Анатолий Фоменко - Новая хронология Греции
Автор искренне благодарит А.В.Нерлинского за предоставление исключительно ценных научных исторических материалов и за многообразную и неоценимую поддержку всей программы математических исследований древней истории, осуществляемой нашей научной группой.
Настоящая книга увидела свет благодаря инициативе и поддержке И.В.Кривченкова — директора Учебно-научного Центра довузовского образования Московского государственного университета, за что автор выражает ему свою искреннюю признательность.
Автор глубоко благодарен к.ф.м.н. А.А.Тужилину и к.ф.м.н. А.О.Иванову за неоценимую помощь в подготовке книги к печати.
----
В XV–XVI веках хронология рассматривалась как раздел математики. Затем хронология полностью перешла в ведение историков. Мы хотим возродить старую традицию и показать, что математика по многих случаях успешно помогает восстановить подлинные даты древних событий.
Прежде чем переходить к рассказу о проблемах хронологии древности, сделаем несколько замечаний, полезных для более ясного понимания наших исследований в области применения математических методов к историческим источникам.
ВО-ПЕРВЫХ, мы хотим предупредить читателя о том, что известная нам сегодня версия древней и средневековой истории далеко не самоочевидна. Она — результат специальной кропотливой работы средневековых историков и хронологов, пытавшихся восстановить подлинную картину прошлого. Однако нарисованная ими картина отнюдь не бесспорна. В то же время большинство из нас, воспитанных на школьном курсе истории, убеждены, что восстановление событий прошлого — дело в принципе несложное. Достаточно, мол, взять летопись, прочесть ее и пересказать современным языком. А сложности могут возникнуть только при желании уточнить те или иные мелкие детали. Но, к сожалению, это не так. Надеюсь, читатель убедится в этом, прочтя лежащую перед ним книгу.
ВО-ВТОРЫХ, известная нам сегодня древняя история — это ПИСЬМЕННАЯ ИСТОРИЯ, т. е. основанная в основном на ПИСЬМЕННЫХ ДОКУМЕНТАХ. Когда мы говорим, что Юлий Цезарь в таком-то году завоевал Галлию, это означает только то, что так написано в некотором дошедшем до нас письменном источнике (или нескольких источниках). Ничего больше! Вопрос о том, насколько правильно письменная история отразила реальные события, весьма сложен и относится скорее к философии истории.
Безусловно, в основе письменных документов лежала какая-то реальность. Однако одно и то же реальное событие могло отразиться в нескольких разных летописях. И отразиться существенно по-разному. А иногда настолько по-разному, что на первый взгляд невозможно поверить, что перед нами — два разных описания ОДНОГО И ТОГО ЖЕ СОБЫТИЯ. Поэтому когда читатель увидит в нашей книге фразу вроде: "такой-то исторический деятель является дубликатом или отражением другого исторического персонажа", это вовсе не означает, что один РЕАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК в прошлом был "отражением" или "дубликатом" другого РЕАЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА.
Речь о другом. О том, что в нашем современном "учебнике по древней истории" один и тот же реальный человек может быть представлен (описан) НЕСКОЛЬКО РАЗ. Под разными именами и даже отнесен в различные эпохи! Но нужно понимать, что его реальная личность размножилась ЛИШЬ НА БУМАГЕ, но не в действительности. Вопрос же о том — когда и где он жил "на самом деле", очень сложен и нуждается в специальном исследовании.
Не менее сложен вопрос — как его звали "на самом деле". В древности в людей часто бывало по много имен-прозвищ. Кроме того, попадая на страницы разных летописей, реальные люди иногда приобретали и разные "новые имена", под которыми их современники и не знали! Это могло быть (и бывало неоднократно!) следствием ошибок, путаницы, неправильных переводов текстов и т. п. В нашей книге МЫ НЕ СТАВИМ ЗАДАЧИ выяснения истинного имени того или иного героя (т. е. как его звали современники).
В-ТРЕТЬИХ, приступая к изучению письменной истории, нужно постоянно помнить, что СЛОВА, ИМЕНА, ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ НАЗВАНИЯ МОГЛИ СО ВРЕМЕНЕМ МЕНЯТЬ СВОЙ СМЫСЛ. Одно и то же слово могло означать в разные исторические эпохи совсем разные вещи. Яркий пример тому слово "Троя", о котором мы будем много говорить ниже. Как на частный, но важный случай укажем, что МНОГИЕ ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ НАЗВАНИЯ ПЕРЕМЕЩАЛИСЬ ПО КАРТЕ с течением веков. Географические карты и названия на них застыли лишь с началом книгопечатания, когда появилась возможность печатать и распространять много ИДЕНТИЧНЫХ экземпляров одной и той же карты для практических целей мореплавания, обучения и т. п. А до этого момента каждая карта была уникальна и в них царил пестрый разнобой.
