Артур Кестлер - Тринадцатое колено. Крушение империи хазар и ее наследие
В действительности это мало походило на торжество. Видимое великодушие Мервана было, скорее всего, вызвано стечением обстоятельств – как и многое другое в этой запутанной истории. Видимо, арабы осознали, что в отличие от цивилизованных персов, армян и грузин свирепые варвары с Севера не подчинились бы ставленнику мусульман и его небольшому гарнизону. У Мервана был на счету каждый воин, ибо приходилось подавлять крупные бунты в Сирии и в других частях распадавшегося Омейядского халифата. Сам Мерван был главнокомандующим в разразившейся вскоре гражданской войне, а в 744 г. стал последним омейядским халифом и спустя 6 лет был убит при воцарении в халифате династии Аббасидов. В столь сложных обстоятельствах он просто не мог расходовать людские ресурсы на продолжение войны с хазарами. Он довольствовался тем, что преподал им урок, чтобы они не вздумали больше пересекать Кавказский хребет.
Так гигантские мусульманские клещи – рывок через Пиренеи на Западе и через Кавказ в Восточную Европу – были одновременно разжаты с обоих концов в одно и то же время. Франки Карла Мартелла спасли Галлию и Западную Европу, а хазары отстояли подходы с востока к Волге, Дунаю и Восточной Римской империи. По крайней мере, в этом вопросе между советским историком и археологом Артамоновым и американским историком Данлопом существует полное согласие. Я уже приводил мнение последнего о том, что не будь хазар, «Византия, оплот европейской цивилизации на Востоке, оказалась бы окружена арабами», после чего история пошла бы совсем другим путем.
Артамонов придерживается того же мнения:
«Хазария была первым феодальным государством Восточной Европы, стоявшим в одном ряду с Византийской империей и Арабским халифатом... Лишь благодаря мощным хазарским набегам, отвлекавшим арабские армии на Кавказе, выстояла Византия...»21.
Наконец, вот мнение профессора русской истории Оксфордского университета Дмитрия Оболенского (87; 172): «Основной вклад хазар в мировую историю заключался в успешном отстаивании кавказского рубежа от рвавшихся на север арабов».
Мерван был не только последним арабским полководцем, атаковавшим хазар, но и последним халифом, проводившим политику экспансии, стремясь к идеалу – всемирному торжеству ислама. С приходом к власти аббасидских халифов завоевательные войны прекратились. Возрожденное влияние старой персидской культуры создало более мягкий климат и способствовало племенному расцвету Багдада при Харун ал-Рашиде.
8
В период длительного затишья между первой и второй Арабскими войнами хазары оказались вовлечены в один из мрачных эпизодов византийской истории, характерных как для этой эпохи, так и для роли хазар в этот период.
В 685 г. 16-летний Юстиниан II стал императором Восточной Римской империи. Гиббон в своей неподражаемой манере рисует его портрет (46; 79):
«Страсти его были сильны, а мысли слабы; он был отравлен глупой гордыней... Его любимыми министрами были двое людей, менее всего достойных симпатии, – евнух и монах; первый охаживал мать императора кнутом, второй подвешивал несостоятельных должников вниз головой над медленным, дымящимся огнем».
За десятилетием невыносимого гнета последовал бунт, и новый император Леонтий приказал изуродовать Юстиниана и отправить его в изгнание (46; 180):
«Нос и, возможно, язык были отрезаны плохо; Юстиниан тем ни менее был прозван по-гречески „Ринотмет“, что значит „Отрезанный нос“. Изуродованный тиран был сослан в Херсон, что в Крыму, заброшенное поселение, куда хлеб, вино и масло ввозились как заморская роскошь»22.
