Роберт Бартлетт - Становление Европы: Экспансия, колонизация, изменения в сфере культуры. 950 — 1350 гг.
К 30-м годам XII века латинские патриархаты Антиохии и Иерусалима охватывали территорию, шире которой их власть уже более никогда не простиралась за всю историю. Порядка тридцати епархий с католическими бенефициариями во главе веером расходились от Киликии до Мертвого моря. В последующие времена латинскую церковь на материке ожидали лишь крупные территориальные потери, и только изредка часть утраченных земель удавалось на время вернуть. К концу XIII века крестоносцев полностью изгнали из Леванта, и об этом самом грандиозном этапе распространения католического влияния напоминали лишь несколько номинальных епископов.
XIII век также был отмечен территориальными захватами латинской церкви в Восточном Средиземноморье, однако не у мусульман, а у греков. В 1191 году король английский Ричард I, по пути в Палестину, захватил Кипр у его греческого правителя; впоследствии остров перешел в руки знатного рода из Пуату — Лузиньянов. Спустя несколько десятилетий мы имеем свидетельства присутствия на Кипре латинской церковной иерархии, с архиепископом Никосийским и викарными епископами в Фамагусте, Лимассоле и Пафосе. На Кипре продолжали существовать и многочисленные греческие епархии, однако уже под эгидой латинского архиепископа. Еще одна масштабная волна влияния католической церкви имела место после завоевания Константинополя сборными силами крестоносцев в 1204 году. На его месте утвердилась Латинская империя, а вместе с нею и латинский патриархат и католические епархии. Их история зачастую полна противоречий. Одни, судя по всему, существовали только на бумаге. Судьба других оказалась недолговечной либо прерывистой, целиком зависимой от их политических покровителей. Были и такие «латинские» епархии, которые по сути оставались обычными греческими диоцезами, но во главе их стояли благоразумные епископы, демонстрировавшие готовность подчиняться власти папы римского. Тем не менее намерения римской церкви в отношении своих новых приобретений не оставляли сомнений. Так, например, в Афинской церкви{14}, захваченной латинянами вскоре после падения Константинополя, к 1206 году уже был латинский священник, Берар, который в ответ на свою просьбу получил высочайшее дозволение реорганизовать новое греческое архиепископство по образу и подобию Парижской церкви (secundum consuetudinem Parisiensis ecclesiae) — трудно найти более наглядный пример галло-романского верховенства. Во времена Латинской империи кафедральный собор в Константинополе находился в безраздельной власти венецианского духовенства. В самом деле, в 1205 году латинского патриарха даже вынудили принести клятву в том, «что никто не должен считаться каноником св. Софии, если он не является венецианцем по рождению либо не прослужил десять лет на благо Венецианской церкви». И хотя папа римский объявил эту присягу недействительной, реальный состав собрания каноников в период между 1204 и 1261 годом заставляет думать о том, что в действительности этот принцип соблюдался практически неукоснительно. Из 40 каноников, чье происхождение нам известно, 32 были венецианцами. Остальные являлись итальянцами либо французами. Таким образом, это была колониальная церковь в полном смысле.
Во франкской Греции, на венецианских островах Эгейского моря, а также в епархиях Восточного Средиземноморья епископы французского, каталонского или итальянского происхождения продолжали сменять друг друга вплоть до Позднего Средневековья. Латинская экспансия в Восточном Средиземноморье носила менее прочный характер, чем где бы то ни было, однако и здесь она оставила после себя целую сеть послушных папе епархий, разбросанных на обширной территории от Албании до венецианского Крита и лузиньянского Кипра. Во многих отношениях латинская церковная иерархия в Восточном Средиземноморье к XIV веку выглядела как обломки корабля в море после большой бури, которые волна прибивает к чужим, далеко отстоящим друг от друга берегам; при этом следует заметить, что еще два столетия назад восточнее Италии не было ни одной латинской епархии.
