Дмитрий Фролов - Советско-финскй плен 1939-1944
Более обстоятельно, с привлечением российских и финских архивов, описывается ситуация с советскими и финскими военнослужащими в книге о Зимней войне под редакцией Й. Лескинена и А. Юутилайнена, вышедшей в 1999 году[22]. В этом сборнике опубликованы статьи лиценциата философии, финского исследователя Тимо Малми и российского исследователя, сотрудника Российского государственного военного архива Людмилы Носыревой о финских военнопленных в СССР, в том числе о структуре и деятельности УПВИ НКВД СССР во время этой войны, о пропагандистско-агитационной работе среди финнов в Грязовецком лагере. В статье известного финского историка, профессора Охто Маннинена описывается пребывание русских пленных на территории Финляндии[23].
Надо отметить, по крайней мере, еще одну работу, посвященную советским военнопленным в Финляндии во время войны Продолжения. В 2000 году на кафедре финской и скандинавской истории исторического факультета университета г. Хельсинки Пиркка Миккола защитил дипломную работу по теме «Жизнь и смерть военнопленных. Причины высокой смертности советских военнопленных во время войны Продолжения»[24]. В ней он рассматривает проблемы, связанные с высокой смертностью пленных в Финляндии в 1941–1944 годах на примере лагеря для военнопленных № 9. Автор отмечает, что в Финляндии во время войны Продолжения умерли почти 30 % советских пленных. Анализируя различные документы, Миккола приходит к выводу, что основной причиной смертности был голод.
Первая книга бывшего финского военнопленного периода Зимней войны вышла уже в 1941 году. Таддеус Сарримо опубликовал воспоминания о своем пребывании в Грязовецком лагере УПВ НКВД СССР[25]. Таддеус Сарримо девятнадцатилетним юношей в конце февраля 1940 года попал плен. Немного зная русский язык, он недолгое время был переводчиком в Грязовецком лагере УПВИ НКВД СССР Вернулся в Финляндию во время обмена военнопленными 20 апреля 1940 года. Осужден в Финляндии к четырем месяцам заключения за то, что работал переводчиком.
В последние десятилетия в Финляндии вышло несколько книг-воспоминаний бывших финских военнопленных. К сожалению, из памяти авторов по прошествии многих лет стерлись некоторые обстоятельства пребывания в плену. Проявляется также и свойственная мемуарному жанру некоторая современная тенденциозность в освещении событий. Но все же эти воспоминания помогают исследователям восстановить некоторые неясные, однако чрезвычайно важные детали общей картины военного плена, те, которые нельзя восстановить по официальным источникам и сохраненным архивным материалам[26].
Немаловажная роль в изучении проблемы военнопленных принадлежит Ассоциации военнопленных (Sotavangit r.y.), основанной в 1969 году и объединившей в своих рядах бывших финских пленных. Под эгидой этой организации проводились исследования об их пребывании в СССР. В 1989 году в издательстве «Гуммерус» вышла книга Теуво Алавы, Рейно Хилтунена и Антти Юутилайнена «Muistatko… Sotavangit r.y. 1969–1989» (Ты помнишь… Ассоциация военнопленных 1969–1989)[27], посвященная деятельности Ассоциации. В книге затрагивались вопросы, связанные с пребыванием финнов в плену, их возвращением на родину, а также их медицинским обследованиям по прибытии в Финляндию.
В финской историографии уделяется определенное внимание так называемым воинским формированиям из военнопленных[28], но приводимые по этому поводу данные часто противоречат действительно верным историческим фактам. Нужно иметь в виду, что в основном подобные формирования набирались из гражданского населения оккупированной части Карелии, в частности ингерманландцев и эстонцев[29].
В 1987 году в Финляндии вышла книга Мауно Йокипии[30], В которой не исследуется проблема военнопленных, но показан исторический фон ее зарождения. Книга была переведена на русский язык в 1999 году под названием «Финляндия на пути к войне. Исследование о военном сотрудничестве Германии и Финляндии в 1940–1941 гг.[31] Несмотря на то что при переводе книга была сокращена, в ней довольно полно освещена проблема взаимоотношений нацистской Германии и Финляндии в межвоенный период, на этапе политического и военного сближения двух стран. Автор, используя обширный круг архивных источников, приходит к выводу о вполне сознательном вступлении Финляндии в войну. Книга помогает разобраться, в частности, в таком вопросе, как: была ли советско-финляндская война 1941–1944 годов продолжением Зимней войны или она являлась самостоятельной войной?
