незнакомый народ – печенеги, выдвинувшиеся из азиатских степей; но они на первый раз мирно встретились с русскими и, заключивши с Игорем мир, удалились к западу. Впрочем, это прошла только передовая печенежская орда, а за нею шли еще семь орд, одна другой сильнее и неукротимее. Первая, заключив мир с Игорем, продвинулась до Дуная и вступила в союз с греками против дунайских болгар; за нею прошли еще три орды; они также перебрались на запад за Днепр и заняли пространство от Черного моря до Венгерской земли и до южных пределов Руси; за тем еще четыре орды, не переходя Днепр, заняли все степи от Волги почти до Днепра и до моря, там что поставили свои кочевья прямо за Семью, Сулою и Супоем, по тогдашним границам Приднепровской Руси. При таком близком соседстве сильных и беспокойных кочевников-грабителей, несмотря на мир, заключенный первою ордою, дело не обходилось без грабежей от соседних печенегов; и в 920 году Игорь был вынужден воевать с ними. Чем кончилась эта война, летописи не говорят; но нет сомнения, что дружина Игорева, преимущественно состоявшая из воинов Олеговых, опытных бойцов, дала себя знать диким кочевникам-печенегам и хотя на короткое время укротила их набеги и грабежи.
Управившись с печенегами, Игорь на другой же год стал собираться в какой-то дальний поход, собрал множество ратников и наготовил кораблей; но поход не состоялся, Игорь остался дома. Летопись нам не говорит, что заставило Игоря отложить поход; но, по всему вероятию, его остановили новые толпы пененегов, в это время постоянно надвигавшие с востока на запад к пределам Русской земли, и так продолжалось не год, не два, а целые двадцать лет. В продолжение всего этого времени Игорь должен был сидеть дома и сторожить Русскую землю от этих незваных гостей, одним появлением своим наводивших ужас на всех соседей, и ждать, пока гости сии немного поусядутся по местам и поугомонятся. Наконец долго тяготевшее над Приднепровскою Русью томительное ожидание, когда перестанут подходить новые толпы печенегов, кончилось; все орды печенежские заняли свои места, новых полчищ более не являлось. И Игорь на старости лет (ему тогда было около 64 лет от роду) в 941 году отправился в поход на Константинополь. Но этот поход не удался, старик Игорь воротился домой, потерпев поражение; греки сперва разбили его на море, потом на суше и, наконец, опять на море. Игоревы воины, воротившиеся домой, рассказывали: греки со своих лодий жгли нас, пуская какой-то огонь, аки молнию, что на небесах, и потому мы не могли одолеть их.
Воротившись домой с неудачного греческого похода, Игорь снова стал готовиться на греков; но войска у него сильно поубавилось в минувшем походе, и он послал кличь к охотникам, к повольникам, кого разбирает охота промыслить славы и добычи в далекой Греческой земле, славной своими богатствами. Сборы продолжались целых два года; дружина скоплялась не вдруг, охотники шли по мере распространения вести о походе, одни подзывали других, строили лодьи, снаряжались и пешие и конные, и все готовили необходимые запасы на дорогу. Не довольствуясь своими охотниками, Игорь нанял соседних печенегов и послал за море к варягам, приглашая тамошних удальцов принять участие в греческом походе. Созвавши таким образом многочисленную рать, Игорь в 944 году отправился во второй поход на греков; спустившись вниз по Днепру, по этой большой греческой дороге из Русской земли, его сборная рать шла и в лодьях, и на конях. Корсунцы, греческие колонисты на северных берегах Черного моря, узнавши об этом, послали сказать греческому царю Роману: «Идут русь, кораблям их нет числа, покрыли море кораблями». А также и дунайские болгары подали весть, что идут русь и наняли печенегов. Царь, получивши такие вести и рассчитавши, что дешевле обойдется купить мир у Игоря за деньги, чем воевать с неугомонным стариком, послал к Игорю лучших своих бояр с такими речами: «Не ходи, но возьми дань, какую брал Олег, придам и еще к той дани». А также отправил к печенегам множество дорогих тканей и золота. Игорь дошел до Дуная, созвал свою сборную дружину на думу и передал ей речи царевых посланников. И дружина отвечала Игорю: «Коли царь говорит так, чего же нам, еще не бившись, взять золото и серебро и дорогие ткани; почем знать, кто одолеет, мы ли, они ли, или кто с морем советен: мы теперь идем не по земли, а по глубине морской, здесь общая смерть всем». Игорь послушал дружины и повелел печенегам воевать Болгарскую землю; а сам, взявши от греков золото и дорогие ткани на себя и на всех воев, поворотил назад и пришел домой в Киев хвалиться богатою добычею.
Но не вся вольница, участвовавшая в настоящем греческом походе, воротилась в Киев, а напротив, самые удалые и неугомонные из них, не желая, чтобы их приготовления к походу пропали даром, и рассчитавши, что от Дуная им легче пробраться в какой-либо богатый край, нежели снова снаряжаться и начинать поход из Киева или Новгорода и Скандинавии, решились, не возвращаясь домой, прямо от Дуная или от устьев Днепра идти знакомым уже путем по Дону и Волге в Каспийское море. Спустившись в Каспийское море, Игоревы повольники поднялись вверх по Куре и проникли до главного тамошнего города Берды, разбили высланные против них войска и заняли этот город. Мусульмане, тамошние жители, собрались было против них; но опять были разбиты и обратились в бегство; потом правитель тамошнего края собрал против русов 30 000 войска, но также был разбит; и русы довольно долго владели Бердой и оттуда один раз сделали набег почти до Тебриза. Но излишнее употребление плодов произвело между русами заразительную болезнь, от которой много их погибло. Тамошний правитель, пользуясь таким обстоятельством, снова напал на русов и после жестокой битвы принудил их запереться в Бердайской крепости, здесь болезни еще более их ослабили; и они, собрав лучшее имущество, удалились, и их никто не смел преследовать. Дальнейшая судьба этой русской вольницы нам неизвестна; мы не знаем, добрались ли они домой или погибли на обратном пути, как это нередко случалось с новгородскими повольниками или ушкуйниками.