В херсонской ссылке Юстиниан вынашивал планы возвращения на трон. Спустя три года его шансы повысились: Леонтий тоже был свергнут и лишился носа. Юстиниан бежал из Херсона в крымский город Дорос, принадлежавший хазарам, и встретился с хазарским каганом, царем Бузиром или Базиром. Кагану, должно быть, улыбнулась перспектива урвать кусок от пышного пирога византийских династических распрей: он заключил с Юстинианом союз и выдал за него собственную сестру. Сестра кагана, получившая при крещении имя Феодора и впоследствии коронованная, выглядит единственной достойной персоной во всей этой цепи подлых интриг: она искренне любила своего безносого мужа (которому было еще только 30 с небольшим лет). Супруги и их приспешники перебрались в город Фанагорию (ныне Тамань) на западном берегу Керченского пролива, где правил хазарский наместник. Там началась подготовка к вторжению в Византию с помощью обещанной царем Бузиром хазарской помощи. Однако посланники нового императора Тиберия III переубедили Бузира, предложив немало золота в дар за выдачу Юстиниана Византии живым или мертвым. Царь отдал приказ неким Папацу и Валгицу убить зятя. Однако верная Феодора прознала о заговоре и предупредила мужа. Юстиниан пригласил к себе в покои обоих злоумышленников по очереди и задушил их струной. После этого он сел на корабль, пересек Черное море, вошел в устье Дуная и заключил новый союз – на этот раз с сильным болгарским племенем. Царь болгар Тервель оказался на тот момент более надежным союзником, чем хазарский каган: в 704 г. он передал Юстиниану 5 тысяч всадников для похода на Константинополь. За истекшие 10 лет византийцы то ли позабыли о темных сторонах юстинианова правления, то ли действующий император оказался еще хуже – во всяком случае, они немедленно восстали, свергли Тиберия и снова усадили на трон Юстиниана. Болгарский царь получил в награду за помощь «груду золотых монет, которую измерил своим скифским кнутом» и удалился восвояси (хотя спустя несколько лет опять пошел на Византию войной).
Второе царствование Юстиниана (704-711 гг.) оказалось еще ужаснее первого: «единственными инструментами правления он почитал топор, веревку и дыбу» (46; 182). Повредившись умом, он люто возненавидел жителей Херсона, где провел самые горькие годы своего изгнания, и отправил туда карательную экспедицию. Некоторые из самых видных херсонских горожан были сожжены живьем, другие утоплены, многие пленены, по всего этого оказалось недостаточно, чтобы утолить юстинианову жажду мести: новому отряду карателей был отдан приказ сравнять город с землей. Однако теперь войско было остановлено сильной хазарской армией; тогда представитель Юстиниана в Крыму, некий Вардан, переметнулся на сторону хазар. Деморализованный византийский экспедиционный корпус изменил Юстиниану и избрал Вардана императором под именем Филиппика. Но поскольку Филиппик находился в руках хазар, восставшим пришлось уплатить им большой выкуп, чтобы каган отпустил императора. Экспедиционный корпус возвратился в Константинополь, Юстиниан и его сын были убиты, а на троп уселся Филиппик, прославляемый как освободитель – и смещенный и ослепленный двумя годами позже.
Суть этой кровавой карусели заключается в том, что в ту эпоху хазары влияли на судьбы Восточной Римской империи, уже не ограничиваясь защитой от мусульман кавказского бастиона. Вардан-Филиппик был императором хазарского «изготовления», и конец изуверскому правлению Юстиниана был положен каганом, его зятем. Как писал Даплоп, «не будет преувеличением сказать, что в то время хакан фактически мог посадить в греческой империи нового правителя» (37; 176).
9
С точки зрения изложения хронологии событий наступил, наконец, момент обратиться к истории перехода хазар в иудаизм, который состоялся примерно в 740 г. Но для правильного восприятия этого незаурядного события следует сначала обратиться к традициям, привычкам и повседневной жизни хазар, непосредственно предшествовавшим этому.
Увы, в нашем распоряжении нет живописных свидетельств очевидца, подобных описанию двора Аттилы, оставленному Приском. Приходится довольствоваться пересказами и компиляциями византийских и арабских хронистов, отличающимися схематизмом и фрагментарностью. Есть, правда, два исключения. Одно – письмо, предположительно отправленное хазарским каганом, речь о котором пойдет в главе II; другое же – путевые записки наблюдательного арабского путешественника Ибн Фадлана, секретаря дипломатической миссии, отправленной цивилизованным правителем к северным варварам.
Правителем этим был халиф ал-Муктадир, чье посольство отправилось из Багдада в земли волжских булгар через Персию и Бухару. Официальным поводом для столь грандиозного путешествия стало письмо-приглашение булгарского царя, просившего халифа: а) прислать религиозных наставников для обращения его народа в ислам и б) построить крепость для отражения нападений сюзерена, царя хазар. Приглашение – несомненно, подготовленное в результате более ранних дипломатических контактов – предоставляло возможность установить благоприятный климат среди тюркских племен на территориях, через которые пролегал маршрут посольства, посредством проповеди священного Корана и раздачи золотых даров.