Безусловно, необходимо учитывать и имеющуюся в распоряжении историков, изучающих проблемы военного плена, литературу более общего характера — например, исследования, касающиеся Главного управления лагерей (ГУЛАГ) НКВД СССР[32]. Это стоит сделать, в первую очередь, потому что именно ГУЛАГ фактически явился про образом создания лагерей для военнопленных, имевшим большой опыт содержания заключенных, а также «кузницей кадров» для Управления по делам военнопленных и интернированных. На этом вопросе я остановлюсь более подробно в своей книге. И хотя лагеря системы Главного управления лагерей НКВД СССР не являются предметом изучения в этой книге, но упомяну хотя бы работу английского историка Эдвина Томаса Бэкона Stalin's Forced Labour System in the Light of Archives (Сталинская система принудительного труда в свете архивов)[33]. Данное исследование интересно тем, что в нем прослеживается история создания, а также различные аспекты деятельности ГУЛАГа. Кроме того, в книге Бэкона приводятся статистические данные о количестве и национальном составе заключенных в интересующий нас период, то есть во время Зимней войны и войны Продолжения. К сожалению, приведенные в исследовании цифры о финнах не позволяют сделать точный подсчет числа военнопленных финской армии. Автор приводит данные о том, что в процентном соотношении к общему числу заключенных финны составляли от 0,2 % (в 1941 г.) до 0,3 % (в 1945 г.). А этот вопрос является достаточно интересным, так кaк некоторые финские пленные, осужденные за якобы «совершенные» ими преступления, содержались в 1940–1955 годах в лагерях Главного управления лагерей.
Итак, мы видим, что на протяжении нескольких десятилетий финских и советских исследователей серьезно не интересовала проблема военнопленных. Интерес к этой проблематике по-настоящему возник лишь около 10–15 лет назад. С этого времени началось интенсивное накопление исторических фактов.
Содержащаяся в историографии информация о советских и финских военнопленных пока довольно неполна и часто противоречива. Ее явно недостаточно для того, чтобы охватить это явление в целом и с необходимой научной строгостью выносить суждения об отдельных сторонах проблемы. Часто мы имели дело лишь с осколками исторической картины произошедших событий.
Безусловно, важнейшие документы по тематике моей работы находятся в фондах Российского государственного военного архива (РГВА) (г. Москва). Созданный как Особый архив, он в начале 90-х годов был переименован в Центр хранения историко-документальных коллекций. В конце 1990-х его объединили с РГВА, передав ему название последнего. К сожалению, некоторая часть из его коллекции материалов еще не введена в научный оборот. Однако документы по истории создания и функционирования УПВИ НКВД СССР, а также материалы, так называемые «Истории» различных лагерей для военнопленных периода 1939–1945 годов — доступны для российских и зарубежных исследователей. Кроме того, значительный интерес представляют собой документы о содержании финских пленных в Грязовецком, Череповецком и других лагерях УПВИ. В фондах РГВА имеются этапные списки военнопленных финской армии, что позволяет установить судьбу некоторых финнов. Несомненный интерес представляет собой «Сводная строевая записка Грязовецкого лагеря НКВД военнопленных финской армии за период с 20/XII 39 по 22/V 40 г.», в которой приведены статистические данные о политической принадлежности, образовательном уровне финских пленных, а также ряд другой полезной и необходимой для исследователей информации. Нельзя обойти вниманием документы о советских военнопленных в Финляндии, например «Акты санитарного состояния военнопленных. Донесения о беседах с ними и сведения о количестве отобранных ценностей и документов финскими властями», которые хотя и не связаны напрямую с темой моего исследования, но все же дают необходимую для сравнения информацию и позволяют восполнить некоторые информационные лакуны.
Другими не менее важными для написания данной работы материалами являются документы Государственного архива общественно-политических движений и формирований Карелии (ГАОПДФК) (г. Петрозаводск), созданного в 1991 году на базе бывшего партийного архива. В 2001 году ГАОПДФК был пере именован в Карельский государственный архив новейшей истории (КГАНИ). Но поскольку работа с фондами данного архива была завершена до изменения названия, в тексте книги ссылки даны на ГАОПДФК Основу архива составляют фонды партийных и комсомольских организаций республики (1917–1991 гг.). С 1996 года в архиве проделана большая работа по рассекречиванию документов. На открытое хранение переведено свыше 40 000 единиц хранения из фондов партийных органов и первичных партийных организаций за 1918–1991 годы, в том числе документы с грифом «Особая папка» за 1930–1956 годы по фондам Карельского обкома ВКП (б) и ЦК Компартии КФССР.