Балтийский регион в XII и XIII веках{15}
Одновременно с наступлением на ислам и вытеснением его с европейских берегов Средиземного моря христианские миссионеры и завоеватели проникали в последний оплот европейского язычества к востоку от Эльбы и в Прибалтике. Здесь еще не обращенные в христианскую веру славянские народы — так называемые венды (лужичане), их дальние родственники по языку балтийские народы — пруссы, литовцы и латыши, наряду с финно-угорскими народами — ливонцами, эстонцами и финнами, образовывали на карте «дугу» языческого варварства, простиравшуюся от границ Саксонии до Полярного круга. По сути дела этот оплот европейского язычества оказался самым стойким, ибо только в 1386 году литовская правящая династия приняла христианство (в обмен на польскую корону). Для этой части Европы XII, XIII и XIV века стали эпохой евангелизации, отступничества и священной войны.
Первым западнославянским народом, который в XII веке принял христианскую веру с ее епархиальной организационной структурой, стали поморяне, населявшие земли вокруг устья Одера. После завоевания их польским королем Болеславом III они стали объектом действий церковной миссии, возглавляемой германским епископом Отгоном Бамбергским. В ходе двух поездок, совершенных в 20-х годах XII века, преодолевая отчаянное сопротивление приверженцев местных верований и языческого духовенства, он сумел разрушить храмы и идолов, возвести на их месте деревянные церкви и крестить тысячи коренных поморян. Епископ Отгон взял под собственную юрисдикцию всю новорожденную Померанскую церковь, а уже на следующий год после его смерти (1140) один из его последователей был назначен первым здешним епископом с кафедрой первоначально в Волине, а позднее — в Камьене.
Корта 3. Католические епархии к северу и востоку от Эльбы (948–1300)Принадлежность к христианской церкви спустя несколько лет сослужила поморянам хорошую службу, побудив крестоносцев во время похода на вендов 1147 года отступить перед главным городом Померании Щецином. Поморяне, вдохновляемые новым епископом, вывесили на стенах крест. При виде своего самого почитаемого символа крестоносцы отвернули и двинулись на поиски другой добычи.
Еще несколько епархий, основанных на землях вендов в XII веке (Бранденбургская, Гавельбергская, Ратцебургская, Шверинская и Любекская), были образованы на том месте, или рядом с тем местом, которое прежде занимали епископские престолы, учрежденные представителями династии Отгона либо их последователями из представителей Салической (Франконской) династии, которые в свое время не сумели противостоять сопротивлению славян-язычников. К примеру, одной из епархий, основанных Отгоном I в 948 году в качестве миссионерской в ходе его завоевательных походов в земли полабских славян, стал Бранденбург. Однако во время великого славянского восстания 983 года епископ был вынужден бежать, оставшиеся священники попали в рабство, а церковные сокровища вместе с гробницей первого епископа были разграблены. В последующие сто пятьдесят лет Бранденбург неоднократно переходил из рук славян к немцам и обратно, но неизменная зыбкость положения не давала возможности для эффективного восстановления власти епископа, хотя номинально преемственность бенефициариев сохранялась. Лишь после окончательного установления немецкого правления под безжалостным руководством маркграфа Бранденбургского Альбрехта Медведя (ум. 1170) и герцога Саксонского Генриха Льва (ум. 1195) территорию между Эльбой и Одером удалось наконец включить в систему римско-католических диоцезов.
Конец официальному язычеству западных славян был положен в 1168 году, когда войска датского короля Вольдемара I взяли штурмом знаменитый храм Аркона на острове Рюген. После этого исчезли храмы и притихли жрецы. Мы почти ничего не знаем о внутренней жизни лужичан после разрушения их официального культа, и говорить об их обращении в новую веру, наверное, было бы безосновательно, однако начиная с конца XII века публичной альтернативы христианству у этого народа не существовало. Сеть новых епископств отныне простиралась от Эльбы до Восточной Померании.
Процесс обращения в христианство других балтийских народов оказался более длительным, сложным и кровопролитным. Если лужицкие народы (венды) испытали на себе растущее давление окружающих христианских королевств Германии, Польши и Дании как в политической, так и в культурной сфере, и их военная и торговая элита уже была сплошь христианской, пруссы, эстонцы и литовцы в физическом, равно как и идеологическом плане поддавались намного труднее. Они были многочисленны, воинственны, отчаянно привержены своей вере; к тому же земли, на которых они жили, были прекрасно приспособлены к обороне. На подавление пруссов ушло целое столетие, а литовцев покорить так и не удалось.