Где, например, находилась гомеровская Троя? Почти каждый читатель ответит — в Малой Азии, недалеко от Босфора, где его якобы раскопал Г.Шлиман. Но ведь город Троя есть и в Италии! И существует до сих пор. Как, кстати, и знаменитый город Труа во Франции. А кроме того, сегодня считается, что император Константин Великий СНАЧАЛА основал Новый Рим (будущий Константинополь) В ТОЧНОСТИ НА МЕСТЕ ГОМЕРОВСКОЙ ТРОИ и лишь потом якобы перенес его в город Византий, который и стал затем Константинополем. Не указывает ли эта легенда на возможное отождествление ТРОИ С НОВЫМ РИМОМ — КОНСТАНТИНОПОЛЕМ?
В-ЧЕТВЕРТЫХ, в древних текстах названия и имена сплошь и рядом употреблялись БЕЗ ОГЛАСОВОК, т. е. БЕЗ ГЛАСНЫХ — лишь в виде "костяка из согласных". В древности гласные при чтении текста восстанавливались по памяти, руководствуясь еще не забытым смыслом текста. Но с течением времени гласные путались, забывались, легко заменялись на другие и смысл документа часто искажался. А иногда искажался до неузнаваемости и потребовались современные математические методы, чтобы восстановить первичное содержание. Яркие примеры такой путаницы мы предъявим в нашей книге. В частности, именно такое недоразумение породило знаменитый образ троянского коня.
Часть первая
И.А.ГОЛУБЕВ, А.Т.ФОМЕНКО
ИСТОРИЯ В ЗАЗЕРКАЛЬЕ, или МАТЕМАТИКА ИССЛЕДУЕТ ЗАПУТАВШУЮСЯ ИСТОРИЮ ЕВРОПЫ
(Первая часть книги — литературная обработка И.А.Голубевым научных работ А.Т.Фоменко)
ГЛАВА 1. Вступление
В этой книге пойдет речь о загадках истории. Но не о тех загадках, о которых говорят сами историки: не о таинственных следах древних неизвестных цивилизаций, не о могучих городах и царствах, от которых до нас дошли только измененные веками названия, дразнящие воображение, не о великих королях и героях, имена которых прославлены в легендах, но не встречаются в древних хрониках. Нет. Существуют в истории загадки намного более серьезные, хотя сами историки предпочитают о них помалкивать; эти загадки расположены не на окраинах научного знания, не на горизонте, за которым начинается неизвестность, а в самой сердцевине той истории, которая считается прекрасно изученной, которая в школьных учебниках подробно расчислена по годам и событиям, прослежена вдоль и поперек, — то есть той самой истории, которую мы, как нам представляется, знаем превосходно.
Они хорошо замаскированы, причем в большинстве случаев обнаружить их может не историк, а только специалист в какой-нибудь иной отрасли знания; и когда историк, самостоятельно или по чьей-нибудь подсказке натыкаясь на какую-нибудь из них, рассматривает эти загадки порознь, у него всегда есть возможность придумать простенькое объяснение, которое ничего не объясняет и только призывает пренебречь этой нелепицей. Совсем как в рассказе Конан Дойла о "пляшущих человечках": там вполне разумно предлагалось вообразить, что смешные фигурки нарисованы шалунами, и больше не обращать на них внимания. Так и в наших случаях: проще всего и вроде бы достаточно разумно решить, что "этот рисунок на гробнице — фантазия художника, он абсолютно ничего не значит", или что "летописец ошибся, хотя и был очевидцем события: как нам теперь хорошо (лучше, чем ему самому!) известно, он наблюдал не солнечное затмение, а лунное, и не весной, а осенью того же года, и не в Тавриде, а в Северной Африке".
Это — охранительная реакция: если историк осмелится признать за истину выводы, неизбежно вытекающие из загадки такого рода, ему придется перекраивать всю историческую концепцию, привычную, уютную, давным-давно устоявшуюся, сцементированную научной традицией, опутанную миллионами опубликованных и неопубликованных книг и статей по истории. И все это — из-за какого-то жалкого солнечного затмения?.. Здесь историк твердо следует знаменитому принципу "бритвы Оккама": "не следует создавать сущностей сверх необходимости". Этот принцип почитается, как трезвый сдерживающий фактор в развитии любой науки. Принято считать, что он мудр и весьма полезен. Но — как определить, не настала ли эта "необходимость"?
